елы, чтобы ее вязкость помешала наносить сильные удары. Перед третьим с начала раскопок сном Найл нырнул в яму и обнаружил, что над Семенем осталась только тонкая корка, толщиной от силы в две ладони.
С этого момента туземцы опять получили возможность валяться в шатрах или среди водорослей, смотреть по сторонам и от безделья попивать воду и поедать скинутое с флотилии вареное мясо. Они были в раю.
Одним днем Посланник Богини все-таки пожертвовал, давая грязи время осесть – иначе в яме ничего не удавалось разглядеть. А потом они с верной Нефтис вдвоем спустились вниз и принялись, продвигаясь по кругу, долбить камень по краям ямы. Теперь самым главным стало не повредить зародыш – и из-за этого приходилось кромсать плотный грунт заведомо дальше, нежели могла оказаться живая плоть.
Наконец, когда выбоина по краям ушла в глубину почти на локоть, камень над семенем начал трескаться и расползаться. Люди торопливо повыбрасывали его наружу. Потом Найл мысленно извинился перед малышом за возможную боль, влез в трещину, подсунул долото под гладкую кожицу и, поднатужившись, нажал.
Семя дрогнуло.
– Нефтис! – мысленно потребовал правитель.
– Хватай другое долото и поддевай его с другой стороны.
Телохранительница вылезла под купол, схватила инструмент, спрыгнула назад. Они навалились вместе… И приподняли зародыш примерно на ладонь.
– Есть! – Найл выбрался на воздух, снял маску, тяжело дыша. – Его больше ничто не держит. Достаточно просто приподнять и переложить. Зовите всех!
Минуту спустя будущую Богиню облепили десятки рук, подняли наверх, переложили под шатер. Легко и просто. Но это означало, что самое трудное осталось позади. Они нашли и подняли Семя. Переправить его теперь на корабль никакой трудности не представляло.
Найл не смог отказать себе в удовольствии и провел ночь с Семенем под одним шатром. В этот раз ему не приснилось ничего. Он не получил никаких мысленных посланий, не ощутил волн благодарности или обещаний награды. Он просто был счастлив. Как бывает счастлив ребенок, прижавшийся к своей матери, – когда ему не нужно никаких слов и объяснений. Он просто чувствует себя счастливым – и все.
– Первый, – вызвал смертоносцев Найл, когда сон покинул его, и настало время нового дня. – Первый, ты меня слышишь? Спускайте паутину. Прикрепите на конец какой-нибудь камень, и опускайте его вниз. Мы передадим его вам.
На палубах флотилии началось оживление, ментальные волны от которого докатились даже до дна. Восьмилапые спорили о том, кому достанется честь поднять наверх новую Богиню, люди кинулись к бортам, словно могли хоть что-то разглядеть сквозь километровую толщу воды.
Повезло, естественно, флагману и получившему звание местного Смертоносца-Повелителя Первому. Он перебрался с носовой площадки на корму, свесил брюшко над водой. Гребцы приволокли из трюма один из балластных камней. Паук коротко пришлепнул по нему кончиком брюшка – и валун столкнули в волны.
Ждать его появления внизу пришлось довольно долго – только спустя пару часов светящиеся облака пробило темное пятно и стало опускаться ко дну. Под руководством Нефтис дикари подняли камень, перенесли его под шатер, и Найл самолично перекинул липкую нить через Семя, обернув его вокруг. Затем несколькими ударами меча перебил кончик, удерживавший балластный камень.
– Поднимай!
Прошло еще несколько минут. Внешне не происходило почти ничего – но вдруг Семя шелохнулось. Проползло несколько шагов. А потом, сорвав со своего места весь шатер, медленно поплыло над самым дном. Оно скользило над самыми водорослями несколько сотен шагов, и только совсем вдалеке, на грани видимости, стало подниматься к медленно шевелящемуся свету.
Вот и все. Посланник выполнил волю Великой Богини Дельты.
Теперь можно было возвращаться домой.
Глава 10Близкий берег
Туземцам Найл выдал по бурдюку и по вещмешку с припасами воды на двоих. Таким образом, помимо вкусной еды они получили в подарок еще и неведомую раньше походную оснастку, а потому правитель считал, что совесть его может не беспокоиться: он расплатился с ними за все. И за работу, и за потраченное на переход время.
Дикари, правда, просились остаться в неведомом им ранее прекрасном месте, умоляли хозяина мертвых оставить их всех у себя. Но Найл был тверд:
– Живые должны жить с живыми! Возвращайтесь в свои дома. Я показал вам свои владения, теперь возвращайтесь в настоящий мир.
Единственный, кто остался с ним – точнее, единственная, – это Скользкий Плавник. Женщина твердо считала себя частью племени хозяина мертвых, и все приказы, относившиеся к туземцам, пропускала мимо ушей. Она – женщина хозяина мертвых, его часть, плоть от плоти его. Куда двинется хозяин, туда пойдет и она. Где он остановится, там она станет копать ему ямы, ловить рыбу, надыхивать шатры – но никогда никуда не уйдет.
Впрочем, Посланник Богини не особо и пытался избавиться от Скользкого Плавника. Теперь, за много переходов от родного племени, в котором она все равно не желала оставаться, прогонять дикарку было бы нечестно. Взял с собой, так взял, нечего на попятный идти. Тем более что опытная подводница могла еще пригодиться: кто знает, что ждет их впереди?
Найл не хотел возвращаться к городу тем же путем, что шел сюда: долго и нудно, через горы, реки и пустынные равнины. Он вовремя вспомнил, как они нашли это Семя во время прошлого похода к «растущим камням».
Тогда, посадив найденный зародыш и обеспечив его охраной, они несколько дней двигались вдоль побережья в надежде найти второе семя, но берег внезапно отвернул, и эскадра дня три шла по морю. То есть, впереди перед ними был берег моря, и совсем недалеко.
А если так – то почему не выйти на него, не сесть на корабль и не вернуться в город, спокойно отсыпаясь в капитанской каюте, и не мерзнуть больше в темных глубинах?
Прогнав туземцев к горам, Найл в тот же день пошел к близкому берегу, уводя за собой женщин. Направление он примерно представлял: немного левее, чем то, по которому путники шли к Семени.
Нетерпение придавало новые силы: еще немного, совсем чуть-чуть, и они смогут спокойно вдохнуть теплый дневной воздух, просохнуть после бесконечного пребывания в воде, растянуться в мягкой постели, укрывшись одеялом.
До конца пути оставались последние шаги!
После нескольких часов пути светлое облако «мира мертвых» потерялось во мраке, и они опять оказались в обычном придонном мире. Каменистая равнина продолжала упрямо уходить в глубину, словно не подозревала о близости края моря. Темнее или холоднее здесь не становилось – поскольку хуже быть просто не могло. Но вот ментальную связь с кораблями Посланник Богини все-таки потерял.
Впрочем, смертоносцы знали, куда он собирается идти, а потому вполне могли встретить его и у берега.
Еще дважды пришлось путникам ночевать на камнях, прежде чем впереди открылась широкая серая пелена. Разумеется, так она выглядела только на ментальном плане – а на деле это оказался самый обыкновенный ил. Правда, лежал он слоем не по колено или по пояс, а в несколько человеческих ростов.
– До берега осталось всего три-четыре перехода! – мысленно приободрил спутниц Найл и решительно погрузился в вязкую жижу. Здесь уже невозможно было прорывать траншеи или перешагивать небольшие холмики – людям пришлось пробиваться через толщу склизкой массы.
Посланник Богини обнажил меч. Сперва он несколькими движениями вспарывал слежавшуюся стену, потом распихивал ее руками, делал шаг, ощущая, как вырванная с привычного места масса стекает куда-то за спину, снова резал препятствие и делал еще шаг.
Дышать стало трудно: илистая масса налипала на маску, и ее постоянно приходилось оттирать. Но очищенная маска чуть ли не мгновенно покрывалась илом снова. Он находился везде: под ногами, над головой, в сапогах, под кирасой. Этот мир принадлежал илу, и больше никому.
Зато здесь было тепло.
С полной ясностью Посланник Богини понял, что если они остановятся здесь на ночлег, ил задушит их. Забьет маски, просочится в легкие, в уши, облепит кожу. А потом – растворит в своей огромной массе. Но отступать в считанных шагах от цели он не хотел и продолжал работать мечом до тех пор, пока руки не отказались поднимать тяжелый бронзовый клинок.
На его место заступила Нефтис, и они двинулись вперед с удвоенной скоростью. Сильная телохранительница не просто резала ил, быстрыми движениями она превращала препятствие в легкие кружащиеся вихри, стекающие к ногам. Однако через час меч стал двигаться намного медленнее, а еще спустя полчаса она окончательно выдохлась.
И тогда первой оказалась Скользкий Плавник. Бессильный против жуков, ил ее легкий кастето-нож резал без труда. Вдобавок, благодаря малому весу, он отнимал при работе куда меньше сил. Она кромсала и кромсала стену перед собой, пробивая тоннель, и смогла проработать вдвое дольше куда крепче сложенной Нефтис. Именно поэтому, сменяя дикарку, Посланник Богини предпочел взять оружие у нее.
Впереди уже проглядывала мертвая темнота. Значит, ил должен был вот-вот кончиться.
– Еще немного, осталось совсем мало, – мысленными импульсами подбадривал женщин Найл, с каждым шагом ожидая окончания мук. И дождался – когда его руки уперлись в почти отвесную стену.
Вернув нож дикарке, правитель нащупал несколько прочно держащихся на своих местах камней и начал карабкаться наверх, подозревая, что до самого берега никакого отдыха они уже не получат. Если спать в иле смертельно опасно, то на стене – просто невозможно. Вдобавок, он никак не мог разглядеть край мертвой стены в мертвой воде, а потому не знал, как высоко предстоит влезть.
«Сдаваться после всего того, что мы прошли, будет глупо, – чувствуя, как его оставляют последние силы, подумал Найл. – Претерпеть такие муки, чтобы свалиться в самом конце пути? Стоило ли тогда вообще начинать этот поход. Ну же, Великая Богиня! Я сделал для тебя все, что мог. Помоги же и ты хоть чем-нибудь!»