Экипаж (ст. лейтенант Горшков, мичман Дорофеев, техник-лейтенант Коваль) действовал по инструкции. Всплытие осуществлено в аварийном режиме. Лодка обнаружена дежурным слесарем Петренко И.Г. в 04:15 при обходе. Петренко доложил начальнику смены.
МЕРЫ:
1. На место прибыла группа прикрытия (старший — майор Чернов) в форме инженеров «Нефтепроводмонтажа» в 05:30.
2. Население (нефтебаза, близлежащие дома) дезориентировано версией: «авария при испытании новой технологии бурения скважины под резервуаром». Распространены слухи о выбросе «технической воды» и «вредных испарений».
3. Петренко И.Г. и начальник смены Сидоров А.П. изолированы. Предложена версия «несчастного случая с химикатами» и срочная «госпитализация». Проводится вербовка/изоляция.
4. К-10 экстренно эвакуирована спецтранспортом под видом буровой установки для «ликвидации аварии».
5. Экипаж К-10 отстранен от дальнейших операций. Назначен внеочередной медосмотр и переподготовка. Рассматривается вопрос о замене.
РЕЗЮМЕ: Сеть функционирует, но инцидент подтверждает наличие критических уязвимостей:
— Зависимость от точности фрагментарных карт и субъективного фактора.
— Риск выхода на поверхность в незапланированных, густонаселенных или стратегических точках.
— Слабая эффективность текущих мер дезинформации при прямом визуальном контакте с единицей.
РЕКОМЕНДАЦИИ:
1. Срочное уточнение и корректировка гидрогеологической модели на западных маршрутах, особенно разлом «Брянский».
2. Разработка и установка дублирующих, независимых от инерциальных систем навигации (акустические маяки?).
3. Усиление мер маскировки единиц при аварийном всплытии (накидки, мгновенная установка макетов «техоборудования»?).
4. Ужесточение отбора и психологической подготовки экипажей.
5. Разработка более убедительных, многослойных легенд для прикрытия инцидентов.
(Подпись) Вице-адмирал Соколов В.И.
(Виза) Полковник Саламатин Д.Р. (ГРУ ГШ)
С тех пор, вплоть до 1961 года, Сеть не просто работала — она разрослась и окрепла, обрастая плотью бетона, стали и секретности.
К «Пеликану» добавились:
Отряд «Скат». Базирование под Москвой (объект «Глубина-1» в Бутово). Задачи: оперативное реагирование в радиусе 500 км от столицы, охрана подземных подходов к особо важным объектам.
Отряд «Труба». Базирование в Горьком. Контроль и развитие магистрального направления по линии Волга — Ока — Вятка. Связь с Уралом.
Подразделение «Юг-5». Базирование в районе Кременчуга. Контроль над днепровскими подрусловыми ходами, разведка в сторону западных границ.
Каждый отряд имел по 2–3 лодки серии «К» (модернизированные, с улучшенной навигацией и автономностью), 10–15 человек тщательно отобранного, «чистого» личного состава.
Их прикрытие было глубже и изощреннее: целые фиктивные управления «Минмелиоводхоза» с реальными, но бесполезными стройками на поверхности, «научные» экспедиции Института гидрогеологии, даже замаскированные под склады МПВО объекты.
На поверхность «пахари подземного моря», как их иногда называли между собой, выходили всё реже. Их миром стали бетонные казематы баз, гул моторов и мерцание приборов в вечной ночи подземных рек. Они были призраками государства, невидимой артерией его силы и страха.
Сеть жила. Дышала. И хоронила свои тайны под толщей породы.
Глава 5. Инцидент под окнами Минобороны
Москва, Фрунзенская набережная. 14 сентября 1959 года. 04:17.
Предрассветная тишина висела над спящей столицей. Воздух был прохладным, влажным, пахнущим рекой и осенней листвой. Тусклый, желтоватый свет редких уличных фонарей цеплялся за мокрый асфальт набережной и отражался в черной, почти неподвижной глади Москвы-реки.
Чугунная ограда тянулась ровной линией. За ней, подавляя своей монументальной тяжестью, высилось здание Министерства обороны СССР. Его громадные, темные окна казались слепыми глазами. У главного входа, недвижимые, как статуи, стояли часовые, их шинели отливали серым в тусклом свете.
Все было как всегда. Спокойно. Предсказуемо. Рутинно.
04:18.
Там, где тень от здания ложилась на воду, прямо напротив центрального крыльца, вода вдруг… зашевелилась. Не всплеск, не волна. Сначала появились мелкие, нервные круги. Потом они разошлись шире, образовав почти идеальное, темное кольцо диаметром метров пятнадцать. В центре этого кольца вода начала медленно, величаво подниматься, будто под ней надувался гигантский пузырь. Без всплеска. Без бурления. Только тихое шипение выходящего сжатого воздуха.
Из черной воды, обливаясь её струями, поднялась тёмная масса. Сначала показался округлый, неестественно гладкий нос, затем — еле заметное возвышение рубки, потом — длинный, низкий корпус. Вода стекала по матово-черной обшивке, лишенной бликов, делая ее похожей на мокрую кожу гигантской рептилии. Над рубкой слабо клубился тепловой пар — контраст между холодной речной водой и теплом работающих механизмов внутри. На носу, чуть выше ватерлинии, тускло белели нанесенные краской цифры: 12.
Лодка К-12. «Дюжина». Из состава отряда «Скат», базировавшегося под Бутово.
Она замерла в нескольких метрах от набережной, едва заметно покачиваясь на слабой волне от собственного всплытия. Казалось нереальным. Кошмарным сном наяву. Подводная лодка. В центре Москвы. У самого здания, где вершилась судьба всех вооруженных сил Союза.
04:19.
— К-к-контакт! — сорвавшимся, неестественно высоким голосом закричал один из часовых у входа, вскидывая автомат, но не понимая, куда целиться. Его палец дрожал на спусковом крючке.
— Что за…?! — второй часовой замер, уставившись на черный призрак на воде. — Это… наш?! Это ЧТО?! Откуда?!
В здании сработала внутренняя тревога. Резкий, пронзительный вой сирен разорвал предрассветную тишину. В считанные секунды к парадному входу сбежались еще несколько бойцов охраны, офицер дежурной смены. На их лицах читался шок, непонимание, переходящее в панику. Кто-то с поста кричал в трубку телефона.
Прожектора с крыши здания, с громким жужжанием разворачиваясь, нащупали лучи друг друга в тумане и влажном воздухе и взяли лодку в перекрёстный свет. Черный корпус ослепительно засверкал в лучах, как мокрый уголь. Стало видно каждую деталь: заклепки, узкие иллюминаторы рубки, следы подтёков на обшивке. Абсурдность зрелища достигла апогея.
04:20.
Сверху рубки со скрипом откинулся верхний люк. В клубах пара показалась фигура в черном, прорезиненном водолазном бушлате без знаков различия. Человек спрыгнул на мокрый корпус, пнув комок глины, уверенно прошел к носу, остановился под слепящими лучами прожекторов. Он поднял руку не в знак приветствия, а чтобы прикрыть глаза от света. Затем его голос, хрипловатый, но громкий и четкий, прозвучал в наступившей после сирен тишине:
— Подразделение семьсот сорок первый! Срочное донесение в Оперативное управление Генштаба! Требую связи с дежурным генералом!
Офицер охраны, капитан с перекошенным от напряжения лицом, сделал шаг вперед к ограде набережной.
— Стой! Не двигаться! — его голос дрожал. — Кто такие?! Предъявите документы! Код доступа!
— У нас нет документов, — ответил человек с лодки, медленно опуская руку. Его лицо в свете прожекторов было жестким, усталым, но спокойным. — Есть приказ образца 1949 года. И срочность — высшая. Отправь бойца к телефону. Скажи: «Всплыл Вихрь-12». Они поймут.
Капитан, борясь с желанием открыть огонь по этому наглому призраку, махнул рукой одному из солдат:
— Беги! Связь с дежурным ГШ! Код «Вихрь-12»! Быстро!
Он снова повернулся к человеку на лодке:
— Вы… вы нарушили периметр государственной охраны первой категории! Это беспрецедентное нарушение!
— Мы вышли точно по координатам, заложенным в навигационную систему, — парировал человек. Его спокойствие было пугающим. — Если вас не предупредили о нашем прибытии — это уже не наша вина, товарищ капитан. Вина — в системе оповещения.
04:35.
На набережную с визгом тормозов выехал черный, как вороново крыло, «ЗиМ». Из него вышел человек в штатском, но с выправкой военного. Полковник Саламатин. Его бесстрастное лицо было бледнее обычного, глаза за стеклами очков сузились, впиваясь в черный силуэт лодки, а затем — в человека на ее носу. Он быстро прошел сквозь оцепление охраны к самой ограде.
— Калугин?! — его голос, обычно ровный, выдал хрипоту. — Это… ты? Что за чертовщина?!
— Так точно, товарищ полковник, — человек с лодки — Виктор Калугин — отдал честь подчеркнуто чётко. — Доставили объект «Кристалл». Срочное сообщение по линии ГРУ, шифр «Молния». Из района Львова. Маршрут… — он сделал паузу, — …был скорректирован в экстренном порядке. Пришлось активировать резервный канал. Этот.
— Кто?! — Саламатин почти выкрикнул, тут же понизив голос до шепота, но с такой силой, что Калугин услышал его четко. — Кто дал приказ выйти ЗДЕСЬ?! Прямо под окнами?! Ты понимаешь, куда ты всплыл?!
— Никто не давал прямого приказа на этот выход, — ответил Калугин, глядя поверх головы Саламатина на огромное здание. — Это был аварийный протокол, заложенный в систему с 1953 года. «Точка Альфа». На случай критического сбоя связи и угрозы захвата лодки на основной базе. Он сработал. И теперь… — Калугин медленно обвел взглядом ослепляющие прожектора, растерянных часовых, бледное лицо Саламатина, — …вы нас увидели. Весь Генштаб, можно сказать. Секретность проекта, как говорится, обеспечена.
В глазах Саламатина мелькнуло что-то, похожее на ярость и… страх. Он резко отвернулся, делая знак офицеру охраны.
В здании Министерства обороны. Кабинет первого заместителя министра. 04:55.
Генерал армии Павелченко, набросивший шинель поверх пижамы, бил кулаком по столу. Его лицо было багровым.
— Подводная лодка?! В центре Москвы?! У моих парадных окон?! Вы что, охренели там все, товарищ адмирал?! — он орал на начальника Главного штаба ВМФ, который стоял по стойке «смирно», бледный как полотно. — Это шутка?! Диверсия?! Где она взялась?! Откуда?!