За время боевого похода, в котором совершил измену и предательство, за Галкиным замечались некоторые странности, на которые никто не обратил своевременно внимание до самого побега с лодки.
Перед выходом за несколько часов изменник Галкин хотел организовать пьянку краснофлотцев. 7 мая для этой цели пытался стащить анкерок с вином и распить его с краснофлотцами.
Будучи в море, находясь рядом с командиром ПЛ, Галкин настойчиво говорил командиру 2–3 раза, «что тут сети, сюда идти нельзя, здесь не пройти». Уговаривал командира идти назад. Пред тем как было надо всплывать наверх, Галкин нервничал. Находясь в центральном посту на вахте, он часто обращал внимание на штурманскую карту, не раз его отгоняли, при этом он заявлял «что я Финский залив знаю, как свои пять пальцев, и если захочу знать, так и все узнаю». Утверждал, что нам все равно не пройти. Спрашивал у командира в 5 отсеке до побега, какие есть варианты форсирования ПЛ сетей. Командир отвечал, что в надводном положении ночью, а днем на глубине. Он переспрашивал, а нет ли еще других возможностей.
Фелькин – старшина группы торпедистов рассказывает: «Мы находились на траверзе г. Таллина, за два дня до предательства Галкин сидел в 5 отсеке, небритый, взъерошенный, с озабоченным видом, глубоко задумавшись. Когда я его окликнул, он ответил: «Так просто».
В эти же дни просил у краснофлотцев вина хотя бы несколько глотков. За двое суток предатель Галкин, обратившись к командиру ПЛ, спросил: «Товарищ командир, а мы правда хорошую разведку сделали?» Командир ответил ут-в е р д и т е л ь н о.
В день предательства 21 мая краснофлотец Гусев видел, как Галкин протирал ноги одеколоном, попросил у Гусева чистые носки, переобувался в русские сапоги, якобы вынул противогаз из сумки, а в сумке что-то было, вроде документов каких-то (последнее не подтвердилось, но и сумка от противогаза пока не найдена).
В день совершения предательства Галкиным 21 мая в 15 ч. ПЛ находилась на траверзе створов Таллина, лежала на грунте, на глубине 80 метров. В центральном посту (в 3-м отсеке) на вахте находился вахтенный командир, командир БЧ 1–4 старший лейтенант Магрилов Г.Н., член ВКП(б) с 1942 года и вахтенный трюмный – глав. старшина Галкин. В этом же отсеке, в радиорубке, отдыхали старшина 2-й статьи, акустик, канд. ВКП(б) беспартийный (ранее исключенный из ВКП(б) Мироненко и старшина группы радистов – глав. старшина Алексеев, беспартийный (ранее исключенный из ВКП(б) за разбазаривание хлеба).
Командир ПЛ капитан 3-го ранга т. Травкин, член ВКП(б) и его заместитель по политчасти капитан-лейтенант т. Цейщер находились в 5 отсеке, отдыхали. Помощник командира – старший лейтенант Пенькин, беспартийный был в 4 отсеке. Остальной экипаж находился по другим отсекам.
В 16 часов 45 мин. 21 мая с/г вахтенный акустик докладывал из 1 отсека о движении на поверхности катеров и сторожевиков противника. После ряда докладов – Галкин обратился к вахтенному командиру Магрилову, чтобы он сходил в 5 отсек и лично доложил командиру ПЛ о движении наверху кораблей противника. Магрилов это предложение посчитал целесообразным и пошел через 4 отсек, чтобы перейти в 5 и доложить командиру. Только Магрилов вышел, Галкин закрыл за ним переборку и задраил ее на барашки, таким образом, открыть из 4 отсека ее совершенно не представлялось возможным. Одновременно была так же на барашки задраена переборка и во 2 отсек – этим самым полностью изолирован центральный пост. До ухода Магрилова Галкин обращался к старшине группы Алексееву, чтобы тот сходил в 1 отсек к акустику и сам послушал, что делается наверху, но Алексеев от этого предложения отказался.
Когда Галкин был изолирован в центральном посту, он начал продувать по-аварийному главный балласт, чтобы ПЛ всплыла, прижав спиной дверь рубки. Алексеев, находясь в рубке, услышал шум идущего по магистрали воздуха и пытался выглянуть из рубки посмотреть, но Галкин сказал ему: «Не мешай, в лодке авария, ликвидируем». Алексеев еще попытался, но, получив такой же ответ, не стал настаивать (так принято и в обычных условиях, радистам говорят, чтобы они сидели и не мешали). Эти обстоятельства не вызывали подозрения у Алексеева в поведении Галкина, хотя имел оружие в рубке. Дверь радиорубки оказалась впоследствии так же приперта ящиком с инструментом и завязана проводом от переносной лампы.
Со всплытием лодки на поверхность Галкин в центральном посту вырубил рубильник от батареи на распределительном щитке, отчего погас свет в ПЛ и остановились все механизмы, в том числе и гирокомпас. Галкин, видя, что ПЛ всплыла, нашел рубочный люк и выбежал на мостик, успел привязать к стойкам антенны наволочку, изображающую белый предательский флаг, а сам спустился на кормовую настройку.
Лодка всплыла быстро, с креном. Личный состав это почувствовал и еще в момент всплытия начали кричать из отсека в центральный пост «Галкин, что ты делаешь?», но он молчал, пытались открывать, но безуспешно.
Находящийся в радиорубке старшина группы Алексеев разбудил спящего Мироненко, хотели выйти, но увидели, что они закрыты, применили силу и сорвали дверь у рубки, быстро отдраили переборки, в которые немедленно старший лейтенант Пенькин – пом. командира вышел босиком на мостик, вслед за ним выбежал и командир ПЛ капитан 3-го ранга Травкин, остальные были на своих постах.
Выйдя на мостик, командир ПЛ т. Травкин увидел на корме стоящего Галкина в тельняшке и махающего катерам противника ватником. Катера два стояли в метрах 60 от ПЛ. Один несколько дальше, вдали кабельтовых в 40 был СКР противника.
Командир крикнул Галкину: «Галкин, в чем дело? Где аварии?» Сволочь и предатель Галкин ответил: «А ну вас …
(выругался), надоело мне с вами плавать». Ни командир, ни пом. командира не имели у себя оружия и сделать с предателем ничего не смогли.
Вражеские катера на какое-то время опешили, а затем открыли огонь из пулеметов и пушек.
Командир ПЛ немедленно подал команду: «Срочное погружение» – и подлодка мгновенно с большим деферентом до 28–30 градусов стала погружаться и быстро ушла под воду за несколько минут. Во время погружения личный состав в кормовых отсеках слышал, как предатель Галкин побежал с кормы к рубке, пулеметный и пушечный обстрел еще продолжался. Как ПЛ погрузилась, с катеров противника было сброшено несколько глубинных бомб, не более 5 штук.
Зам. командира по политчасти т. Цейщер в начале происшествия спал в 4 отсеке, когда открыли переборку в центральный пост, по его словам, он якобы побежал во 2 отсек за пистолетом, по рассказам ряда краснофлотцев и младших командиров выяснить не удалось, так как его они не замечали.
После погружения, пройдя немного под водой, командир решил лечь на грунт, где и пролежал в течение полутора суток, затем, приведя в порядок гирокомпас, ушел с этого места, сделал зарядку и с разрешения командующего благополучно вернулся в базу.
Выводы по предательству Галкина:
1. Предательство и измена Родине Галкина не простой переход на сторону врага, а тщательно им подготовленная и продуманная отдача в руки врага подлодки и всего экипажа.
2. Осуществление коварного плана предателю и изменнику Галкину удалось часть выполнить только благодаря нарушению командиром БЧ 1–4 Магрилова (так в документе. – Авт.) боевой организации, проявленной в исключительной беспечности, царившей на корабле, и притуплению бдительности у многих коммунистов парторганизации ПЛ, особенно у зам. командира по политчасти Цейщера.
3. Считаю, что Галкин предателем и изменником стал не за время похода, а был им значительно раньше и, вероятно, имел связь с врагами, но ловко и искусно маскировался хорошим отношением к службе и пользовался нашей беспечностью. Не исключена возможность, что на БПЛ имеет единомышленников, что требует дальнейшего расследования.
4. Предполагаю, что предатель Галкин остался жив и находится у врагов.
О ПОЛИТИКО-МОРАЛЬНОМ СОСТОЯНИИ ЛИЧНОГО СОСТАВА В БОЕВОМ ПОХОДЕ
Обстановка в боевом походе ПЛ Щ-303 для личного состава была весьма напряженной и требовала от личного состава стойкости и самоотверженности. ПЛ вышла первой в кампании 1943 года, районы плавания были мало изведанные в смысле безопасности плавания, отсутствие темного времени в течение суток и насыщенность мелких кораблей противника вынуждали в течение всего времени плавания находиться под водой, за исключением 2–3 суток.
Были моменты, когда вследствие кислородного голодания (кислород расходовался экономно) до 50 % личного состава не поднимались с коек в силу ослабления организма. Несмотря на ряд трудностей и моральное переживание измены Галкина в целом политико-моральное состояние личного состава экипажа подлодки на протяжении всего похода было здоровое.
Когда ряд краснофлотцев, поняв факт предательства – краснофлотец Суханов, канд. ВКП(б), стал искать ломик для борьбы с немцами.
Краснофлотец кок Тимофеев, член ВЛКСМ, вооружился большим кухонным ножом, мл. командир Бойцов – автоматом и приготовились к действию разить фрицев.
Краснофлотец Ивличев и Титов выругали мичмана Рашковецкого, который сказал, «что мы сегодня погибнем».
Ряд краснофлотцев в разговорах в отсеках, обсуждая измену Галкина, заявляли: «Вот предатель, один предал всех, жил среди нас, считался лучшим, а оказался изменником Родины».
Александров – мичман, член ВКП(б), сказал: «Что бы ни было, а нашему «Ершу» суждено жить». «Если вернемся благополучно, то будет чудо».
Суханов – кандидат ВКП(б), а его взгляды поддерживали и разделяли ряд краснофлотцев, который сказал: «Обидно будет, если мы не вернемся. Могут подумать о нас как о предателях, а семьи наши будут страдать. Один продал всех 38 чел.».
Но вместе с этим имелись и отрицательные факты и высказывания:
Гусев – старшина 2 статьи трюмных, член ВКП(б) (подчиненный Галкина) после погружения, ввиду тяжелого положения ПЛ, заплакал и сказал, «что мы теперь пропали, не вернемся в базу».
Рашковецкий – мичман сказал краснофлотцу Титову еще до факта предательства «Что мы сегодня погибнем, сегодня нам смерть». Его выругали, он ответил «Вот посмотрите».