ратительный запах гниения. Меллори и Миллер осмотрели ногу сразу же, как разбили лагерь в роще. Они сняли бинты, глянули бегло, улыбнулись доуг другу и заверили Стивенса, что все хорошо и рана затягивается. Однако на самом деле ниже колена нога была совсем черной...
Меллори поднял бинокль, желая еще раз поглядеть на город, но в это мгновение кто-то скатился по склону и схватил его за руку. Расстроенный, озабоченный, сердитый Панаис указал на катящийся к западу диск солнца.
— Время, капитан Меллори? — Он говорил по-гречески, голос был низким, свистящим, требовательным. Такой голос и должен быть у мрачного, загадочной внешности человека. — Сколько сейчас времени? — повторил он.
— Половина третьего. Или около этого, — Меллори вопросительно поднял бровь. — Вы чем-то обеспокоены, Панаис?
— Вы должны были разбудить меня несколько часов назад!
«Да, он явно рассержен», — решил Меллори.
— Теперь моя очередь наблюдать.
— Но ведь вы не спали ночь, — заметил Меллори. — Мне показалось просто несправедливым...
— Теперь моя очередь наблюдать, говорю вам! — угрюмо настаивал Панаис.
— Ну хорошо. Если вы так настаиваете, — Меллори отлично была известна высокая яростная гордость островитян, чтобы спорить сейчас. — Бог знает что бы мы делали без вас и Луки. Я побуду с вами за компанию.
— Ах, почему вы позволили мне столько спать. — Панаис весь сморщился, в голосе и взгляде отчетливо чувствовалась обида. — Вы не верите мне, Панаису...
— Ох! Да боже мой! — начал Меллори возбужденно, но сдержался и усмехнулся. — Конечно, мы вам доверяем. Пожалуй, я все-таки пойду и прилягу. Растормошите меня через час-другой.
— Обязательно, обязательно, — прямо-таки просиял Панаис. — Конечно, разбужу!
Меллори забрался в середину рощи, выровнял площадочку и растянулся на ней. Несколько секунд лениво наблюдал, как Йанаис прохаживается взад и вперед, не выходя на опушку. Потом без всякого интереса смотрел, как Панаис взбирается на дерево, чтобы иметь лучший обзор, и, наконец, решил последовать примеру остальных, пока имеется такая возможность.
— Капитан Меллори! Капитан Меллори! — звучал требовательный голос, а тяжелая рука трясла за плечо. — Проснитесь! Да проснитесь же!
Меллори шевельнулся и, перевернувшись на спину, быстро раскрыл глаза. Над ним стоял Панаис. На угрюмом лице отражалась тревога. Меллори помотал головой, прогоняя остатки сна, легким движением, быстрым и привычным, встал на ноги.
— В чем дело, Панаис?
— Самолеты! — торопливо ответил тот. — К нам приближается эскадрилья самолетов.
— Самолеты? Какие самолеты? Чьи?
— Не знаю, капитан. Они еще далеко. Но...
— В каком направлении? — оборвал его Меллори.
— Идут с севера.
Оба побежали к опушке. Панаис махнул рукой, указывая направление, и Меллори увидел их — солнце отражалось от плоскости крыльев. «Штукас», — угрюмо определил он. Семь, нет, восемь. Меньше трех миль отсюда». Самолеты летели на высоте двух с половиной тысяч футов двумя эшелонами — по четыре в каждом. Панаис потянул его за руку.
— Пошли, пошли, капитан Меллори, — возбужденно звал грек. — Нам нельзя терять времени. — Он рывком повернул Меллори и указал вытянутой рукой на угрюмые скалы, поднимающиеся за рощей. Скалы были невероятно выветрены и изрезаны оврагами. Порой овраги эти кончались так же неожиданно, как и начинались. — Чертова песочница! Мы должны сейчас же бежать туда! Бежим, капитан Меллори!
— Зачем это? — с удивлением посмотрел на него Меллори. — Нет основания считать, что они ищут нас. Откуда им знать, что мы здесь? Этого не знает никто.
— А мне плевать, — Панаис упрямо стоял на своем. — Я знаю. Не спрашивайте, откуда я знаю. Я и сам не знаю этого. Лука вам скажет: Панаис знает такие штучки! Я знаю, капитан Меллори, я знаю!
Меллори секунду непонимающе смотрел на него. Но серьезность и искренность Ррека не вызывали никакого сомнения. Пулеметная очередь слов перевесила чашу весов в сторону инстинкта против здравого смысла. Почти не сознавая, что делает, Меллори уже бежал по склону. Спотыкаясь и скользя по осыпи, он следовал за Панаисом. Все остальные тоже были на ногах. Они чего-то тревожно ожидали, торопливо надевая ранцЫ и вещмешкй и не выпуская из рук оружия.
— Бегите к опушке рощи, вон туда! — крикнул Меллори. — Быстро! Придется прорываться к проходу в камнях. — Он указал рукой на расщелину в скале, черневшей в сорока ярдах от их лагеря, и про себя благословил Луку за то, что тот нашел такое удобное место. — Ждите, пока я не позову.
Андреа уже бежал вверх по склону. Обхватив огромными ручищами носилки и одеяла вместе с телом умирающего, он ловко петлял меж стволов.
— В чем дело, начальник? — Миллер был на пригорке, рядом с Меллори. — Я ничего не вижу!
— Ты кое-что услышишь, если на секунду прекратишь болтать, — мрачно ответил Меллори. — Посмотри вон туда.
Миллер в это время уже лежал почти на самой опушке рощи. Он задрал голову вверх, в направлении вытянутой руки Меллори. И тут же засек самолеты.
— «Штукас»! — недоверчиво вымолвил он. — Целая эскадрилья этих проклятых «штукас»! Не может быть, начальник!
— Может. И еще как, — мрачно возразил Меллори. — Дженсен говорил, что фрицы сняли их с итальянского фронта. За последние две недели перегнали больше двухсот машин. — Меллори глянул на эскадрилью, которая была уже в полумиле от них. — Перегнали всю эту свору сюда, на Эгейи.
— Но ведь они не нас ищут, — возразил Миллер.
— Боюсь, что именно нас, — невесело ответил Меллори. — Оба эшелона бомбардировщиков перестроились в линию.
— Но... но... Но ведь они пролетают мимо...
— Нет, не пролетят, — бесстрастно сказал Меллори. — Они задержатся. Посмотри на ведущего...
Он не договорил, а первый в эскадрилье Ю-87 уже резко отклонился влево, сделал полуразворот и с воем устремился с небес прямо на рощу.
— Оставьте его в покое! — закричал Меллори. — Не стрелять! — «Штукас» выровнял над рощей: ничто не могло его остановить, разве только случайное попадание. Их положение нельзя было назвать блестящим. — Держите руки над головой, головы опустите к земле!
Сам он своему совету не последовал, увлеченный видом стремительного пике бомбардировщика. 500... 400 футов... Устрашающее крещендо мощного двигателя болью отозвалось в ушах. «Штукас» быстро выходил из пике, сбросив бомбу.
Бомбу! Меллори опешил и резко сел, сверля глазами небесную голубизну. Не одну — целую дюжину! Бомбы летели кучно. Казалось, будто они касаются друг друга. Упали в середину рощи, ударяясь об узловатые карликовые деревца, ломая ветви и закапываясь по самые стабилизаторы в мягкую почву... Зажигалки! Меллори успел отметить, что немцы истратили не меньше полтонны бомб, которые ожили, забулькали, зашипели, разбрызгивая вокруг сверкающую массу расплавленной магнезии. Полумрак сразу исчез. Через несколько секунд ослепительное свечение сменилось облаками смердящего дыма, сквозь которые прорывались дрожащие маленькие красные языки пламени, бежали вверх по стволам. Вскоре всю рощу накрыло покрывало огня. «Штукас» набирал высоту. Середина старой и сухой рощи пылала яростным бушующим пламенем. Пришлось уходить.
Миллер толкал Меллори локтем, стараясь привлечь внимание к себе в реве огня.
— Зажигалки, начальник! — объявил он.
— А что же, вы думали, они сбросят? Спички? — коротко спросил Меллори. — Хотят выкурить нас, выжечь, выгнать на равнину. Фугаски в лесу не годятся. Это сработает. 99 шансов из ста. — Он закашлялся и посмотрел слезящимися глазами сквозь пелену едкого дыма. — Где Панаис?
Ответа не последовало.
— Панаис! — позвал Меллори. — Панаис!
— Может быть, он зачем-то вернулся? — Миллер остановился. — Может, мне...
— Займись своим делом! — зло сказал Меллори. — И если что-нибудь случится со Стивенсом, я тебя... — но Миллер уже исчез, и очень вовремя. А рядом с Миллером стоял кашляющий Андреа.
Секунду Меллори был в нерешительности. Затем рванул вниз по склону, в самое пекло. «Может, Панаис пошел вниз? А английского он не знал...» Меллори едва прошел пяток ярдов, как пришлось закрыть голову и лицо руками — жар был невыносимым. Панаис попросту не мог бы там оставаться. В этой топке он прожил бы всего несколько секунд. Судорожно хватая ртом воздух, с трещащими волосами и тлеющей одеждой, Меллори кое-как выбрался обратно. Натыкаясь на деревья, скользя, падая, вновь поднимаясь, он выбирался по склону на опушку.
Побежал к восточному краю рощи. И там никого. Повернул обратно, в другой конец — к балке, — полуослепший, нахватавшийся едкого перегретого воздуха. Никого... Так он бегал по роще, пока не стал задыхаться. Не было смысла в дальнейших поисках. Меллори ничего не мог сделать. Никто не мог бы здесь ничего сделать. Пришлось спасаться самому...
Ревел огонь. В ушах Меллори шумело. Кровь билась толчками в венах. Все время его сопровождал душераздирающий, воющий рев «штукас», выходящих из пике. Отчаянным усилием воли Меллори бросил тело вперед по осыпающемуся гравийному склону, споткнулся и полетел вниз головой на дно овражка.
Ушибся он или нет — этого он не знал и знать не хотел. Судорожно хватая ртом воздух, вскочил на ноги и заставил себя двигаться. Все вокруг заполонил гром моторов: эскадрилья снова шла в атаку. Он рухнул на землю, когда первая фугаска подняла столб земли, пыли и дыма чуть впереди, в сорока ярдах от него. Впереди него!..
Он снова кое-как поднялся и бросился вверх и вперед. «Сумасшедший, — горько повторял он. —Сумасшедший! Чертов сумасшедший! Послать людей на верную смерть! Он-то должен был об этом подумать! Господи, ему-то следовало это предвидеть! До этого мог додуматься любой младенец! Фрицы и не собирались бомбить рощу. Они видели только то, что было видно. То, что он сам сейчас видит. Они бомбили полосу дыма между рощей и скалами! Младенец мог бы...» — земля разверзлась под ногами... Кто-то огромный подхватил его и швырнул на землю. Сознание растворилось во мраке...