Женису показалось, что Ваниан сейчас бросится на него, и он так ткнул его дулом кольта в затылок, что тот ударился носом о стену.
— Подлец! — прохрипел Ваниан. — Кровь пошла.
— Пока из коса... Еще немного, и она пойдет из ушей, и жизнь распрощается с тобой... Скажи, кто в Гийозе должен был получить бензин.
— Все. Все жители.
— Не дури, Ваниан, мое терпение кончается... Там жили старики, а не бандиты.
— Тридцать тысяч литров на девять человек в виде дождя. Надо было только переключить насос, заменить наконечник для заливки на пожарный шланг... Поливались все дома, начиная с крыши. Тридцать тысяч литров не пустяк. И десятой части хватило бы, чтобы сжечь поселок вместе с людьми.
Женис почувствовал, как волосы у него на затылке встают дыбом.
— Вам приказали все поджечь? Нет, не говори мне, что вам дали такой приказ... — выговорил он, заикаясь.
— Ты начинаешь соображать, Монтелье... Запах денег мешал тебе думать... Ты не слушал меня... Я говорил тебе: все, что происходит, это официально... Подумай и попытайся вбить себе в голову, что с этих пор у тебя в этой стране сотни тысяч врагов — каждый полицейский, каждый жандарм, патриотические организации, государственные чиновники, активисты некоторых политических партий, молодчики из частной охраны предприятий, все охранники и даже твои коллеги...
Глава XVI
Теперь, когда Клер возвращалась в квартиру матери, та встречала ее, явно смущаясь, разговаривала шепотом, а Стефан, подавленный столь необычной обстановкой, не осмеливался шуметь и играл со скучающим видом.
— Ты выяснила что-нибудь? — спросила мадам Руссе.
— Убедилась только, что у меня нет галлюцинаций и я не выдумала эту историю. Но булочник никогда не согласится выступить в роли свидетеля.
— Тут тебе письмо. Его принес жандарм.
Повестка от следователя Пейсака на завтрашнее утро.
— Ты говорила о булочнике? — спросила мать, пока Клер читала повестку.
— Да, он из тех дураков, которые не желают быть замешанными ни в какие судебные истории... На него надеяться нечего.
— Но он видел что-нибудь?
— Только человека, лежащего на дороге рядом со своей двухколесной машиной.
— А тебя он видел?
— Нет.
В своей комнате Клер подвела итоги дня: встреча с фермершей, которая не хотела, чтобы упоминалось ее имя, с булочником, который не станет подтверждать то, что видел в действительности. С одной стороны, Клер наталкивалась на заговор — его существование почти не вызывало сомнений. С другой — встречала полное непонимание родной матери, например, недоверие Антуана Пишю, настороженное безразличие людей вообще.
— Будешь обедать? — спросила мать, с таинственным видом приоткрывая дверь.
— Да, сейчас иду.
Зазвонил телефон. Мадам Руссе сняла трубку.
— Тебя спрашивает некий Бальнеа, — сказала она, прикрывая трубку ладонью.
Клер хотела покачать головой, но потом вспомнила.
— Да. Знаю такого.
От громкого голоса Жонаса телефон, казалось, разлетится на куски.
— Я хотел бы вас повидать, — сказал он. — Насчет того вина, которое вы вылили в кристаллизатор.
— Вино?..
Клер встретила осуждающий взгляд матери и неожиданно развеселилась.
— Да, вспоминаю.
— Пластиковая фляжка еще у вас?
— Конечно.
Вдруг ее тон утратил всякую веселость.
— То есть я надеюсь...
— Несите ее немедленно! Тут одна вещь кажется мне все же странной.
— Еду, — сказала Клер.
Повесив трубку, она направилась к двери.
— Но ты еще не поела, — воскликнула мать. — Хоть куртку надень!
Тяжело дыша, она кинулась за курткой и накинула ее на плечи дочери.
— Опять ты уходишь? Кто этот Бальнеа?
— Я тебе объясню.,.
— Ты никогда мне ничего не объясняешь, рассказываешь немыслимые вещи... Уверяю тебя, Клер, ты должна последить за собой... Надо сходить к врачу... Скоро начало занятий, а ты будешь не в состоянии приступить к работе.
— Да, как ты скажешь, но потом.
Клер никак не могла найти фляжку в своей старой машине. Мадам Руссе с внуком наблюдали из окна, как она открывает все дверцы, приподнимает сиденья, копается в багажнике, достает оттуда разные предметы и кладет их на тротуар. Спальный мешок, запасное колесо, старый чемодан, набитый газетами, книги. Но ее лицо, залитое слезами гнева, они сверху разглядеть не могли.
Жаки Малакси уже дважды пытался заглянуть в ресторан, но, чтобы увидеть, там ли Женис Моятелье, надо было открыто войти и, значит, обнаружить себя. Этот подлец не торопится. Жаки тоже захотел есть. Но они с Банианом еще не вправе заморить червячка.
Он тихо погружался в дремоту и чуть было не пропустил Монтелье. Тот вышел из ресторана, пересек улицу и вошел в дом. Давно пора. Почти час ждал Жаки этого момента, чтобы подать сигнал фарами Баниану, притаившемуся в квартире Жениса. На всякий случай — вдруг Жерар там у окна тоже ослабил внимание — он повторил сигнал. Ровно через десять минут он поднимется туда, чтобы вместе с Жераром снести тело Монтелье вниз и положить в фургон.
Когда время истекло, Жаки вышел из машины, окинул взглядом пустынную улицу, вошел в подъезд и поднялся по лестнице. Как они и договаривались, дверь была приоткрыта. Жаки вошел и закрыл ее за собой.
— Все в порядке? — тихо спросил он.
Ударом дубинки Женис свалил его на пол.
— Спокойно, Жаки, иначе стукну посильней, как твоего друга. Ложись на живот, раскинь руки и ноги. Не шевелись.
В такой же кобуре, как у Баниана, Женис нашел у Малакси автоматический пистолет и глушитель к нему. Но дубинки не было.
— Баниан рассказал мне немало... Но он утверждает, что тебе известно больше. По его словам, ты — старший, ты получаешь приказы. Начнем по порядку. У Барона были пятисотфранковые купюры, которые проходили через руки кассира ВРН. Это он тебе их выдал?
Малакси молчал, лежа совершенно неподвижно. Женис нанес ему резкий удар по пояснице, и охранник не смог сдержать стона.
— Знаешь, я ведь могу искалечить тебя на всю жизнь, отбить почки, ударяя все время по одному и тому же месту...
— Ты конченый человек, Монтелье... Это дело тебе не по зубам.
— Баниан уже дал мне совет... Итак, эти деньги?..
— Я их получил.
— Сколько?
— Четыре миллиона.
— Кем был подписан чек?
— Патроном. Дардье. Но следов не найти.
— Догадываюсь. Однако ВРН финансировало пожар в Гийозе... Какова роль комиссара Эстева в этом деле?
Малакси вздрогнул. Прошло несколько секунд, и Женис ударил его без предупреждения. Охранник скорчился от боли, дернул ногами. Встревожившись, Женис подумал, что придется его оглушить, но Малакси утих.
— Тебе не выпутаться, Монтелье... Всю жизнь они будут гоняться за тобой по пятам... Куда б ты ни уехал, что бы ни делал...
— Главный комиссар Эстев из службы безопасности... Расскажи мне о нем.
Малакси подполз к стене, прислонился к ней, сел на кафельном полу кухни.
— Где Жерар?
— В ванной. Связан.
Женис подошел к Малакси, держа дубинку наготове.
— Подожди... Эстева прикомандировали к новой организации. Недавно созданной.
— Название?
— До сих пор у тебя был хоть один шанс, Монтелье... Очень мало людей знают об этом.
Малакси вздохнул, но ему было больно, он знал, что Монтелье не испугают никакие угрозы. Это был один из лучших следователей ВРН. А раньше он неплохо проявил себя и в других делах.
— РБСВ, Региональное бюро санитарного вмешательства.
— Санитарного... Ты смеешься надо мной?
Охранник покачал головой:
— Эта служба находится в ведении министерства внутренних дел...
— Какое санитарное вмешательство? Какое бюро? Агентство Маржена в него входит?
— Черт подери! — выдохнул Малакси удивленно. — Ты и до Маржена докопался?
— А может, еще глубже, чем ты думаешь.
— Я им говорил, что ты опасен... Им следовало включить тебя в команду... Такие ребята, как ты, были нам нужны... Знаешь, может, еще не поздно... Всегда можно попробовать... Послушай, Жерар останется у тебя в качестве заложника, а я пойду за ними...
— Кур Виттон, да? Они живут в одном и том же роскошном доме... Как удобно устраивать встречи на высшем уровне!
— Ты и это знаешь? Ты должен бы согласиться, Женис... Таким ребятам, как ты, цены нет... Десять тысяч в месяц плюс специальные вознаграждения.
— Какие вознаграждения?
— Потом узнаешь, когда тебя примут в РБСВ.
— Хватит, Малакси... Ты прекрасно знаешь, что никогда меня не примут... Вы пришли, чтобы убить меня, как Барона. А если я такой уж потрясающий парень, вы могли это обнаружить и раньше... Не старайся... Поговорим о другом, например, об этих знаменитых бидонах, которые перевозятся на грузовиках Мapжена и компании. О бедном Пелерене, который порвал мышцу, таская эти бидоны после аварии... Почему перед отъездом они пустые, а наполняются где-то по дороге? Где их наполняют и чем?
В полутьме Женис увидел, как на худом лице Малакси лихорадочно сверкнули глаза.
— Ты видел Пелерена?
— Да, днем. Так же как и Леона Карню, шофера нефтяной компании. Я знаю, что у него вовсе не крали документы; он сам оставил их в кабине. Что Барону оставалось только усесться за руль автоцистерны, наполненной тридцатью тоннами легковоспламеняющегося горючего. Что надо было избавиться от девяти жителей поселка Гийоз... Скажи-ка, что же видели эти девять несчастных?
Тотчас же Женис почувствовал, что допустил ошибку.
— Я, наверное, пошел не по тому пути, да? В сущности, эти люди, может, ничего и не видели... Но они по какой-то причине мешали...
— Еще не поздно, Женис... Слушай, если хочешь, оставь нас обоих у себя и позвони Эстеву...
— А почему не Дардье?
Дардье — марионетка...
— Теперь мой черед, Малакси, кое-что тебе сообщить... Может, вы до сих пор и не принимали Дардье всерьез, но знаешь ли ты, что у него обо всем имеется конфиденциальная информация? Что электронная картотека снабжена секретной памятью, от которой можно получить сведения, только зная кодовое слово? Что, если хочешь, например, узнать об Эстеве поподробней, ты печатаешь на клавиатуре его имя и добавляешь то слово? До недавнего времени это был «Мафусаил». Но теперь код сменили.