– О Леонтине можно рассказывать бесконечно, – начинает свой рассказ историк разведывательной службы. И по загоревшимся глазам видно, что Леонтина Коэн – одна из его любимых героинь. – Представьте себе обычную бедную девчонку, которая зарабатывала в Америке кусок хлеба чем могла (домработница, официантка, чернорабочая фабрики). На одном из антифашистских митингов она встретила будущего мужа, нашего агента Морриса. Она не знала, что он русский разведчик. А он, в свою очередь, долго сомневался – говорить ли ей о работе или нет. Но вскоре из Москвы сообщили, что Леонтина подходит службе. И Моррис привлек ее к своей работе. Случилось это примерно через полгода после их свадьбы.
НЬЮ-ЙОРКСКАЯ РЕЗИДЕНТУРА ЦЕНТРУ, НОЯБРЬ 1941 г.:
«Характеристика на Леонтину Коэн. Обладает качествами, необходимыми для закордонного источника: красива, смела, умна, обладает удивительным свойством располагать к себе собеседника. Иногда излишне эмоциональна и прямолинейна, но мы считаем – это поправимое дело. Главное – способна перевоплощаться и играть отведенную ей роль».
Именно благодаря Леонтине в свое время образец нового авиационного американского пулемета был доставлен в Москву. Для этого она завербовала инженера с авиационного завода и уговорила его по частям вынести оружие с предприятия. Пулемет переправила в Центр в футляре для контрабаса.
Однажды она проникла в закрытый городок, где разрабатывали ядерное оружие, и вывезла оттуда в коробке с бумажными салфетками секретные документы.
– На вокзале сотрудники ФБР тщательно проверяли каждого пассажира, – рассказывают историки разведки. – Она сунула коробку в руки одного из сотрудников спецслужбы, сделала вид, что роется в сумке в поисках билета. «Нашла» его, уже когда поезд тронулся. Ее в спешке посадили в поезд без досмотра и протянули ей ту самую бесценную коробку с «салфетками».
НЬЮ-ЙОРКСКАЯ РЕЗИДЕНТУРА ЦЕНТРУ, ДЕКАБРЬ 1945 г.:
«Леонтина изобретательная, находчивая, храбрая и настойчивая в достижении поставленной цели… К разведработе относится в высшей степени ответственно, готова посвятить ей всю свою жизнь. Немного эмоциональна. Но вполне может самостоятельно работать в нелегальных условиях».
Это был новый этап жизни «шпионки». Леонтину включили в состав резидентуры легендарного разведчика Рудольфа Абеля, где она обеспечивала конспиративную связь с причастными к разработке американского ядерного оружия.
«Во многом именно благодаря ей холодная война не обернулась ядерной», – не раз повторял эксперт СВР России писатель Владимир Карпов.
В 1954‑м Леонтина и ее супруг Моррис под видом новозеландских бизнесменов из Москвы прибыли в Англию. И Центр стал получать самую секретную информацию о военно-морских силах НАТО, о разработке ракетного оружия. Английская контрразведка потратила много сил и времени на поиски «русских шпионов». Но в итоге супругов задержали и приговорили к 20 годам тюремного заключения.
Вот эти письма – переписка Леонтины и Морриса. Они сидели в разных тюрьмах Британии, она в женской, он в мужской. Читаю письма и понимаю, что супруги никого из резидентуры не выдали, саму свою причастность к советской разведке так и не признали (хотя МИ-5 – английская служба безопасности – предлагала им в обмен на сотрудничество свободу и обеспеченную жизнь). А вот в любви друг к другу они признавались в каждом письме… Писать им позволялось раз в неделю по 4 страницы.
«Сегодня воскресенье, вечер, очень тихо. Единственные звуки снаружи – горестные вздохи да поскрипывание кроватей в соседней «клетке». Я не перестаю думать о тебе. Я по-прежнему вспоминаю, как твои глаза светятся, как два нежно-голубых озера, наполненных жидким пламенем. Слышу, как охранник поблизости выключает свет. Спокойной ночи, дорогая».
«В твоем письме, милый, было столько всего, что я перечитывала его много раз! Я немного приболела, но ты не волнуйся».
«Если бы только нам разрешали писать письма на 8 страницах, а не на 4! Может быть, когда-нибудь, как и бигуди, и капроновые чулки, это разрешат, когда увеличат штат. Пусть ты больна, а я все равно воспользуюсь случаем, чтобы поцеловать тебя еще и еще. Как жаль, что я не смогу спеть тебе серенаду, мой драгоценный цветок!»
«Я надеюсь, что настанет день, когда семейным парам разрешат находиться в одной камере, но привыкаю к мысли об одинокой жизни в тесной клетке».
Раз в месяц (а потом раз в три месяца) им полагалось свидание продолжительностью в 1 час. Во время него супругам запрещалось дотрагиваться друг до друга. Они могли только смотреть, говорить и пить чай, закусывая печеньем. И это были самые романтические свидания, которые знала когда-то королевская тюрьма.
В 1969 году усилия советского правительства и внешней разведки увенчались успехом. Моррис и Леонтина оказались в Москве. До самой своей смерти Леонтина была разведчицей. Папки «Сов. секретно», где хранятся материалы об этом, ждут своего часа. Леонтина умерла в 1992‑м, а в 1996 году ей посмертно было присвоено звание Героя России «за успешное выполнение специальных заданий по обеспечению государственной безопасности в условиях, сопряженных с риском для жизни». Ее муж, разведчик Моррис Коэн, был удостоен звания Героя России в 1995 году, посмертно.
Мария Будберг: легенды и правда о самой загадочной «шпионке»
Оду самой таинственной русской красавице XX века – Марии Будберг – лучшего всего писать, используя цитаты из… донесений разведки. Эта женщина-загадка всегда была под ее пристальным наблюдением. Немецкая полиция считала, что баронесса сотрудничает с советской и английской разведками, англичане искали ее связи с германской разведкой и ЧК, а чекисты были уверены, что она, соответственно, немецкая и английская шпионка.
Но разведку интересовала не только и не столько сама Мария, сколько те мужчины, что были рядом с ней. Локкарт, Горький, Фрейд, Рильке, Уэллс, Чуковский, Ницше, Петерс, Ягода – это окружение нашей героини. Очень близкое окружение. Все эти великие люди были очарованы Марией, доверяли ей безраздельно и готовы были ради нее рискнуть всем, в том числе карьерой и головой. В руки автора попали уникальные документы. Бумаги, которым почти век! Они подтверждают многое и одновременно опровергают не меньше из того, о чем фантазировали авторы романов о Марии Будберг.
Желтые листки со скудными машинописными донесениями. Как они дожили до сегодняшнего дня? Впрочем, нет ничего странного, все те редкие документальные свидетельства, что не были уничтожены самой Будберг (а она незадолго до смерти сожгла огромный архив, за который многое бы отдали разведки всего мира!), хранились пуще любого сокровища. И сейчас вот они, вот она, истина! Спустя столько лет, после стольких написанных про Марию романов и стольких придуманных про нее историй!
Мария Будберг
Перевожу одну из бумаг, что у меня в руках.
«Берлин. 1922 год. В Политпрезидиум, отдел 1‑А, контрразведка.
О русской подданной баронессе Будберг и бароне Будберг, подозреваемых в шпионаже. Просьба распорядиться об установлении упомянутых лиц в Берлине и выяснении рода их занятий».
Итак, немцы действительно подозревали Будберг в шпионаже. Но в чью пользу? И значит ли это, что Мария точно не была немецкой шпионкой?
В это время Муре (так ее называли дома) было 30 лет и она уже была близко знакома как минимум с четырьмя незаурядными мужчинами. Выглядела она на 18 – без единой морщинки, с тонкой талией и озорными смешинками в глазах. Перенесемся в те времена, когда ей действительно было 18 лет, чтобы проследить, какой путь она прошла к тому моменту, когда появился документ, что у меня в руках.
Мужчина первый. Бенкендорф
В 1910 году умница и красавица Мария Закревская, только что закончившая пансионат благородных девиц, очаровала дипломата и придворного Николая II, владельца поместья в Эстонии – господина Бенкендорфа.
Так называемый заговор Локкарта, или заговор послов, был организован в 1918 году. Согласно официальной версии, изложенной зам. председателя ВЧК Петерсом, глава специальной британской миссии Локкарт при участии послов Франции Нуланса и США Фрэнсиса попытался свергнуть большевистскую власть (подкупив находившихся в Москве латышских стрелков, охранявших Кремль). Именно заговор Локкарта стал одним из поводов для развертывания массового красного террора.
Свадьбу откладывать не стали. И вот Мария Бенкендорф часто сопровождает мужа в поездках за границу, некоторое время даже работает в русском посольстве в Берлине. А потом началась революция. Пришлось вернуться на родину.
Мария стала частым гостем в английском посольстве в Петрограде. Возможно, благодаря давней дружбе с дочерью английского посла. Как бы то ни было, похоже, что именно там она и знакомится с известным английским разведчиком Робертом Брюсом Локкартом.
Мужчина второй. Локкарт
Мура вскоре становится его любовницей. Не очень, казалось бы, сентиментальный, как и все шпионы, Локкарт впоследствии в «Мемуарах британского агента» так описывал свои чувства: «Что-то вошло в мою жизнь, что было сильней, чем сама жизнь. С той минуты она уже не покидала меня, пока не разлучила нас военная сила большевиков». Слова человека именно любившего.
«А как же муж?» – спросите вы. К тому времени пришло печальное известие о его гибели под Ревелем то ли от рук красных, то ли белых, то ли простых бандитов. Когда английское посольство переехало из Петербурга в Москву, его глава Локкарт позвал Муру. Она приехала и стала жить у него в доме № 19 в Хлебном переулке. В это время Локкарт становится виновником грандиозного политического скандала: его обвиняют в попытке военного переворота и захвате самого Ленина.
Из документов следует, что в ночь на 1 сентября 1918 года отряд чекистов под руководством коменданта Кремля Малькова проводит в квартире Локкарта обыск. Вот что они увидели там: «Вазы с фруктами и цветами, вино и бисквитный торт в гостиной. Красивая женщина, сожительница Локкарта, некая Мура в спальне дипломата».
Муру арестовали, и она оказалась в подвалах Лубянки. Однако Локкарт, не боясь, что его тоже арестуют, идет выручать возлюбленную. Сначала он обращается в Комиссариат по иностранным делам с просьбой об ее освобождении, потом прямо к грозному зам. председателя ВЧК Якову Петерсу.
Мужчина третий. Петерс
Локкарт уверяет Петерса, что Мура ни в чем не виновата. Думаю, опытный чекист был, мягко говоря, удивлен тем, как рискует глава британской миссии ради «какой-то русской дамочки». Тем не менее Петерс обещает разобраться и… предъявляет ордер на арест самого Локкарта. Допрос обоих арестованных – Локкарта и его любовницы Муры – на Лубянке проводил сам Петерс. И происходит нечто фантастическое: Петерс выпускает Муру. И вскоре они вместе приходят в камеру к Локкарту (точнее, местом его заключения была уютная квартирка бывшей фрейлины императрицы в Кремле). Мария бросается милому на шею и передает подарок – «Историю французской революции». Между страницами книги была записка: «Ничего не говори. Все будет хорошо». При этом Петерс был очень дружелюбен и всем видом показывал, что он о чем-то с Мурой договорился. Выходит, она очаровала и его! Хорошо знавший Марию литературовед Роман Якобсон рассказывал, что однажды он спросил Муру: «Спала ли ты с Петерсом?» – И та ответила: «Конечно».
Как бы то ни было, Локкарта действительно после хлопот Муры вскоре освобождают, и он покидает Россию.
Мужчина четвертый. Максим Горький
А что же Мура? Она остается в России, но уезжает из Москвы в Петроград, где знакомится с Корнеем Чуковским. А уже тот приводит ее к Максиму Горькому, который возглавлял издательство «Всемирная литература». Горький берет Муру на должность секретаря издательства и вскоре влюбляется, да так сильно и страстно, что жить без нее не может. Объяснить этот феномен – почему влиятельные мужчины так тянулись к Марии – и сложно, и просто одновременно. Сложно, потому что все эти мужчины были совершенно не похожи друг на друга ни внешне, ни по характеру. Просто, потому что Мура не приспосабливалась к ним, не выживала – она любила. С каждым из них она была как с единственным: не жалела нежности и ласки, не боялась обнажить себя и экспериментировать. Про эксперименты надо бы сказать отдельно – сохранились свидетельства подруг Марии, которые уверяли, что она любила секс и искала в нем новизны.
Благодаря Максиму Горькому (в центре) Марию Будберг выпустили в 1919 году из-под ареста
В 1919 году Муру опять арестовали. Поводов для этого не было.
– Думаю, чекисты заинтересовались ее новой работой у Горького и искали возможности привлечь ее к сотрудничеству, – говорит ветеран разведки Леонид Колосов (умер в 2008 году. – Авт.). – Кто знает? Возможно, с ней расправились бы, как это делали с другими. Но помогло вмешательство Горького, который написал даже Григорию Зиновьеву – кандидату в члены Политбюро РКП, с которым был в плохих отношениях: «Позвольте еще раз напомнить Вам о Марии Бенкендорф – нельзя ли выпустить ее на поруки мне? К празднику Пасхи?»
Зиновьев просьбу удовлетворил, и Пасху Мура и Максим Горький встречали вместе. Этой женщине главный пролетарский писатель посвятил одно из основных своих произведений – «Жизнь Клима Самгина». Горький предлагает ей выйти замуж, но Мария почему-то отказывается (хотя живет с ним, распоряжается по хозяйству, заправляет всеми делами). Кстати, она также в свое время отказалась от предложения руки и сердца Локкарта. Странная женщина, не правда ли? Разведчики говорят, что она мечтала уехать из России. И действительно, как только она получила разрешение на выезд, отправилась в Эстонию, где сразу же вышла замуж за ничем не примечательного барона Николая Будберга.
Мужчина пятый. Будберг
Сама Мария признавалась: ей очень нравился титул и фамилия. Вот и вся история этого замужества. Хотя как знать – агентом какой из разведок мог быть барон?
Изучаю новый документ. Это донесение из эстонских спецслужб.
«Во время германской оккупации обратила на себя внимание своим подозрительным поведением некая женщина. Она оказалась женой убитого впоследствии Бенкендорфа, владельца поместья в Эстонии. Пользовалась репутацией очень умной, но не разбирающейся в средствах особы. Упомянутая долго жила в России и утверждает, что пострадала от большевиков. Правые русские круги единогласно заявляют, что она работала в ЧК и теперь еще находится на службе у Советского правительства. Они предупредили даже эстонский дворянский клуб, что она большевистский агент. Им хорошо известно о ее деятельности во время германской оккупации в Ревеле (до 1919 года так назывался Таллин). Теперь она замужем за бароном Будбергом. Согласилась на этот брак только потому, что намерена продолжить свою шпионскую работу под другой фамилией. Можно также предположить, что она имеет связи с англичанами. Имеет страсть ко всему английскому, жила с каким-то англичанином (речь о Локкарте. – Авт.)».
Получается, Мура точно не работала ни на немцев, ни на эстонцев, но могла быть агентом английским и российским (большевистским). Интересный факт: когда Мария приехала в Германию, немцы устроили в ее жилище обыск. Перевернули все и никаких доказательств ее шпионской деятельности не нашли.
По сути не было ни единой бумажки, подтверждающей, что Мура – агент. Но все равно острожные немцы написали в рапорте: «Не исключено, что оказывает помощь русскому посланнику в Берлине. Хотя нити их связи не раскрыты».
Были еще допросы-опросы. Мура немецкой контрразведке твердила одно: пострадала от большевиков, ненавидит их, а с англичанами знакома со школьных лет (училась в Лондоне). От нее на какое-то время отстали. Хотя присматривать за «подозрительной русской» не переставали.
И вот я читаю очередное донесение от 1924 года.
Государственный комиссар по охране общественного порядка в Отдел А. Берлин.
«Как я узнал, баронесса Будберг до последнего времени поддерживала самый тесный контакт с советским послом. Она якобы является правой рукой посла и оказывает услуги русским дипломатическим кругам как агент и шпион. Распоряжение о высылке из Берлина Николая Будберга не могу исполнить, так как он сам выбыл неизвестно куда».
Муж Муры, барон Будберг, действительно исчез где-то в Латинской Америке, а она стала жить исключительно за счет Максима Горького. Во всех его заграничных поездках Мура была рядом, вела дела писателя, занималась редактированием и переводами статей журнала, который он издавал, на английский язык.
– Самой банальной версией было бы считать, что баронесса шпионила за пролетарским писателем, пока он был за границей, – говорил мне покойный ныне разведчик Леонид Колосов. – Но совсем не прост был Максим Горький, так что недолго протянул бы соглядатай с ним рядом. Возможно, и делилась иногда Мура с ЧК какими-то сведениями о настроениях писателя, его планах. Но, может, тогда сам Горький ей и редактировал эти отчеты. Могла она посылать донесения о международной обстановке. Но не думаю, что она владела какой-то серьезной информацией.
Чекисты наверняка обращались за помощью к Муре, чтобы вернуть Горького в СССР. Сталин очень боялся, что писатель станет его критиковать из-за бугра. В общем, Горький согласился вернуться по совету Муры. Это факт. И весь свой архив он оставил ей (уже после смерти часть документов она передала-таки Сталину).
Мария несколько раз приезжала к Горькому в Москву. В последний раз – буквально накануне смерти.
– Именно она оставалась в комнате писателя в последние сорок минут его жизни, – продолжают историки разведки. – Оставалась одна. Она не пустила в комнату умирающего даже приехавшего Сталина. Как только она ушла, Горький умер. А Мура куда-то уехала с руководителями ЧК…
Увы, это породило версию о причастности Муры к убийству писателя. Говорили о некоем стакане, стоявшем на тумбочке и таинственно исчезнувшем. Горький тогда тяжело и мучительно болел, и, возможно, этот стакан избавил его от страданий…
Но если версия о том, что Будберг была большевистским агентом, еще находит подтверждение, то как быть с английским следом?
В документах я ничего об этом не нашла. Хотя… вот он, подлинный протокол одного из обысков, в моих руках:
«Проверка личных вещей проводилась в присутствии госпожи Будберг и при помощи криминал-ассистента Буга. Кроме нескольких не составляющих интерес частных писем найдены переводы с русского на английский, которые должны быть выпущены в форме книги. Во время обыска Мария сообщила, что знает англичанина Хикса с 1915 года. Познакомились в Петербурге, где он был прикомандирован к английской военной миссии как полковник. Сообщила и о том, что в 1917–1918 годах работал в английском коммерческом обществе».
Доказывает ли это связи Марии с английской разведкой? По-моему, никоим образом. Может быть, это доказывают ее отношения с писателем Гербертом Уэллсом? Роман с известным фантастом был фантастическим (простите за тавтологию).
Итак.
Мужчина шестой. Герберт Уэллс
Известный писатель гостил в Петрограде у Максима Горького и однажды «ошибся дверью» – попал в спальню его секретарши и любовницы Марии Будберг. И забыть этой своей «ошибки» он не смог по возвращении в Лондон. Он пригласил ее к себе. Она приехала, потом навещала его еще несколько раз в конце 20‑х годов. А после (когда Горький из своих заграничных каникул вернулся в СССР) стала жить с ним в Лондоне почти официально.
«Я люблю ее голос, люблю ее присутствие, ее силу и ее слабость», – это строчки из автобиографии Герберта Уэллса, и они – о Муре. Он так же, как в свое время Локкарт и Горький, уговаривал ее выйти за него замуж, но она отказала и ему! Был даже случай, когда Мария пригрозила Уэллсу, что выбросится из такси, в котором они ехали, если он не прекратит настаивать. При этом она неизменно повторяла, что любит его, и он эту ее любовь чувствовал всей душой. Уже живя с ним, она ездила в гости в Москву, к Горькому. Конечно, скрывала это (говорила, что едет проведать детей в Эстонии). Но в 1934 году правда вскрылась: Уэллс приехал в Москву, беседовал со Сталиным и Горьким и выяснил, что только что здесь была Мура. Горький так и сказал ему: «Она и в прошлом году приезжала ко мне три раза». «Я был ранен так, как меня не ранило ни одно живое существо», – написал Герберт Уэллс. Но вскоре Муру простил. И не пожалел об этом: когда он тяжело заболел, только Мария за ним ухаживала и оставалась рядом вплоть до самой смерти.
И где во всей этой любовной истории усмотреть шпионскую деятельность? Тогда бы пришлось предположить, что сам Уэллс – агент британской разведки. Но писатель-фантаст всегда держался подальше от властей и тем более тайной полиции.
Разведчица? Блудница?
Все эти мужчины были отнюдь не единственными в жизни Муры. В разные годы она встречалась (и только ли встречалась?!) с великим Зигмундом Фрейдом, философом Ницше, поэтом Рильке… Они все видели в этой женщине что-то особенное. Но была ли она шпионкой? И если да, то скольких стран?
– Я не считаю, что она была просто осведомителем, – продолжает разведчик Колосов. – Она переписывалась с врагом народа Ягодой, что-то ему постоянно сообщала, а взамен получала через него визы на въезд в СССР и выезд за границу. И я все-таки уверен, что это именно она отравила Максима Горького, которого очень боялся Сталин. Ягода как-то признался, что Горького убил один из самых тайных его агентов, коим была бывшая любовница… Однажды я оказался в командировке в Италии. Посетил виллу, на которой проживал и трудился Горький. Так вот одна из местных старух со следами былой красоты поведала мне: «Я обслуживала Массимо, когда он приезжал сюда лечиться от чахотки. О, это был настоящий мужчина! Не в пример нашим синьорам, которые умеют работать только своими болтливыми языками. А Массимо был немногословен, но неутомим… Кстати, слыхала я от разных гостей, приезжавших сюда, что вашего великого писателя загубила какая-то блудница со странным именем». Так что я тоже считаю, что Мария была блестящей путаной, сверхпрофессионалкой.
Позволю себе не согласиться. Мура была прозорливой и мудрой женщиной. Все ее великие мужчины закончили жизнь плачевно, а она жила и жила. Думаю, она вела некую игру со многими разведками мира. Делилась тем немногим, что знала. И благодаря этому выживала сама и, скорее всего, спасала своих мужчин. А уж кому они служили, кто из них приписывал ее к своим агентам – вряд ли она даже интересовалась этим. Главное, она любила. Любила как умела.
1974 год. Италия. Мария Будберг едва передвигалась по дому. Загадочная красавица превратилась в старую больную женщину, которая носила с собой флакончик с настойкой. Но сколько секретов хранила в своем сердце! Предчувствуя смерть, Мария Игнатьевна сожгла рукописи и личный архив, которые она держала почему-то в автомобильном трейлере, стоявшем около дома. Все тайны ушли вместе с ней…