— Ты можешь мне объяснить наконец, что с тобой произошло? Ты что, считаешь меня слабоумной старухой? Я имею право знать?
— Сейчас, мама.
Клер дозвонилась в жандармерию Монлюэля. «На дороге Д22, — ответили ей, — не зарегистрировано никакого происшествия».
— Позвоните в Мексимье и, может быть, еще в Шаламон. Все зависит от того, в каком именно месте произошел несчастный случай, — ответил ей жандарм равнодушным голосом.
Последовав его совету, Клер позвонила сначала в Мексимье. Никакого происшествия на дороге Д22, но на дороге Н84 перевернулся грузовик. В жандармерии Шаламона тоже ничего не было известно о водителе мопеда, сбитом на дороге Д22.
— Дай мне выпить чего-нибудь покрепче, — попросила Клер.
— Банановый ликер?
— Нет, покрепче.
— Виноградную водку? — спросила мадам Руссе. Она была шокирована.
— Да... Не бойся, я не собираюсь садиться за руль. О нет, это невозможно!
Клер скинула куртку, засучила рукав.
— Тебе больно, мама? — спросил Стефан, глядя на прилипшую к ее руке вату с каплей крови.
— Пустяки.
— Но что с тобой случилось? — спросила мать, возвращаясь с почти пустой бутылкой и маленькой рюмкой в руках.
— Со мной разыграли немыслимую комедию и в довершение взяли на анализ кровь.
Отпивая из рюмки маленькими глотками, Клер рассказала матери, что произошло. И хотя читала в ее взгляде недоверие, изложила все до конца.
— Ты уверена, что все было именно так? Невозможно ведь, чтобы жандармы стали разыгрывать подобную комедию... Все- таки... Тогда просто не знаешь, кому можно верить.
— Это были ненастоящие жандармы, — сказала Клер, повергая мать в еще большее недоумение.
Позже мадам Руссе зашла к дочери в комнату. Клер что- то писала.
— Я подам жалобу прокурору Бурга, — объяснила она.
Глава XIII
Женис Монтелье узнал о смерти Шарля Барона сидя в баре неподалеку от дома. Бармена нашли в Соне со стороны Невиля за рулем «порша». Человек, совершавший прогулку, заметил автомобиль под водой на глубине двух метров. Это произошло утром, поэтому информация в газете была довольно скудной. Прежде чем заказать себе виски, Женис несколько раз перечитал заметку. Не было никаких сомнений в том, что совершено преступление: на теле бывшего бармена обнаружены подозрительные следы. Других подробностей не было.
«Значит, они предпочли избавиться от Барона, — думал Женис, не испытывая большого удивления, — оба охранника, Жаки Малакси и Жерар Баниан, чьим другом с гордостью считал себя Барон. Пятисотфранковыми купюрами из кассы ВРН ему заплатили за кражу автоцистерны с бензином. Должно быть, бармен совершил какую-то оплошность, возможно, рассказывал, как легко ему достались деньги. Напрасно он бросил работу в «Хоккее». Это был необдуманный поступок, который мог привлечь внимание полиции, все еще разыскивающей похитителя цистерны, виновного в пожаре».
В этот вечер Женис пообедал скромно, но в ресторане сидел долго. Вместо того чтобы вернуться домой, он отправился в кино, даже не поинтересовавшись, какой идет фильм. Он рассеянно следил за событиями на экране, а когда в зале зажегся свет, с огорчением отметил, что всего лишь одиннадцать часов вечера. Женис обошел несколько баров, где не пил ничего, кроме минеральной воды.
В половине первого ночи он вышел из машины недалеко от порта и продолжил путь пешком, осторожно шагая и стараясь не встретиться с портовой охраной, совершающей частые обходы. Он приблизился к складам нефтяной компании с восточной стороны, подошел к проволочной решетке. Женис не думал, чтобы здесь на ночь спускали собак, но все же озирался по сторонам, внимательно разглядывая железобетонные опоры. Электрических проводов, подсоединенных к какому-либо сигналу, не было. Разрезав проволоку в трех местах, Женис отошел в тень и стал ждать возможных последствий. Через пять минут, окончательно успокоившись, он освободил себе проход с помощью маленьких кусачек, которые на всякий случай всегда держал в машине.
В несколько бесшумных прыжков Женис добрался до автоцистерн, стоящих в ряд на цементной площадке. Первым делом он проверил уровнемеры: из восьми цистерн только одна была наполнена. И то мазутом. Так он и думал: из соображений безопасности, во избежание пожара цистерны заполнялись лишь перед началом работы.
Кабины машин были не заперты. Женис забрался в одну из них и нашел здесь то, что искал: документы на машину, водительские права шофера, а также его удостоверение, подтверждающее, что он работает в нефтяной компании.
Женис осмотрел одну за другой восемь машин и в шести из них обнаружил документы. Неплохое соотношение. Не хватало лишь одного: ключей. Их, должно быть, оставляли вечером в застекленном ящике у входа. Одно имя, сохранившееся в памяти Жениса, заставило его улыбнуться: Леон Карню, у которого якобы украли документы. Женис увидел дубликаты техталона, водительских прав, новое удостоверение — транспортная компания, право же, не держала зла на Леона Карню и даже постаралась, чтобы он продолжал водить машины. Ох уж этот Леон Карню, который обычно уносил свои документы с собой, но в тот памятный вечер оставил в кабине. А полиция, обратила ли она внимание на эту чрезвычайно важную деталь? Женис постарался запомнить адрес шофера.
Он уже собрался уходить тем же путем, что и пришел, когда его осенила потрясающая мысль. Несколько секунд он пребывал в нерешительности, не в состоянии предусмотреть все последствия своего поступка. Женис всегда охотно подчинялся своему инстинкту. Он быстро вернулся к машине Леона Карню и забрал сумочку со всеми документами.
Десять минут спустя Женис напевал, сидя за рулем своей машины. Он считал, что неплохо поработал. Вернувшись домой, он завел будильник на пять часов, не заботясь о том, что поспать ему удастся не больше четырех часов.
Резкий звонок будильника пробудил Жениса от глубокого сна. Он встал с ясной головой и в прекрасном настроении, выпил две чашки крепкого кофе. Спустя полчаса он остановил свою машину прямо напротив небольшого домика Леона Карню. В крошечном саду у дверей гаража стояла старая «Симка-1300».
Стекло в машине Жениса было опущено, и в шесть часов до него донесся звон будильника. Сквозь щели железных ставень прямо над гаражом пробивался свет.
В половине седьмого открылась дверь, полный мужчина тяжело спустился по ступенькам и направился к «симке», даже не взглянув на машину, стоящую на противоположной стороне улицы. После нескольких попыток «симка» завелась, мужчина оставил мотор греться и вышел из машины, чтобы открыть ворота.
Монтелье быстро подъехал так, чтобы загородить выезд на улицу, достал сумочку с документами и незаряженный «кольт-38».
Карню в изумлении обнаружил, что какая-то машина мешает ему выехать. Он хотел открыть дверцу, когда Женис направил на него револьвер, пряча сумочку под пальто.
— Без паники, старина, и все будет в порядке... Я давно уже хотел тебя повидать. У нас есть один общий приятель... То есть был, знаешь, Барон?
У Карню было обветренное, изрезанное глубокими морщинами лицо, нос боксера, отвислая нижняя губа пьяницы и сощуренные от постоянного внимания к дороге глаза. Весит не меньше ста кило, подумал Женис, радуясь, что захватил оружие.
— Не знаю я Барона, — выговорил Карню. — Чего вы хотите с этой вашей пушкой? Денег у меня нет.
— Это мы посмотрим. Ты должен был неплохо заработать на том деле с кражей цистерны... Не старайся... Ну-ка посмотри.
Он достал сумочку с документами, и Карню подскочил. Он все еще сидел за рулем, но дверца была открыта. Женис держался настороже. Если этот громила сделает малейшее подозрительное движение, он коленом пошлет ему дверцу в живот.
— Узнаешь? Твои документы... Хорош ты будешь, если во второй раз за одну и ту же неделю придется признаться, что потерял их... Можешь, конечно, придумать, что какой-то вооруженный тип отобрал их у тебя или еще что-нибудь... Но на этот раз полицейские тебя уж не отпустят.
Карню дышал как боксер, готовящийся к атаке, и Женис приподнял дуло кольта.
— Спокойно, старина, я готов вернуть тебе эту сумочку, но я хочу все знать... Кто-то убрал Барона...
— Я тут ни при чем.
— Но ты его знал?
Наступило гнетущее молчание.
— Хорошо, — сказал Женис. — Я ухожу. Брошу сумочку в Рону. А ты объяснишь полицейским...
— Подождите... Вы мне ее вернете?
— Почему бы нет? Я не из полиции. Нужен ты мне! Расскажешь все, и я уйду, оставив тебе этот маленький подарок. Ты меня забудешь, я забуду тебя... Оба мы будем держать язык за зубами, и никто не узнает, что ты мне доверился. Но надо торопиться, а то опоздаешь на работу.
Карню думал недолго.
— Хорошо. Я немного знал Барона... Он когда-то водил грузовики и работал со мной вместе... Давно, лет десять назад. Но мы иногда встречались за стаканчиком божоле. В воскресенье восемнадцатого он мне предложил это дело.
— Сколько?
— Десять тысяч... Новых.
— Значит, миллион старых! Болван, небось всегда говоришь в старых, а тут преуменьшаешь... Ладно, продолжай.
— Я должен был лишь наполнить цистерну вечером и оставить документы в кабине.
Женис удивился.
— Погоди, не торопись, это что, в порядке вещей — заполнять цистерну накануне?
— Иногда, если шеф разрешает... Если надо ехать рано утром... Как в тот раз. Да и в других случаях можно договориться.
— А документы? Обычно ты их забирал с собой.
— Всегда. После этой истории стал оставлять, о чем сожалею...
— Но он же не мог войти, не имея документов... Ну да, конечно!.. Идиоты! Они взяли этот риск на себя? Оба охранника?
— Надо думать.
— Дальше! Кто ехал сзади на легковой машине?
— Послушайте, — проговорил Карню, волнуясь, — я не знал, что там затевается... Сказал жене, что работаю ночью... Теперь она о чем-то догадывается...
— Как, в этой машине был ты?
— В «порше» Барона... Мы поменялись ролями... На случай, если вдруг возникнут какие-нибудь осложнения. Он — за рулем цистерны, я — в «порше». Идиотизм, но я понял, что Барон получил вознаграждение за то, что вел цистерну. Только я догадался об этом уже потом.