«... – Здравствуй, лейтенант!..»
...Самолет прибыл в аэропорт Марселя точно по расписанию, в 13.20...
И...
Времени у Андрея было «вагон и маленькая тележка» – практически вся жизнь, чтобы не торопиться. Чтобы подумать еще раз, правильно ли он делает сейчас, возвращаясь туда, где уже несколько раз чуть было не отдал богу душу... Он мог позвонить своему старому сокурснику еще по училищу Сергею Палию, Ежику, который теперь был Жаком Рано, остаться у него на сутки или двое. Он мог бы позвонить и остаться на несколько месяцев у своего однополчанина и друга Питона, Виктора Попа, который теперь был уже пенсионером Легиона и имел уйму свободного времени. Он мог бы, наверное, позвонить и той красавице-стюардессе Эжен, или, как он ее называл, «стюардесса по имени Жанна, обожаема ты и желанна», позвонить и остаться у нее на всю жизнь... Он мог бы... Здесь, в этом городе, ему было куда пойти!..
Он, наверное, мог бы... Но...
«...Простите меня! Простите вы все! Мои родные и дорогие моему сердцу люди! Мы еще увидимся, и не раз!.. Но не сегодня!.. Сегодня я спешу... Я и так уже опоздал к своему сроку!.. На два месяца опоздал!.. И я лечу-у-у!..»
Он действительно летел...
Прямо с самолета, пройдя все таможенные и пограничные формальности за пятнадцать минут, он выскочил на площадь перед аэровокзалом, поймал машину с шашечками такси, нарисованными на дверцах, и скомандовал:
– Pour la gare ferroviaire! Plus vite s’il vous plat![50] – Эту фразу он заучивал несколько дней, готовясь в дорогу.
Пожилой водитель, истинный француз, только покачал головой и пробурчал себе под нос:
– Oh, vraiment ceux-ci russe! Eternellement ils se depechent, comme les Corses![51]
Видавший виды «Пежо» рванул с места и тут же влился в плотный автомобильный поток...
Андрей немного нервничал, потому что хотел успеть именно на этот, дневной поезд. Он помнил расписание и знал, что на Абажель электропоезд отходит ровно в 14.00. Следующий, вечерний, был только в 22.00. И был еще один, рано утром, в 6.10.
Если уж быть совсем точным, то до самого Абажеля, до военной базы по сути Французского легиона, не шел никакой транспорт. Отправившись из Марселя, поездом надо было ехать около трех часов. Поезд проходил мимо Абажеля километрах в двадцати, останавливаясь в этом районе всего-то на три минуты на неприметном полустанке. От него до небольшого поселочка, что был от Абажеля уже километрах в десяти, курсировал, как челнок, небольшой пропыленный автобус. Опоздать на него было невозможно, потому что он специально приезжал к этому полустанку к прибытию марсельской электрички. А вот уже из поселка все желающие попасть в Абажель добирались своим ходом. Кого-то встречали на машинах, а кто попроще, топал десять километров на своих двоих.
Андрей очень рассчитывал попасть на КПП Абажеля еще сегодня, часов через пять, к семи часам вечера, если повезет. А потому занервничал немного, когда увидел впереди на улице затор, а стрелки его часов уже показывали 13.40... Но волновался он зря – пожилой таксист-марселец знал в этом городе, казалось, каждую дырку и щель, где мог бы протиснуться его старенький «Пежо»!.. К вокзалу они подъехали в 13.55...
А еще через пять минут, счастливый и немного вспотевший от беготни, Филин уселся в мягкое и очень удобное кресло «общего вагона для курящих пассажиров». У него опять был тайм-аут в три часа, чтобы расслабиться немного и привести свои мысли в порядок...
...25 октября 2001 г., 19.10 РМ
До красно-белого, полосатого шлагбаума оставалось пройти метров сто...
«...Ну вот... Вот ты и у цели, Андрюха... Рад? Безумно! – Все десять километров, которые он шел в довольно резвом темпе, Андрей разговаривал сам с собой, спрашивал и отвечал на вопросы. Своему Альтерэго. – Счастлив? Еще больше, чем рад!.. И что теперь? Боишься? Есть немного... Боюсь, что опоздал... Правда, не по своей вине, но... Ведь в армии никого не интересуют причины – здесь интересны только случившиеся факты... Думаешь, Паук поставил на тебе большой крест? Не знаю! Посмотрим... А пока... Пока надо переодеться в форму... А вся моя форма год назад осталась... Правильно! У Мари... У лейтенанта Савелофф... Как-то вот она меня встретит – это еще большой вопрос... Я же ведь ее обидел, по сути, уехав тогда, год назад, в Израиль... А обиженная женщина – это затаившийся вулкан, который всегда начинает действовать в самый неподходящий момент!.. Ладно!.. Чего гадать?! Как будет, так и будет... Ну, все!.. Прибыли!..»
Он подошел к молоденькому легионеру с нашивкой капрала и заговорил медленно, запинаясь на каждом слове:
– Могу я попросить господина капрала разрешить мне позвонить в штаб?
Капрал осмотрел долгим взглядом с ног до головы Андрея, словно рентгеном просветил. А видок у нашего героя, надо признаться, был довольно подозрительный...
В конце октября в Южной Франции стоит промозглая погода с моросящим дождиком, как правило, и температурой, не выше 10—12 градусов. В общем, мерзко, противно и довольно холодно. Особенно, если человек приехал оттуда, где воздух еще был прогрет до 25...
Андрей был одет в летние туфли, которые уже успели промокнуть насквозь, как и его рубашка-безрукавка и легкие бежевые льняные брюки, которые к тому же уже чуть ли не по колено были заляпаны грязью. Да еще и довольно тощая ярко-красная спортивная сумка, свисающая с плеча... Он-то как раз не чувствовал дискомфорта! Все эти «препятствия»: холод, голод, сырость – были для Андрея теперь такой мелочью, что они были абсолютно недостойны его внимания теперь. Теперь, когда он был на финишной прямой своего длительного «марафонского забега» и практически добрался до «финишной ленточки»!..
Но видок, по правде говоря, у него был тот еще...
– А кто вы такой, месье? – спросил подозрительно капрал и «ненавязчиво» расстегнул кобуру пистолета, висевшую на поясе, и отступил от Андрея на два шага.
«...Молодец! Знает „службу“ парнишка! Так и надо поступать с незнакомыми типами, которые по уши в грязи! Все правильно!..»
– Я хотел бы поговорить с лейтенантом Савелофф...
Эта фраза далась Филину с трудом...
Еще начиная с 20 марта, когда он валялся на койке медицинского центра Ицхака Рабина после операции и когда к нему пришел социальный работник с вопросом, что бы он хотел, чтобы ему принесли, еще с того дня он попросил принести ему русско-французский и русско-английский разговорники... И все последующие после этого дня полгода Андрей, как только выдавалось несколько свободных минут, пытался вспомнить эти языки. Он слушал песни, пытаясь понять их смысл, он смотрел телеканалы «National Geographic», «Animal Planet», да и другие... А 11 сентября он смотрел все события по каналам «BBC» и «CBS»... Особенно, если честно, он в этом деле не продвинулся – в голове напрочь образовался какой-то непреодолимый порог, но все же... Объясниться на самом примитивном уровне он уже мог. По-английски... С французским же языком дело обстояло похуже... И тем не менее... На самом простом, бытовом уровне объясниться он уже мог...
...Капрал, дежуривший на КПП вместе с двумя рядовыми легионерами, еще раз подозрительно взглянул на посетителя, подозвал одного из бойцов, который тут же его взял на мушку своего FAMAS, и вошел в помещение КПП. С кем он связывался, с кем говорил, Андрей, конечно же, слышать не мог, но... Через несколько минут он вновь появился на крыльце и молча махнул ему рукой, приглашая войти.
– Говорите, месье! – Он протянул Андрею телефонную трубку. – Капитан Савелофф на связи!
– Капитан? – удивился Андрей немало.
– Так точно! Капитан! И в данный момент дежурный по штабу! Вам повезло, месье!
«...Вот так дела! Мари уже капитан!.. Хотя... А чему удивляться-то? Она в лейтенантах не меньше трех лет отходила – пора уже, пора!..»
– Але!
– Капитан Савелофф слушает! – раздался в телефонной трубке такой знакомый голос.
А Андрей... Казалось в этот момент, его сердце сжал своей мощной пятерней какой-то великан, так что он даже задохнулся, а к горлу подкатил огромный комок...
– Говорите же! – раздался в трубке голос с уже требовательной интонацией.
– Здравствуйте, лейтенант... – проблеял Андрей.
– Мое звание капитан, месье! Кто вы?
– Год прошел, и ты меня уже не узнала... А ведь обещала ждать... А я помню тебя еще лейтенантом, Мари...
Он пересыпал свою речь английскими и французскими словами – странная это была «смесь», но Мари, старший переводчик штаба, владеющая свободно, кроме родного французского, еще четырьмя европейскими языками, прекрасно поняла этот «эсперанто».
– Ты-ы?!! – Теперь, это было слышно, задохнулась и она. – Ты где?!!
Этот чисто женский вопрос вызвал у Андрея улыбку:
– Там, откуда звоню...
– Я сейчас!..
– Подожди! У тебя моя форма оставалась...
– Да-да!!! Жди там! Через десять минут приедет посыльный с твоей формой... А я... Я сейчас закончу тут все дела, сдам дежурство и... Пятнадцать минут!
– Пауку не звони. Хорошо?
– Почему?
– Я сам...
– Хорошо! Дай трубку дежурному!
Андрей передал телефон капралу и стал наблюдать за теми метаморфозами, которые стали происходить с его лицом... Оно сначала стало еще более серьезным, потом его глаза стали постепенно округляться, а челюсть отвисать, а закончилось это преображение тем, что лицо капрала стало похожим на дыню, с выпученными глазами и отвалившейся челюстью... И все это произошло ровно за одну минуту.
– Так точно, мадемуазель капитан! Будет сделано! – Только и сказал он в конце этой минуты и положил трубку на место. – И потом тупо уставился на Андрея.
А тот только хмыкнул – ему, как всегда в подобных ситуациях, опять пришел в голову древний одесский, еврейский анекдот:
«Как-то в одном еврейском селе, недалеко от Одессы, один из его жителей загонял небольшую отару в свой двор. Только вот не получалось у него ничего – овцы никак не хотели входить в ворота. Тут из соседнего дома вышел мужчина, посмотрел на мучения своего соседа и спросил:
– Слушай, Наум! А чего это они идти не хотят? Ворота же старые!
– Все правильно, Абрам, все правильно! – ответил Наум своему соседу. – Но бараны новые!..»
– Не смотри на меня так, капрал... Лучше выполняй приказ...
Андрей мог бы, конечно, попытаться рассказать ему этот анекдот, но боялся, что русский юмор поймут только русские, а парень явно был родом не из России...
– Да-да, месье!
Капрал как-то странно засуетился, забегал, явно не соображая, с чего начать.
«...Вот же она ему „изжоги“ нагнала»!.. Да и неудивительно!.. Как она тогда в госпитале, совершенно голая, поставила толпу мужиков по стойке «Смирно!», вообще сплошная умора была!..»
Капрал тем временем приготовил для Андрея полулитровую чашку кофе и замер в стойке «гончей, учуявшей дичь».
– Что-то еще, месье?
– Нет, спасибо, капрал... Я тут подожду, а ты не отвлекайся – неси службу...
Ровно через десять минут, как и обещала Мари, к КПП подкатил штабной «Хаммер», из него выпрыгнул сержант с большим пластиковым пакетом и крупной рысью побежал к зданию.
«...А вот и моя шкура прибыла!.. Вот теперь точно все будет в полном порядке!..»
– Спасибо, сержант! Вы свободны!
Андрей не дал посыльному раскрыть рта, он просто взял у него пакет и отправился в комнату для гостей, чтобы переодеться...
Форма, которую ему привез посыльный, была не «повседневная», камуфлированная, а именно та, парадная, со всеми регалиями и аксельбантами, которую надевали только по большим национальным праздникам типа Дня независимости или, действительно, на парады.
Занятие с переодеванием было привычным, а главное, приятным и таким долгожданным, что не заняло много времени. И когда Андрей через несколько минут услышал звук двигателя приближавшейся на «всех парах» машины, он просто вышел из здания и стал ждать на крыльце...
– Разрешите поприветствовать, месье капитан!
Лицо капрала от увиденного стало очумевшим.
– Вольно... Вы меня уже поприветствовали, капрал... Несите службу...
Мари, казалось, выпрыгнула из «Хаммера» на ходу, пробежала шагов десять и бросилась в объятия Андрея.
– Ты вернулся!!! Ты вернулся, Ален!!! – Слезы радости огромными каплями катились из ее зеленых глазищ. – А я уже и не надеялась!!!
Она ничуть не изменилась и была все той же Мари Савелофф, «девушкой без комплексов», которой всегда было глубоко наплевать на то, кто и что о ней скажет! Она никогда не стеснялась выражать свои чувства на людях, справедливо считая, что это ее личное дело! И, наверное, была права... Она была свободна от обычных людских ханжеских предрассудков, и в этом была ее абсолютная свобода!.. Поучиться бы у нее этому многим людям, так тогда, наверное, стало бы жить легче!..
...И была в этот день, 25 октября, еще одна не менее трогательная для Андрея встреча...
Пока они ехали к штабу, Мари все щебетала над его ухом, хотя Андрей и понимал едва ли четверть из всего сказанного, и раз за разом целовала его небритую щеку...
«...И на кой хрен ты поперся в этот Израиль тогда, мудила?! – спрашивал он себя раз за разом, обнимая девушку за талию. – Чего те здесь-то не сиделось, идиот?.. Но, зато... Зато ты знаешь, что хоть кому-то нужен не из-за денег и положения, а просто так, потому что ты есть...»
– Генерал в штабе? – спросил он.
– Конечно! Где же ему быть?! Сейчас приедем, и я ему сообщу, что ты...
– Нет, Мари! Я сам!..
– Хорошо! Как ты хочешь!..
...Они вошли в комнату дежурного по штабу, которым был теперь какой-то незнакомый Андрею лейтенант. Он вскочил с места и вытянулся по стойке «Смирно!», приветствуя старших офицеров, и тоже «округлил» глаза, увидев на кителе Андрея награды, а на голове Малиновый Берет, что даже в Легионе было огромной редкостью.
– Я могу позвонить? – спросил у него Филин.
– Да, конечно, месье капитан!
Андрей набрал знакомый номер, но не внутренний, а обычный, городской:
– Слушаю, Жерарди! – ответил знакомый, уверенный голос.
– Здравствуйте, мон женераль!
Паук узнал его сразу:
– А-ха! Ален! Здравствуй, сынок! – Чувствовалось, что генерал рад этому звонку, рад услышать голос своего любимца. – Как дела, капитан? Как твое здоровье? Слышу, ты вспомнил и язык!
– Не совсем, мон женераль... Но я готов вновь приступить к службе!..
– Что ж... Это хорошо... Но тебе придется пройти медкомиссию...
– Я готов, Паук!
Генерал замолчал на несколько секунд:
– Ну... Если так... Приезжай! Я буду тебя ждать, капитан. Когда ты приедешь?
– Я уже приехал, мон женераль.
– Не понял?! Это шутка? Где ты, Ален?
– В десяти метрах от тебя, Паук! – улыбнулся Андрей – сюрприз удался. – Звоню из комнаты дежурного по штабу...
В ответ в телефонной трубке раздался грохот и пошли гудки отбоя. А через секунду где-то в коридоре раздался грохот двери, врезавшейся в стенку, и топот бегущего человека, обутого в тяжелые, прыжковые берцы...
Генерал ворвался в комнату, как торнадо!
Он тут же сграбастал Филина в свои медвежьи объятия и стал тискать с неимоверной силой:
– Ты всегда любил делать сюрпризы, капитан! Только по большей части они были неприятные!.. А теперь генерал Жерарди дождался наконец-то от своего протеже и приятного подарка!.. Ален! – Паук отстранил Андрея от себя на вытянутые руки. – Почему ты не сказал, не сообщил о своем приезде?! Тебя бы встретили еще в Марселе, в аэропорту!
– Хотел еще раз убедиться в том, что я что-то могу, мон женераль... Да и не хотел никого отвлекать своей персоной...
– Как был сумасбродом, так им и остался! Я прав, Мари?!. Ну что с тобой делать!.. Ладно! Пойдемте ко мне! Сегодня можно и выпить, за встречу!..
...Да. Именно так все и было в тот памятный день...