Славное полевое войско таборитов и «сирот» и в таких условиях продолжало вести отлаянную борьбу. Но теперь победы народных масс шли главным образом на пользу бюргерам и земанам. Пропасть между последними и народом все более расширялась. Трагедия чешских крестьян и плебеев усугублялась еще и тем, что их усилия не могли найти себе надлежащего применения в условиях XV в. Народные массы шли к цели вслепую. В то время не было, да и не могло быть силы, которая была способна повести народ на борьбу за осуществление их вековых чаяний для окончательной победы народного дела.
Хотя мощная волна гуситского революционного движения уже шла на спад, таборитско-«сиротский» союз летом 1434 г. являлся еще большой политической силой в Чехии. В него входило свыше тридцати городов, грозное войско таборитов и «сирот» все еще наводило трепет на врагов. Поэтому главные усилия контрреволюции направлялись против доблестного полевого войска гуситов — последнего оплота восставшего народа.
Летом 1433 г. внутренняя и внешняя реакция возлагала свои надежды на союз феодалов юго-западной Чехии — Пльзенский ландфрид. Паны сумели использовать передышку, предоставленную им в результате вероломных действий послов собора. Они успели убрать урожай и сосредоточили в укрепленном Пльзене большие запасы продовольствия и фуража, обеспечив себя всем необходимым на случай длительной осады.
Прокоп Великий решил уничтожить это осиное гнездо реакции. В июле 1433 г. он приступил к военным действиям против Пльзеня. Однако город был хорошо укреплен, засевшие в нем паны-католики были подготовлены к осаде, и таборитам не удалось взять Пльзень сразу. Началась длительная осада. К многочисленным бедствиям осаждающих вскоре прибавился голод. Продовольствие и фураж, привезенные таборитами с собой, были израсходованы. Достать что-либо в окрестностях Пльзеня было невозможно, так как весь урожай из близлежащих сел свезли к себе паны, засевшие в крепости. Для того чтобы наладить снабжение своих войск, табориты выделили специальный отряд, во главе которого стал Ян Пардус. Этот отряд отправился в Баварию, но потерпел там поражение. Пардус, вернувшийся с пустыми руками, был обвинен недовольными воинами в измене и приговорен к смертной казни. Прокопу удалось спасти его от расправы. Однако среди воинов, деморализованных долгой и трудной осадой и возбуждаемых всякого рода провокаторами, продолжалось брожение. Среди них нашелся человек, мясник, по имени Тварог, который обвинил Прокопа в измене и поднял на него руку. Раненый Прокоп был брошен в тюрьму, а на его место был поставлен Тварог. Через несколько дней Прокопа выпустили на свободу и снова предложили командование. Но он отказался и уехал в Прагу.
В то время, когда лучшие силы таборитов безуспешно осаждали Пльзень, а их боевые соратники «сироты» сражались на берегах Балтики, чашники продолжали вести предательские переговоры с собором, заседавшим в Базеле. Учитывая благоприятную для них военную обстановку, некоторые «отцы собора» стали выступать вообще против уступок «еретикам». После ряда заседаний уполномоченные чашников выторговали, наконец, у собора признание причащения под двумя видами. Дальнейшие переговоры должны были продолжаться в самой Чехии.
В конце октября в Прагу прибыли новые послы собора. Пражские богатеи вновь устроили уполномоченным собора восторженный прием. Больше того, 30 ноября представители чашников подписали соглашение с собором. Оно представляло собой сильно урезанные четыре пражские статьи. По соглашению чехи получали право принимать причащение под двумя видами. Отныне проповедь объявлялась свободной, но священники должны были назначаться епископами. За духовенством признавалось право владеть имениями, а захват церковных владений объявлялся преступлением. В такой редакции пражские статьи окончательно утрачивали свой первоначальный смысл. Все статьи, не исключая даже и той, которая разрешала причащение под двумя видами, были ограничены рядом оговорок, которые сводили на нет основные требования гуситов. Табориты не признали соглашения с собором, но их голоса не были приняты во внимание.
Заключив соглашение с собором, чашники закрепили свой отход от гуситского революционного движения. Таким образом завершилось их предательство национальных интересов Чехии. Следующим их шагом оказался переход к совместным с католическими панами военным действиям против непоколебимых народных борцов, высоко державших славное знамя Табора.
Весной 1434 г. католики и чашники начали открытые военные действия против таборитов и «сирот». В это время все еще продолжавшаяся осада Пльзеня была сорвана изменой Пржибика из Кленова. Этот таборитский военачальник, получив огромную взятку, пропустил в осажденный город большой обоз с продовольствием. Видя, что обстановка складывается явно не в пользу народного движения, Прокоп Великий, находившийся в Праге, решил вновь принять командование объединенным полевым войском таборитов и «сирот».
Серьезным ударом для таборитов и «сирот» явился разгром их союзников в Праге. В ночь с 5 на 6 мая паны вероломно напали на Новый город и, несмотря на отчаянное сопротивление бедноты, возглавленной Якубом Влком, захватили его.
Прокопу, Влку и нескольким их сторонникам удалось бежать из захваченного врагом города. Они вернулись в Табор и стали собирать войско. Прокоп обратился к воинам, осаждавшим Пльзень, о письмом, в котором призывал своих соратников прекратить ставшую бесполезной осаду города. Он писал, что они рискуют погубить все свое войско, и призывал их идти на соединение с войском, которое он собирает в Таборе. Своим письмом, адресованным начальнику осаждающих Прокопу Малому, или Прокупку, Прокоп Великий старался поднять упавший дух своих соратников и вновь призвал их к борьбе за справедливое дело. «Лучше пасть в борьбе, — писал Прокоп, — чем остались без отмщения кровь невинно погибших братьев…» Народное войско готовилось к решительной схватке.
Прокоп Великий проявил в эти дни в Таборе исключительную оперативность и за короткий срок собрал значительные силы. Повинуясь страстному призыву испытанного полководца, отовсюду в Табор шли крестьяне и плебеи. Однако это было уже не то полевое войско, с которым он одерживал в прошлом славные победы. В отрядах Прокопа теперь было много — необученных, неопытных бойцов. Вскоре Прокоп вышел из Табора и, встретившись со своими соратниками у — Седльчан, двинулся дальше на север. У Праги к его войску присоединились отряды «сирот», пополнившие за это время свои ряды в восточной Чехии. Табориты и «сироты» подошли к Праге, но не смогли взять столицы и вынуждены были отойти на восток.
Тем временем панский союз, в который теперь входили католики и чашники, а также примкнувшие к ним богатые пражские бюргеры, приступил к решительным действиям против Прокопа. Войско католиков и соединившихся с ними чашников двигалось за отступавшим войском таборитов и «сирот». Однако теперь они держались в отдалении, выбирая удобный момент для нападения. Ждали они и подкреплений. С юга к ним спешило войско Ольдржиха из Рожмберка, с запада — отряды Пльзенского ландфрида и королевский гарнизон крепости Карлштейн.
Паны были очень осторожны. Слишком хорошо еще помнили они о славных победах таборитов. И только окончательно убедившись в своем большом численном перевесе, паны осмелились начать активные боевые действия против таборитов и «сирот». 27 мая они осадили город Чешский Брод, который входил в состав «сиротского» союза. Прокоп Великий двинулся на выручку осажденным. Получив сведения о приближении полевого войска таборитов и «сирот», паны сняли осаду о Чешского Брода и выступили ему навстречу.
Прокоп, Прокупек и другие таборитсткие и «сиротские» военачальники расположили свои отряды восточнее Чешского Брода, на возвышенности у села Липаны. Неприятель разбил свой лагерь у соседнего села Гржибы.
Позиция таборитов и «сирот» была выбрана очень удачно. Их возовое укрепление стало на высоком холме в то время как войска панов находились в низине. Это давало большие преимущества пушкам таборитов и затрудняло действия противника.
Войска панов значительно превосходили объединенные отряды таборитов и «сирот» своим числом. У Прокопа было 800 всадников, 10 тыс. пехоты и 360 возов, в то время как у панов насчитывалось несколько тысяч всадников, до 25 тысяч пехоты и 660 возов. Возможно, эти данные несколько преувеличены, но все же они позволяют судить, какой грозный враг стоял против чешских повстанцев.
Три дня войска панов и таборитов простояли в бездействии. Паны не решались вступить в бой. Сражение началось 30 мая 1434 г. в три часа дня. Панские военачальники хорошо знали грозную мощь таборитов и «сирот», Поэтому их план был рассчитан на то, чтобы выманить защитников лагеря из-за возовой ограды и подавить их своей численностью.
Кровопролитное сражение на Липанском поле началось с того, что паны построили свои возы в колонну и двинулись на штурм лагеря таборитов и «сирот». Во главе колонны находились пушки. Приблизившись на расстояние полета ядра, атакующие подвергли возовое укрепление таборитов и «сирот» обстрелу. Осажденные несли потери, но также отвечали выстрелами. Над полем боя поплыли тучи дыма и пыли. После того как рассеялся дым и улеглась пыль, войны Прокопа увидели, что атакующие обратились в бегство.
И вот здесь-то таборитские и «сиротские» военачальники допустили ошибку, имевшую губительные последствия. Они принял притворный отход врага, а это было именно так, за действительное бегство и, покинув свои укрепленные позиции, стремительно бросились преследовать его. Им казалось, что победа снова останется за ними. Над полем сражения уже раздавался победный клич таборитов: «Вперед, Табор! Враг бежит!» Но неожиданно им во фланг ударила панская конница и, смяк их, напала на почти незащищенный гуситский лагерь. В то же время у таборитов и «сирот» уже не было их конницы — ее начальник бесславно бежал к Колину, уводя с собой всю кавалерию. До сих пор неизвестно, была ли эта преступная трусость или подлая измена.