Маркиз выплатил сэру Артуру по переводу десять тысяч ливров и пригласил его к себе на бал. Сэр Артур приехал ровно в десять часов и долго говорил с маркизой, у которой еще тогда никого не было, и отошел в сторону, когда приехали другие гости.
Когда госпожа Маласси оканчивала свой рассказ, то граф неожиданно почувствовал, что до него слегка в дотронулись.
Он обернулся и очень удивился, увидев сзади себя оригинального господина.
– Извините, граф, – проговорил Артур по-французски, но с заметным английским произношением. – Но я бы желал поговорить с вами.
Граф молча последовал за англичанином в угол залы.
– Граф, – начал спокойно сэр Артур, – вы, вероятно, видите меня в первый раз и, верно, находите, что я нескромен.
– Нисколько, милорд, – ответил вежливо граф.
– Я не милорд, – заметил англичанин, – а просто джентльмен, но это безразлично. Я желаю, граф, поговорить с вами об особе, которая находится здесь и которая, по всей вероятности, интересует вас.
Граф казался очень удивленным.
– Я бы желал знать ваше мнение о той даме, которая только что забавляла всех.
– Решительно никакого, – ответил граф, слегка вздрогнув.
– Вы находите, что она умна?
– Как бывшая парфюмерша.
Сэр Артур таинственно улыбнулся.
– Она красавица, – заметил он.
– Ей сорок лет.
– Тридцать шесть, – поправил его англичанин.
– Положим, что так; но что же из этого?
– То, что герцог Шато-Мальи, ваш дядя…
При этих словах молодой граф невольно вздрогнул и пристально посмотрел на своего собеседника, которого он никогда прежде не видел и который разговаривал теперь с ним именно о его дяде и его страсти.
– Ваш дядя, – продолжал между тем хладнокровно сэр Артур, – совершенно противоположного с вами мнения, граф, и в доказательство этого…
– А! – заметил граф. – У вас есть даже и доказательства?
– Да.
– Какое же, например?
– То, что через месяц госпожа Маласси – эта вдова парфюмера и женщина сомнительного поведения – сде лается герцогиней де Шато-Мальи.
Граф побледнел и прикусил губу.
– Я знаю, – продолжал сэр Артур, – что вы давно уже ожидаете этого.
– Милостивый государь! – прервал его молодой граф.
– Позвольте, граф, – продолжал англичанин совершенно спокойно, – не угодно ли вам выслушать более терпеливо меня, потому что я имею очень важные причины говорить с вами об этом горестном деле.
Англичанин сел и пригласил графа последовать его примеру.
– Герцог де Шато-Мальи, – продолжал Артур, – имеет огромное состояние, которое должно было бы перейти к вам, но которое достанется все сполна госпоже Маласси по свадебному договору. Это почти неизбежно.
– Но, милостивый государь, – прервал его снова глухим голосом граф, – для чего вы предсказываете мне то, что я, к сожалению, уже давно угадал?
– Граф, – проговорил спокойно сэр Артур, – если я позволил указать на угрожающее вам несчастье, то это потому… – Он приостановился.
– Потому… – повторил в страхе молодой граф.
– Потому, – продолжал медленно англичанин, – что на этом свете существует только один человек, могущий воспрепятствовать браку герцога де Шато-Мальи и таким образом спасти вам ваше наследство.
Граф чуть не вскрикнул.
– Кто же он?
– Этот человек – я.
Но в эту минуту возвестили о приезде господина и госпожи Роше.
Сэр Артур не обратил ни малейшего внимания на входивших и продолжал также спокойно разговаривать с молодым графом. Вы?
– Я, – повторил еще раз англичанин, – я…
– Как?! Вы можете…
– Граф, я нарочно приехал в Париж. Но только…
– А! Следовательно, есть препятствие.
– Могут быть с вашей стороны, – пояснил этот вопрос сэр Артур.
– С моей стороны? – переспросил граф, удивляясь все более и более.
– Да. Вы можете не согласиться на некоторые условия.
– А, я теперь понимаю, – заметил граф, – вы предлагаете мне известного рода сделку,
– Может быть. Но дело идет не о деньгах. Этот неожиданный ответ поразил молодого графа.
– Объяснитесь, милостивый государь, – сказал он. – Я, право, не понимаю вас.
Сэр Артур наклонился к уху своего собеседника и тихо шепнул:
– Если бы от вас потребовали миллион из герцогского наследства, отдали бы вы его?
– От всего сердца.
– Успокойтесь же. Этого не нужно. Я уже предупредил вас, что дело идет не о деньгах. Мне нужно было узнать только, как могут быть велики жертвы, которые вы были бы способны сделать для достижения обещанных мною результатов.
Граф чувствовал некоторое беспокойство и смотрел с большим удивлением и любопытством на сэра Артура.
– Любезнейший граф! – продолжал сэр Артур тоном самого добродушного человека. – Ваш дядюшка – влюбленный старик, а у него организм, вполне располагающий к апоплексическому удару.
– Что вы этим хотите сказать? – прошептал граф, побледнев.
– Я хочу сказать, что если бы его брак не удался, то это могло бы вызвать удар.
И при этих словах англичанин так улыбнулся, что граф задрожал.
– Послушайте же, – продолжал сэр Артур, – герцог влюблен, а шестидесятилетние влюбленные всегда глухи и слепы.
Госпожа Маласси, хотя и была ветрена, но вместе с тем она действовала всегда так осторожно или смело, что не оставила никаких следов прошлого времени. Из этого выходит, что что бы ни говорили про госпожу Маласси, он ничему не поверит.
– Это верно, – ответил граф тоном глубокого убеждения.
А потому и выходит, что нужны осязательные, несомненные улики, перед которыми рассеялось бы всякое сомнение, и только тогда он мог бы уступить перед ними и оставить свое намерение, но таких улик нет или, вернее сказать, покуда еще не существует.
Эти слова вызвали со стороны графа резкое движение.
– Я этого не понимаю, – сказал он. – Итак, нужны улики. Подождите, вы сейчас все узнаете. Я говорю, что я могу довести дело до того, что эти доказательства ее ветрености будут существовать.
– Вы можете это сделать? – пробормотал граф.
– Да! И эти улики поразят герцога, как громом, а та, которую он мечтает теперь сделать своей женой, будет для него хуже всякой низкой твари. Граф задумался.
– Заметьте, – продолжал англичанин, – что вашему дядюшке уже целых шестьдесят лет, что он принадлежит к роду тех устаревших волокит, изнуривших свой организм, которых каждая безделица может убить. Разве вы можете отвечать за то, что через какую-нибудь неделю после свадьбы госпожа Маласси проснется утром и найдет его мертвым в постели?
Это, конечно, может случиться. – Тогда только вы спохватитесь, что ваша излишняя деликатность была причиной того, что, допустив его до этого неравного брака, вы сократили ему жизнь. Граф молчал.
– Итак, – продолжал сэр Артур, – решайтесь же. Я не могу предполагать, чтобы вы заботились о счастье госпожи Маласси.
Граф поднял голову и пристально посмотрел на своего собеседника.
– Извините, – проговорил он, – но я все-таки не знаю ваших условий. Вы не хотите денет… следовательно, я, право, не знаю…
Сэр Артур в свою очередь бросил на графа проницательный взгляд.
– Граф, – сказал он отчетливо, – в этом мире существует женщина, которая пренебрегла мною.
Граф покосился на англичанина и сознался, что рыжие волосы его оправдывают отчасти холодность и жестокость той особы, на которую он жалуется.
– Женщина эта, – продолжал между тем сэр Артур, – молода, прекрасна и вообще обладает всем тем, что может вскружить голову такого человека, как вы.
– Я не понимаю вас.
– Если вы поклянетесь мне честью вашего герба, что станете преследовать вашей любовью эту женщину и сделаете все возможное, чтобы она полюбила вас…
– Гм! Странное мнение, – пробормотал граф.
– Я англичанин, – ответил сэр Артур.
Этот ответ вполне удовлетворил графа, и он замолчал.
– С той минуты, как вас полюбят, – продолжал сэр Артур, – наследство герцога де Шато-Мальи будет ваше.
– Милостивый государь, – прервал его строго молодой граф, – вы предлагаете возвратить мне мое наследство посредством такого дела, за которое почти всякий возьмется, но женщина, о которой вы говорите…
– Настоящая добродетель, – ответил холодно англичанин, – я предлагаю вам далеко не легкое дело, но когда хочешь…
– Вы правы, но ведь может понадобиться терпение, может пройти полгода, наконец, год.
– Ничего, я терпелив.
– Ну, а если дядя женится в это время?
– Ведь вы честный человек?
– Конечно.
– Давая клятву, вы сдержите ее?
– Без сомнения.
– Итак, поклянитесь, что если я помешаю их браку, то вы точно так же верно исполните ваше обещание, как я.
– Честное слово! – сказал граф. – Я клянусь! Но…
– А, – возразил сэр Артур, – нашлись ограничения.
– Да.
– Посмотрим их.
– В том случае, если я не буду иметь успеха, несмотря на все мое старание.
– Если вы употребите все свои старания и если эти старания соединяться еще с моими…
– А! Вы будете тоже помогать мне?
– Конечно, – ответил, улыбаясь, англичанин. – Я очень искусен. Но если, несмотря на вашу энергию, желание и на мою помощь, вы будете иметь все-таки неудачу, то это будет означать, что мое мщение невозможно, и я перенесу все это вполне безропотно.
– При таких условиях я еще раз возобновляю свою клятву.
И при этом граф поклялся еще раз.
– А теперь, – заметил англичанин, – мне остается добавить еще то, что с этой минуты нас соединяет тайная и торжественная клятва, о которой никто не должен знать.
– Я буду нем как рыба.
– Отлично. Малейшая нескромность с вашей стороны может разрушить все и заставит меня выехать немедленно из Парижа.
Граф наклонился к уху сэра Артура.
– А теперь, – сказал он, – позвольте мне узнать, кто же эта женщина?
– Тише! – ответил ему шепотом англичанин. – Может случиться, что сегодня же ночью в одной из этих зал два человека вызовут друг друга на дуэль и что вы будете свидетелем.