Гризингер в 1850–1851 гг. в Египте показал, что желчный тифоид связан с возвратным тифом. В годы голодовок, когда чаще наблюдаются осложнения желчным тифоидом, возвратный тиф дает наибольшую смертность (до 50–70 % против обычных 2–4 %). В 1922 г. Г. А. Иваншенцов и М. А. Рапопорт, Г. С. Кулеша, Н. А. Титова, Воронина и другие открыли причину этого осложнения. Независимо друг от друга они установили, что симптомы, в точности напоминавшие желчный тифоид, появляются при недостатке витаминов в результате заражения больных возвратным тифом так называемыми паратифозными бактериями.
До последнего времени оставался нерешенным вопрос о том, где находится спирохета во время безлихорадочного периода болезни. Почему спирохета, обнаруживаемая так легко в крови больных во время приступа, не может быть найдена при самых тщательных поисках в промежутки безлихорадочного состояния болезни (апирексии). Для объяснения этого было предложено много гипотез. Утверждали, что вне приступов спирохеты или исчезают из крови и находятся в селезенке, или прячутся в мозгу, или переходят в невидимую фазу. Приверженцы последней гипотезы основывались на мнении знаменитого ученого Шарля Николя, который не находил спирохет во вшах после того, как они питались кровью возвратнотифозных больных в течение 2–3 дней. Все гипотезы нужно было проверить на опыте.
Врач Н. И. Бещева-Струнина взялась за эту кропотливую работу. Она предполагала накормить вшей кровью больных возвратным тифом, а затем изучить судьбу спирохет в организме вшей. Но здесь же возникла первая трудность: вшей нужно было один раз накормить на больном, а затем ежедневно два-три раза подкармливать на здоровом человеке, иначе они погибли бы уже в течение ближайших 3–4 дней. При работе со вшами, зараженными сыпным тифом, также необходима ежедневная подкормка их кровью здоровых, но доноры, как правило, не болеют вторично, так как сыпной тиф дает стойкий иммунитет. А как же быть с возвратным тифом, который или не оставляет после себя иммунитета, или он бывает непродолжителен. Врачи, работавшие после первой мировой войны на эпидемиях возвратного тифа, встречали людей, многократно, через короткие промежутки, переболевших этой болезнью. На это обратил внимание еще Мочутковский; его больная, перенесшая возвратный тиф, вторично заразилась через 23 дня после наступившего выздоровления, а затем еще раз через 17 дней после этого повторного заболевания.
Таким образом, перед исследовательницей сразу встал вопрос о кормлении вшей.
Бещева вышла из этого положения. Она приходила на полчаса раньше в лабораторию, чтобы накормить вшей на себе, а второй раз кормление производилось, когда все сотрудники, окончив занятия, уходили. Все товарищи с сочувствием и страхом следили за ее самоотверженной работой, которая, хотя и обещала решение задачи, была опасна. Они считали каждый день, сколько укусов перенесла исследовательница, желавшая получить точные и неопровержимые данные.
В течение 1945 г. диссертантка (работа велась как кандидатская диссертация) подверглась более 60 тыс. укусов паразитов. Заражения не последовало, и все торжествовали. Но как-то раз Бещева, придя в лабораторию, пожаловалась на некоторую усталость и небольшую головную боль. Температура была 37,2°, и хотя Бещева уверяла, что температура у нее частенько подскакивает даже выше, ее уговорили уйти домой, предварительно взяв кровь для исследования. Начали быстро исследовать мазок и обнаружили спирохеты. Дали знать на квартиру. Бещеву в тот же день отправили в больницу, где ей немедленно ввели в вену новарсенол, обрывающий заболевание. Каково же было изумление сотрудников, когда еще через несколько дней, придя в лабораторию, они увидели Бещеву, склонившуюся над микроскопом и внимательно рассматривавшую препараты. Ее уговаривали закончить работу, количество накопленных наблюдений было настолько велико, что можно было с полным правом подытожить все опыты и сделать соответствующие выводы. Но у исследовательницы были некоторые сомнения, и работа продолжалась. Это были завершающие эксперименты. Как-то раз порвалась сетчатая крышка футляра, через которую вши впиваются в кожу донора. И опять исследовательница заболела. Ценой трех заболеваний в короткий сравнительно срок она заплатила за решение поставленной перед собой задачи. Н. И. Бещева установила, что в организме вши спирохеты не проходят через «авизуальную», т. е. невидимую форму, все зависит лишь от тщательности и количества наблюдений.
Всегда с первого же дня заражения в организме вши имеются спирохеты, только в первые часы их можно обнаружить в теле паразита лишь в незначительном количестве. И это понятно, так как вошь, питаясь на человеке, поглощает около одного миллиграмма крови в течение единичного питания. Несложных математических вычислений достаточно, чтобы установить, как мала возможность в эти часы или даже в первые дни обнаружить в общей массе содержимого паразита спирохету; только в последующие дни количество их становится так велико, что даже малоопытный микроскопист сразу обнаруживает возбудителей возвратного тифа в теле переносчика. Сделала Н. И. Бещева 8797 наблюдений. Количество вшей, выкормленных ею сначала на больных, а затем многократно на себе, достигало 62 тыс. Это был колоссальный и кропотливый труд.
Скромная диссертация имеет и другое более общее значение: вместе с рядом других фактов она помогает решить задачу, где же находятся возбудители во время безлихорадочного периода. Между двумя приступами высокой температуры спирохеты в весьма малом числе находятся в крови; во время приступа их уже накапливается очень много, но к концу каждого приступа в крови появляются разрушающие и растворяющие спирохеты вещества и в таком количестве, что большинство возбудителей гибнет. Остаются только единичные спирохеты, наиболее устойчивые. Во время безлихорадочного периода эти убивающие и растворяющие спирохеты вещества — спирохетоцидные или спирохетолизирующие, как их называют, постепенно исчезают. Тогда оставшиеся, пережившие эту борьбу в организме возбудители размножаются исключительно быстро. Как только их число достигнет определенного уровня, температура вновь повышается, начинается новый приступ, а вместе с этим новая выработка спирохетолизинов; все меньше и меньше спирохет ускользает от разрушения, и обыкновенно после второго-третьего приступа возбудителей болезни в организме не остается. Человек выздоравливает. Если под влиянием каких-либо условий спирохетолизинов уже к концу первого приступа достаточно много, то будут уничтожены все возбудители до последнего, повторного приступа не будет: болезнь ограничится одним приступом. Применяя сальварсан и пенициллин, врачи в настоящее время помогают уничтожению спирохет.
Чтобы приподнять завесу, закрывающую от нас тайны природы, нужен не только широкий ум, но и упорная настойчивость, проявляющаяся изо дня в день. «В науке нет широкой столбовой дороги, и только тот может достигнуть ее сияющих вершин, кто, не страшась усталости, карабкается по ее каменистым тропам»[23].
Длинен список ученых, разрешавших и разрешивших вопросы так называемого исторического возвратного тифа, единственным источником которого является больной человек, а переносчиком только вошь. Но, кроме этого исторического возвратного тифа, имеется еще одна разновидность его, так называемый клещевой возвратный тиф. Картина болезни отличается от обычной. Число приступов увеличивается до 15, они кратковременны — не 7–9 дней, а 2–4 дня, иногда меньше; также кратковременны и безлихорадочные периоды.
Источником заражения являются крысы, песчанки, землеройки; переносят же спирохет различные клещи, которые, нападая на человека, заражают его. Клещевой возвратный тиф имеет много разновидностей. Выздоровевший после одной из форм его, не предохранен от другой. Кроме клещевого, его называют еще и эндемическим (местным). Наши исследователи особенно потрудились над изучением этой формы возвратного тифа, затратив для этого исключительно много сил, рискуя здоровьем, а часто и жизнью. В Персии (Иране) впервые установил наличие этой болезни К. Джунковский (1917 г.). За ним следует плеяда блестящих работ Е. И. Марциновского, Е. Н. Павловского, Н. И. Латышева, В. И. Магницкого, И. А. Москвина, Н. И. Пикуля, И. И. Ахундова, Н. В. Троицкого, Л. М. Исаева, И. А. Кассирского, Н. И. Ходукина, П. А. Петрищевой, М. В. Поспеловой-Штром. На Кавказе эндемический возвратный тиф изучал С. Л. Канделаки, в Закавказье — П. П. Попов.
Все они начинали научную работу рядовыми врачами, занимались наукой бескорыстно и любовно. Это было 25–30 лет назад. Советский народ оценил их труд: теперь эти когда-то скромные врачи — академики, профессора, действительные члены Академии медицинских наук, члены-корреспонденты академии, заслуженные деятели науки; всех их по-прежнему связывает любовь к науке, любовь к Родине и настоящий гуманизм.
Среди них много истинных героев.
В Средней Азии клещевой возвратный тиф впервые был обнаружен в 1922 г. В. И. Магницким. Это подтвердилось в 1926 г. в Ташкенте, причем доказательство было безупречным: врач Н. И. Латышев заразил себя, питая своей кровью клещей, доставленных из Узбекской ССР. Замечательна скромность этого спокойного, безвременно ушедшего из жизни талантливого ученого. В краткой статье, подводящей итоги одного из периодов своей деятельности, он пишет о некоем враче Н. И. Л., который многократно кормил на себе различных клещей и многократно заболевал эндемическим возвратным тифом.
Результатом этих опытов над самим собой и целого ряда наблюдений явилось открытие огромного научного значения. Им был установлен источник заболевания — грызун песчанка (Rhombomyx opimus). Как уже указывалось, Латышев неоднократно подвергал себя укусам клещей, чтобы точно установить пути передачи, переносчиков, инкубационный период инфекции. Скромно умалчивая, сколько раз производились эти заражения.
Он проявлял истинный героизм. Подвергшись заражению кровью грызунов, он открыл возбудителя одной из форм возвратного тифа.