Неожиданно навстречу им из толпы вылетел Мишка Шищенко на хоккейных «канадах» и подсек клюшкой Соню. Она упала на колени.
— Ну, ты!.. — Блоха, беспомощно спотыкаясь, бросился к Мишке. Тот отъезжал назад, подманивая его к себе, ускользая из самых рук.
— Спасите, убивают! — заорал он, обхватил Соню и спрятался за ней. — Держите его, он бешеный!
Налетевший Мишкин приятель сорвал с Блохи шапку, а другой толкнул в сугроб.
— А ну, кончайте, пацаны! — крикнул кто-то.
Соня, держась за разбитое колено, доковыляла до скамейки и стала расшнуровывать ботинки.
— Больно? — спросил Игорь. — Давай помогу.
Соня, едва сдерживая слезы, помотала головой.
Они вышли с катка. Соня хромала, прикусив от боли губу.
— Эй, чего так скоро? — двое Мишкиных приятелей, посмеиваясь, шли следом. — Уже накатались?
— Детское время! Спокойной ночи, малыши!
— Не оборачивайтесь, — вполголоса сказал Блоха.
Они вышли между домами к улице. Здесь дожидался их сам Шищенко и еще двое.
К остановке подкатил автобус, открыл двери.
— Бежим, — шепнул Игорь. — Успеем!
— Нет, — коротко ответил Блоха.
Они подошли вплотную к перегородившей тропу компании.
— Дай пройти, — спокойно сказал Женька.
— Пожалуйста! — Мишка отступил и шутовски повел руками. — Кто тебя держит?
Блоха прошел мимо, следом Игорь.
— А ты куда? — Мишка схватил Соню.
— Не трогай ее, гад! — Женька бросился было к нему, но ему подставили подножку. Двое навалились на Блоху; двое на Игоря, выкрутили руки за спину.
— А вы поцелуйтесь, тогда отпущу! — весело сказал Мишка.
Игоря подтащили лицом к лицу к Соне.
— Ну? Горько! Горько!
Игорь, пряча глаза, коснулся губами ее щеки.
— Ладно, отпустите его, — сказал Мишка, — а то к папеньке побежит жаловаться. Теперь ты! — велел он Блохе.
Игоря оттолкнули в сторону, за спины, а Блоху подвели к Соне. Она беспомощно смотрела на него, по щекам катились слезы.
— Очки сними, — попросил Женька.
Мишка снял с него очки и сунул ему в карман. Блоха напрягся и изо всех сил ударил его лбом в лицо.
Соня плакала, сидя в снегу, уткнув лицо в варежки. Блоха стирал снегом кровь из-под разбитого носа.
— Отцу скажу… — плачущим голосом сказал Богуславский. — Он их посадит всех. Из Москвы выкинет на сто первый километр!
— Не вздумай, — Блоха осторожно пощупал набухающий желвак под глазом и надел очки.
— Почему?!
— Потому.
Дома Блоха бросил коньки в угол и сразу прошел в свою комнату. На кухне собрались друзья отца, негромко пели под гитару, склонившись над столом:
Снова, снова — громом среди праздности,
Комом в горле, пулею в стволе:
«Граждане, Отечество в опасности!
Граждане, Отечество в опасности!
Наши танки на чужой земле!»…
Леонид Федорович проводил глазами сына. Выждав минуту, вошел к нему. Блоха сидел над книгой, отец повернул его лицом к себе.
— Упал? — спросил он.
— Угу.
Леонид Федорович понимающе кивнул.
— Ты часто падаешь в последнее время. И все как-то неудачно приземляешься.
Блоха молчал.
— Я не собираюсь вмешиваться в твои дела. Но вдвоем нам было бы проще найти выход…
Дверь распахнул Шищенко-старший в тельняшке, тренировочных штанах на подтяжках и с вилкой в кулаке. Дожевывая, он недоуменно оглядел Леонида Федоровича, потом заметил и Блоху с фонарем под глазом.
— Вы отец Михаила Шищенко? — официально спросил Леонид Федорович.
— Да. А в чем дело?
— Дело в том, что ваш сын со своими дружками каждый день бьет Женю в школе и после школы. Впятером на одного. Мне это надоело…
— Мишка, сюда! — гаркнул Шищенко через плечо.
Из комнаты появился Мишка, тоже с вилкой, увидал Блоху с отцом и презрительно скривился.
— Твоя работа? — грозно спросил Шищенко и, не дожидаясь ответа, влепил ему звучный подзатыльник. — Ну, ты у меня сейчас запляшешь…
— Прекратите. Это ничего не изменит, — сухо сказал Леонид Федорович. — Пусть они сами разберутся. Мы, собственно, пришли, чтобы вызвать вашего сына на дуэль.
— Чего? — Шищенко озадаченно сдвинул брови, соображая. — Какая еще дуэль?.. Да Мишка вашего отделает под орех!
— Пусть это будет у меня на глазах, а не в школе под лестницей, — ответил Леонид Федорович. — В общем, мы ждем вас на горке. — И они с Блохой пошли вниз.
— Эй! — Шищенко засмеялся. — Как вас… Товарищ Блохин! Вы что, спятили? Заходите, выпьем, разберемся, как нормальные люди!
— Если вас через десять минут не будет, мы будем считать, что вы струсили. И завтра об этом будет знать вся школа, это я вам обещаю!
Блоха с отцом молча ждали на снежной горе у котлована. Светились в морозной мгле окна домов.
Наконец появились Шищенки и встали напротив, ухмыляясь.
— Ну что, не передумали еще? — весело крикнул старший. — Ну, смотрите, сами напросились! Я тут ни при чем!
— Три раунда по две минуты, — спокойно объявил Леонид Федорович. — Лежачего не бить. Начинать и расходиться строго по сигналу.
Блоха снял пальто и свитер и закатал рукава рубашки.
— Эх, замерзнет, — сокрушенно сказал Шищенко, прикуривая. — Давай, Мишка, кончай скорее, а то заболеет парень.
Мишка злорадно загоготал.
Леонид Федорович снял с сына очки и засек время.
— Сходитесь, — скомандовал он. — Начали!
Блоха подошел к Мишке. Тот стоял, сунув руки в карманы тулупа.
— Ну, ударь! — насмешливо процедил он.
Блоха размахнулся и врезал ему по зубам.
— А ну, еще ударь! — угрожающе сказал Мишка, вытаскивая кулаки из карманов.
Блоха ударил еще. Мишка ринулся на него и замолотил кунаками. Блоха упал, Мишка, едва дождавшись, пока он поднимется, снова попер вперед, ожесточенно сопя.
— Во дает! Танк! Весь в меня! — радостно засмеялся Шищенко. — Как надоест — скажите, а то поздно будет! Дуэль, ха-ха-ха! Пушкин! А ну, давай, Мишка, врежь ему! По соплям!
Леонид Федорович невозмутимо смотрел на секундную стрелку.
— Стоп! — крикнул он.
Мишка, отдуваясь, подошел к отцу. Тот одобрительно похлопал его по плечу. Леонид Федорович платком вытер кровь с разбитых губ сына.
— Сила тут ничего не решает, — сказал он. — Если ты знаешь, что прав, — значит, ты победишь. Больше двигайся, — он подтолкнул Блоху вперед. — Второй раунд! Начали!
И снова Мишка принялся дубасить Блоху. Тот падал уже после каждого удара и все труднее поднимался. Но и Мишка устал, его хватало только на один удар, он надеялся, что уж теперь Блоха точно не поднимется, но тот упрямо, упираясь в снег дрожащими пальцами, вставал.
— Давай, врежь как следует! — азартно кричал Шищенко. — Что ты, как мухобойкой по окну!
— Стоп! — скомандовал Леонид Федорович. Мишка, задыхаясь, выдувал, как паровоз, клубы густого пара. — Если ты будешь только защищаться, ты никогда и никого не победишь, — сказал Леонид Федорович Блохе. — У тебя последний шанс. Пли ты сейчас выиграешь, или будешь молча терпеть до конца школы. А потом появится какой-нибудь другой Шищенко… Последний раунд!
Дуэлянты снова сошлись. Теперь Блоха пошел напролом, прямо на Мишкины кулаки. Пока Мишка, взмокший в своем тяжелом тулупе, замахивался, Блоха успевал вмазать ему три раза. Мишка не привык получать по физиономии, он уже не дрался, а только пытался навалиться на Блоху, как медведь. А тот своими острыми жилистыми кулаками раскровил ему губы и нос.
— Эй!.. Эй… — забеспокоился Шищенко. — Все, заканчивай… — Он двинулся было к пацанам.
— На место! — властно крикнул Леонид Федорович. — Еще тридцать секунд!
Мишка отступал, вслепую размахивая руками, — и повалился с горки в котлован, в обнимку с Блохой, а тот, съезжая по склону на поверженном враге, яростно, как заведенный, лупил его обеими руками:
— Это тебе за Соню, гад! И за Игоря! И за всех! За всех!
— Эй, оттаскивай своего! — заполошно кричал Шищенко, пытаясь отодрать Блоху от Мишки.
— Конец третьего раунда! — невозмутимо объявил Леонид Федорович.
Мишка плакал, хлюпая разбитым носом, — не столько от боли, сколько от обиды и унижения. Шищенко торопливо повел его к дому, подталкивая в спину.
— Я так не оставлю! — крикнул он. — Дуэль, чего придумал! Интеллигент сраный! В школу пойду, к директору так и знай!.. А ты, дурак! — он на ходу врезал Мишке по шее. — С очкариком справиться не можешь, размазня! Дома еще добавлю!
Леонид Федорович спокойно пожал руку сыну. Тот первым делом надел очки, вытер под носом — и замер, глядя на кровь на ладони. Судорожно сглотнул, закатил глаза — и повалился без чувств.
Соня, Блоха и Богуславский возвращались из школы. Около гаражей их поджидал Мишка Шищенко.
— Слышь, Блоха, отойдем на пару слов.
Женька отдал портфель Игорю.
— Сейчас догоню… — он отошел с Мишкой к гаражам, держа наготове кулаки в карманах. — Ну?
— Ты это… — Шищенко оглянулся на Соню и Богуславского, остановившихся поодаль. — Ты не сказал никому, что ли?
— О чем?
— Ну… про дуэль…
— Зачем? — сухо ответил Блоха. — Дуэль касается только двоих.
— Поклянись, — недоверчиво сказал Мишка.
Блоха только пожал плечами и двинулся дальше.
— Эй, погоди… — торопливо остановил его Мишка. — Пойдем, чего покажу…
Ступая след в след по сугробу, они обошли гаражи, и Мишка отодвинул крайнюю доску:
— Заходите.
Он включил тусклую лампочку. Посреди гаража стоял на кирпичах безколесный ржавый «виллис».
Под ноги им бросился, скуля, пестрый щенок.
— Ой, какой славный, — Соня присела и погладила его.
— Не порть собаку… — сурово сказал Шищенко. — Джульбарс, ко мне! Ко мне, я сказал! — он оттащил щенка. — Осенью в котловане нашел, — пояснил он. — Говорят, если овчарку воспитаешь, то на границу служить возьмут.
— А ты уверен, что это овчарка? — с сомнением спросил Богуславский.
— Да ты что! На уши посмотри! А морда! Он и служить умеет. Джульбарс, охраняй! — Мишка указал на вход и подтолкнул щенка.