– Авт.). И я очень тоскую по ней.
– А как Вы с ней познакомились?
– Я тогда в Чехии был нелегалом. Это было уже после войны. Попал туда, не зная чешского языка и выдавая себя за чеха.
– То есть уже будучи многократно награжденным, совершившим все то, за что Вам дали звание почетного гражданина города Илжи (в годы войны Ботяном проведена дерзкая операция по захвату города Илжи, в ходе которой из тюрьмы были освобождены арестованные польские патриоты. – Авт.), Вы начали все с нуля в чужой стране?
– Выходит, что так. Я был майором разведки. Знал к тому моменту польский (я ведь родился в Белоруссии и учился в польской школе). И представлялся чехом Дворжаком, которого судьба забросила в Польшу. Говорил, что был военнопленным. Такая легенда. В то время все это ни у кого не вызывало подозрений. Таких судеб в послевоенной Европе было немало. Поступил в техникум, стал учиться на инженера.
– Как язык учили?
– По ночам. Помню, как писал сочинение про творчество чешских писателей и поэтов, не зная толком языка. Это сейчас я могу кого угодно из них наизусть процитировать. (Начинает читать стихи на чешском.)
– Какие Вы с самого начала задачи выполняли?
– Сначала задача была одна – вжиться. Я устроился на работу. В то время меня даже не финансировали, и жил тем, что зарабатывал. И вот, будучи уже инженером, я познакомился с Геленой. Мы быстро поженились. Она пекла отличные пироги.
Свадебное фото А.Н. Ботяна
– В СССР Вас вызывали часто? Как жена реагировала на отлучки?
– Вызывали редко, потому что каждый раз нужно было придумывать легенду: зачем я еду. Я говорил, что у меня в Советском Союзе остались родственники-чехи. Однажды меня вызвали из Центра по случаю моего награждения в Москве. Я сказал Гелене, что должен ехать к заболевшим родным. Задержался в Москве, она забеспокоилась, стала меня разыскивать. И представляете, написала письмо в советское посольство. Просила – помогите найти мужа! Руководители разведуправления тут же дали мне указание вернуться.
– Как она узнала, что Вы советский разведчик?
– Я уехал в СССР без предупреждения. Однажды к ней пришли, спросили – поедешь за мужем? Она сказала – поеду. Ей сказали – собирайтесь.
– И даже не спросила куда?
– Нет. Она только спросила, какие вещи можно взять. А потом ее посадили в машину и привезли с дочерью к советской границе. Ей говорит пограничник: «За вами приехал Ботян». Она в ответ: «Я такого не знаю». А тут дочка меня увидела, закричала: «Папочка, папочка». Тот пограничник сразу все понял.
– То есть она даже Вашей настоящей фамилии не знала?
– Нет. Потом пришлось ей объяснить. Не все, конечно. Она догадливая была, так что многое сама поняла.
– Когда узнала, что Вы разведчик, скандалила?
– Ну зачем же? Отреагировала очень спокойно. А куда ей деваться было? (Смеется.) Но на самом деле думаю, что любой женщине важно прежде всего быть с любимым мужчиной и не так важно, кто он по профессии.
– Но ведь Вы фактически лишили ее возможности выбора.
– Да, но она никогда не обижалась. В Москве она работала зубным врачом, у нас была квартира, растили дочь. Мы, кстати, изменили документы – дочь Ирэна стала Ирой, Гелена – Галей. И мы переписали, что Ира родилась в Москве.
– Но потом ведь были еще командировки?
– Да. И я выезжал вместе с семьей. Жена уже понимала, что я выполняю важную миссию. У нее тоже была легенда, но разведчицей она не стала.
– Пришлось снова учить новый язык и все начинать с нуля?
– Такова уж наша работа. Даже трудился механиком на рудниках… Много кем был, но об этом пока говорить нельзя. Хорошо зарабатывал, между прочим, и даже был период, когда я отказался от денежного довольствия, положенного мне как разведчику.
– А дочка когда узнала, кто Вы на самом деле?
– Трудно сказать. Все произошло само собой. Ей сейчас уже 61 год. В прошлом году мы с ней ездили в Чехию. Там наш домик стоит еще. Я ей говорю: «Смотри, Ира, вот тут ты лазала, когда тебе было 4 года».
– Знаю, что у Вас есть еще одна любимая женщина – внучка.
– Да-да. Она любит расспрашивать меня о разведке. Но сама разведчицей стать не решилась. Вот, может быть, внук пойдет по моим стопам.
Десантная часть в Кубинке. Алексей Ботян здесь дорогой гость. Давно обещал приехать и вот, наконец, прибыл, несмотря на сильный мороз. Просит, чтоб ему разрешили посоревноваться в стрельбе с молодыми офицерами. Берет в руки незнакомый пистолет. Выбивает… 29 из 30! Офицеры в счете проигрывают. Алексей Николаевич, глядя на их пальбу, тихо говорит: «Если б я так стрелял, до такого возраста не дожил».
– У Вас, выходит, идеальное зрение?
– Хорошее. Главное, что рука держит пистолет. Не дрогнула. Видели, как обстрелял их?
– В людей часто приходилось стрелять?
– Так то ж война была. Если ты не убьешь, так он тебя убьет. Это закон. Однажды я спас командира партизанского отряда. Первый успел выстрелить в стрелка, который в него целился. После войны применять оружие не приходилось. Не было ни таких заданий, ни такой необходимости.
– И спортом Вы занимаетесь?
– Каждую неделю играю в волейбол. По вторникам хожу. Эх, сегодня ведь как раз вторник. Вот день пропал. А хотите со мной на волейбол? Там одна молодежь. Я когда среди молодых – такой же, как и они. Не отставать стараюсь. Они меня, наверное, любят. Во всяком случае, берегут – когда устаю, подходят, говорят, мол, отдохните. А я в ответ – еще партию.
– Не удивлюсь, если кроме волейбола есть еще какие-то увлечения спортивные…
– Все лето на велосипеде катаюсь. Дома у меня велотренажер. Я убежден, что, когда человек движется, он живет. Когда-то я ловил зайцев голыми руками. Трех поймал. Очень подвижный был. Сейчас уже не то. Сейчас больше люблю смотреть спортивные передачи – бокс, футбол. Хотя все равно на месте усидеть мне бывает очень сложно.
– Представляю, как Вам было трудно, когда Ваш портрет писал художник Шилов.
– Да, с моим темпераментом позировать сложно. Было несколько сеансов. Я вытерпел. Мне было лестно, что я третий разведчик (после Вартаняна и Блейка), портрет которого рисует Шилов. И мне понравилось, как он меня изобразил.
– У Вас в роду все жили долго?
– Деды мои жили по 80 лет. Я на кладбище ходил, видел надписи на могилах с датами. Так что я, выходит, рекордсмен в своем роду. Я и сам не надеялся, что доживу до стольких лет.
– А в чем тогда секрет долгожительства?
– Да Бог его знает. Живу обыкновенно, как все. Питаюсь так же. Люблю что-нибудь хорошенькое. Но я никогда не переедаю. Еще я никогда не курил. И ноги никогда не болели. Сейчас, конечно, немножко не так быстро бегаю, как в прежние годы. Возраст все-таки дает о себе знать.
– А рюмочку коньяка пропустить любите?
– Лучше самогона. Настоящего белорусского! Но пьяный никогда не был.
– Вообще ни разу?
– Ни разу. И это на самом деле важно. Потому что никто не может сказать – вот ты вчера пьяный мне наобещал и забыл.
– Что, по-Вашему, самое главное в человеке?
– Честность. И еще если взялся за какое-то дело, сделай. Доведи до конца. И никогда не нужно никому завидовать и зла держать. Я всегда знал – надо самому всего добиваться, не надеяться, что кто-то на блюдечке все поднесет.
– Вы столько правителей пережили, разведка на Ваших глазах менялась… Как думаете, настанет время, когда эта служба вообще не будет нужна?
– Некоторые говорят: «Раньше в разведке все было по-другому». Да все одинаково во все времена, уверяю вас. И разведка будет нужна всегда. А значит, нужны будут люди моей профессии.
Кстати, наша партия в шахматы сыграна. Ничья. Но это был серьезный бой и сильный соперник.
… И вот новая встреча с Алексеем Ботяном. Он только что отпраздновал… 101 год.
Как и чем живет сейчас? Что думает про нынешнюю разведку и политическую ситуацию?
Надо отдать должное, Алексей Николаевич ничуть не изменился. Может, даже и помолодел. Время не властно над нашим героем. Ботян все так же бодр, весел, излучает доброту. И с каждым годом только усовершенствует свой природный дар обаяния и убеждения. Секрет долгожительства объясняет тем, что никогда не унывал, не курил, а если выпивал, то только белорусский самогон (по чуть-чуть).
А ведь дорога его не была безоблачной. В 1953 году многие руководители разведки были обвинены в заговоре и репрессированы, самого Ботяна отозвали из заграничной командировки и уволили. Он не сдался – устроился работать администратором в ресторан «Прага». «Золотая Звезда» Героя России нашла его лишь в 2007 году, спустя много лет, за подвиг, совершенный еще в Великую Отечественную войну.
– Сложные были годы, – вздыхает Ботян. – До сих пор остается загадкой, как тогда удалось остаться в живых. И мины взрывались под ногами, и пуля разрезала кожу на виске, и предатели не миновали.
Алексей Николаевич в шутку объясняет свою солдатскую удачу взрывным характером и молниеносной реакцией. К слову, на момент встречи она у него была феноменальная, впрочем, как и память. Хорошо играет в шахматы и очень любит эту игру.
Непринужденный характер беседы, обстоятельный интерес к мельчайшим деталям, к подробностям затрагиваемых тем, пытливый и восприимчивый ум моего собеседника невольно обезоруживает, заставляет собраться.
– Алексей Николаевич, Вы ведь старше разведки, в которой прослужили не один десяток лет, на целых три года.
– Да, в органы безопасности я пришел в 1941 году. В то время разведкой руководил молодой Павел Фитин. Не зря в Москве ему недавно разведка установила памятник. По окончании разведшколы НКВД я был зачислен в 4‑е управление, которое организовал и возглавил мой учитель Павел Анатольевич Судоплатов. Вместе с моими товарищами-коллегами участвовали в боевых операциях на территории Украины, Белоруссии, Польши, Чехословакии. Я своими глазами видел ужасы бандеровщины. Это были годы тягчайших испытаний. Несмотря на то, что за несколько лет до начала войны многие сотрудники разведки подверглись необоснованным репрессиям, во время Великой Отечественной разведка смогла возродиться, вышла на боевые рубежи. Удалось раскрыть планы гитлеровской Германии в войн