У этого пункта собственно река Хунгари кончается. Следовательно, течение её около 220 вёрст. Отсюда идут две реки, составляющие Хунгари: Иодама и Уодама, или Большая Иодама; река Иодама течёт с севера-северо-востока, а Большая Иодама, или Уодама -- с запада-северо-запада. 30 января они сделали по этой реке около 70 вёрст и по возвышенности, отделяющей её от истока реки Мули, около 5 вёрст и остановились ночевать в селении орочон, где и догнали нарту с кормом. Отсюда до Императорской Гавани оставалось не более 200 вёрст (213 км). Нанятые в Хунгари гольды рассказали Разградскому, что они надеются через пять дней, то-есть 4--5 февраля, явиться с продовольствием к Н. К. Бошняку в Императорскую Гавань.
Пробыв здесь 31-е января, чтобы дать отдых собакам, Разградский отправил отсюда нагруженные запасами три нарты с двумя туземцами и казаком в Константиновский пост, а сам 1 февраля поехал обратно тем же путём. "Дорога от Хунгари в Императорскую Гавань, -- объяснял Разградский, -- ровная, не представляет препятствий и может быть совершена скоро, если только на пути, хотя бы в трех местах, заготовить предварительно корм для собак".
Хунгари течет по довольно широкой низменной долине, извилиста и имеет много островов. Её долина окружена горами, на которых значительные леса из ели, лиственицы, березы и ольхи. Она, по словам туземцев, изобилует различного рода рыбой, а её окрестности -- соболем и лисицами, почему зимой туда и приходит много промышленников. Последние имеют по реке весьма частые юрты для ночлегов.
Проезжая через Мариинский пост, Разградский узнал, что тунгусы с оленями, нанятые в Петровском, еще не приходили; между тем по сведениям, распространившимся среди местного населения, в Императорской Гавани терпели большую нужду.
23 февраля через туземцев я получил весьма грустное донесение от Н. К. Бошняка. Он писал мне от 30 января, что положение их весьма печальное: запасов нет, а цынга между командой "Иртыша" свирепствует; пять человек уже умерло. Командир болен, а офицер почти при смерти. "Я ожидал этого, -- писал мне Бошняк, -- иначе и быть не могло, потому что сюда, где всё было приготовлено только для зимовки 8 человек, вдруг собралось 75 человек и половина из них, то-есть команда "Иртыша", буквально без ничего. Уповаю только на бога и надеюсь, что скоро получим от Вас что-либо для облегчения нашей участи. Я, впрочем, удивляюсь, как еще смертность мала, ибо не только в такое позднее время, но и во всякое другое, люди, высаженные в пустыню и принуждённые в морозы жить в сырых избах, срубленных с корня, и при полном довольствии неминуемо заболевают. Я очень сожалею, что Н. В. Буссе, отправивший без продовольствия "Иртыш" в пустыню, не видит всех последствий своей эгоистической ошибки. Он убедился бы тогда в полной несостоятельности своих воззрений: проживать в Тамари-Анива, где люди были сразу же размещены в сухих зданиях и где можно достать продовольствие, не то, что в пустыне. Он задался какими-то неуместными политическими воззрениями, здесь гибельными и к делу не идущими. Не в таком же ли положении была бы и команда на Сахалине, как здесь, если бы следовать его неуместным воззрениям? Можно наверно сказать, что около половины её погибло бы от цынги".
"Надежда на бога и на скорую помощь от Вас, -- так закончил свое письмо Н. К. Бошняк, -- нас всех еще одушевляет и поддерживает, хотя я сознаю, что это сопряжено с большими препятствиями".
Получив эти сведения, я, для более основательного подкрепления запасами несчастных тружеников, случайно и неожиданно собравшихся в Императорской Гавани, и для одушевления их, 24 февраля отправил через Мариинский пост на двух нартах Д. И. Орлова, как офицера опытного и знакомого уже с этим путём, снабдив его всеми возможными запасами и медикаментами. Ему было приказано сколь возможно поспешнее следовать в Императорскую Гавань, нанимая для облегчения своих нарт нарты у туземцев, и иметь в виду, что в двух местах по пути в эту гавань А. И. Петров распорядился уже о заготовке корма для собак, что весьма ускоряет и облегчает путешествие. По пути следования закупать у маньчжуров и туземцев водки, сухой черемши, чесноку и крупы для пополнения отправляемых запасов.
По прибытии в Императорскую Гавань передать следующие мои приказания Н. К. Бошняку и командирам судов -- транспорта "Иртыш" и корабля Российско-Американской компании "Николай":
1) С открытием в гавани навигации корабль "Николай" должен немедленно выйти из гавани с Н. К. Бошняком и, следуя вдоль берега к югу, высадить Н. К. Бошняка со шлюпкой и байдаркой под 46°30' северной широты. Оттуда Н. К. Бошняк, согласно данным ему от меня приказаниям, должен начать исследование берега к югу, имея притом в виду, чтобы к 5 июня возвратиться к месту высадки, потому что около этого времени я на "Байкале" приду к нему в этот пункт с целью поставить военный пост в одной из южных бухт, которая по его исследованиям окажется более закрытой и имеющей внутреннее более или менее удобное сообщение с Амуром или Уссури;
2) Корабль Российско-Американской компании "Николай", высадив лейтенанта Бошняка, следует в Муравьёвский пост, где и состоит в распоряжении его начальника -- майора Буссе. Если по какому-либо случаю в феврале или марте месяцах Буссе не поставил Ильинского поста в одной из бухт залива Невельского (Идунки), то корабль, перед тем как отправиться в колонии, обязан перевезти в залив Такмака (47°15' северной широты) лейтенанта Рудановского с восемью людьми и продовольствием на три месяца для содержания там Ильинского поста;
3) Если транспорт "Иртыш" до моего прихода на "Байкале" в Императорскую Гавань около 1 июня сможет выйти в море, то из гавани следовать ему в Муравьёвский пост, где потребовать у Буссе на месяц продовольствия и пополнения выбывших из его команды и отправить немедленно в Петропавловск. В противном же случае транспорт этот оставить в Императорской Гавани до моего прибытия в неё на "Байкале"; исправлять по возможности повреждения и готовиться к плаванию, имея в виду, что экипаж транспорта будет пополнен или с "Байкала" или из Муравьёвского поста;
4) Орлову, который должен оставаться в Императорской Гавани, а равно Бошняку и командирам транспорта "Иртыш" и корабля "Николай" предписывается строго наблюдать за действиями иностранных судов, плавающих в Татарском проливе, и могущей появиться в нём военной американской эскадры и, в случае встречи с нею, объявлять от имени нашего правительства, что весь этот край до корейской границы и остров Сахалин составляют российские владения, а потому всякие произвольные распоряжения на его берегах не могут быть терпимы, и
5) Иметь в виду, что об этих распоряжениях я сообщу генерал-губернатору, Главному правлению Компании и А. Ф. Кашеварову, и наконец предписываю Н. В. Буссе действовать согласно им.
Отправив Орлова, я одновременно послал нарочного в Аян с донесением и письмом к генерал-губернатору, где, сообщая о положении в Амурской и Сахалинской экспедициях, я в заключение писал:
"Из этого Ваше превосходительство изволите усмотреть, до какой степени было необходимо занятие Тамари-Анива. Только этим, как ныне доказывают факты, мы спасли нашу команду, высаженную на Сахалин, от того грустного положения, в котором находятся люди, собравшиеся в пустынной Императорской Гавани. Точно так же Ваше превосходительство изволите видеть, что главная цель распоряжений моих, отправленных ныне в Императорскую Гавань с Орловым, состоит в том, чтобы, во-первых, сделать невозможным водворение иностранцев на прибрежьях Приуссурийского края, а во-вторых, чтобы отыскать на этих прибрежьях такое пристанище для наших судов, в которое они могли бы входить как можно позднее, а выходить как можно ранее, то-есть отыскать гавань почти всегда открытую для навигации и, отыскавши такую, водвориться в ней. Только подобная гавань, как непосредственно связанная внутренним сообщением с Амуром, может обусловить важное политическое значение для России Приамурского и Приуссурийского бассейнов. Императорская Гавань, несмотря на превосходное очертание своих берегов и глубины, как показал уже ныне опыт, не соответствует упомянутой цели. Подобно заливу Де-Кастри, она значительное время закрыта для навигации, и поэтому может служить только лишь станцией для наших судов, плавающих в Татарском проливе. Ввиду этих соображений, если люди, назначенные по штату в экспедицию, будут следовать сюда по реке Амуру, я прошу Ваше превосходительство приказать поставить в устье реки Уссури пост из 30 человек. Пункт этот, как ближайший к побережью Южного Уссурийского края и как пункт центральный относительно Нижнеамурского и Уссурийского бассейнов, представляет такую местность, в которой должна сосредоточиваться вся главная наша деятельность в этом крае и управление им172. В настоящее же время этот пункт должен служить исходной нашей точкой как для сообщения с избранной на юге гаванью, так равно и для исследования Уссурийского и Среднеамурского бассейнов. Необходимо также поставить пост в устье реки Хунгари, по крайней мере из 10 человек, для удобства сообщения между Мариинским постом, устьем Уссури и Императорской Гаванью.
"До прибытия из Кронштадта винтового судна транспорт "Байкал" должен оставаться в моём распоряжении, так как, во-первых, на нём надобно снабдить экспедицию запасами или из Аяна, или с Сахалина, а во-вторых, ввиду прибытия в Татарский пролив американской военной эскадры, необходимо, чтобы в нём находилось наше военное судно".
"Что касается Сахалина, то исследования Бошняка, Орлова, и, в особенности, Рудановского, а также и сведения, доставленные ныне Самариным, показали, что, помимо занятого нами селения Тамари в заливе Анива, замечательны залив или озеро Буссе (Тообучи) и устья рек: Найбу, или Наину, Гунуп, Ван-Готан и Сисека, или Тый, на восточном берегу; на западном же: бухты Маока и Такмака, устье протоки Тарайка и озеро того же имени, селение Аркой и залив Дуэ. В видах политических и коммерческих Компании следует обратить на эти места внимание. Чтобы определить, в какой степени безопасно могут зимовать суда в заливе Тообучи (Буссе) и бухтах Маука и Такмака, названных мной бухтами Беллингсгаузена и графа Гейдена, я сделал надлежащие наставления Н. В. Буссе, а именно: приказал ему в заливе его имени, смежном с Муравьёвским постом, наблюдать за обстоятельствами, сопровождающими его замерзание и вскрытие; а в бухту Такмака послать в феврале месяце Рудановского поставить Ильинский пост, в исходе сентября снятый Орловым. Исполнить всё это тем более необходимо, что все эти бухты весьма важны и в том отношении, что в январе месяце Рудановский их нашел чистыми, а туземцы говорят, что они вообще редко замерзают и что навигация по ним всегда возможна. Рудановскому остаётся узнать, не заходят ли в эти бухты весною льды и не сопровождаются ли северо-восточные и восточные ветры жестокими порывами с гор; чего, как Вы изволите видеть из выписки журнала Рудано