Наконец, не выдержав нервного ожидания подводного удара, неприятельские корабли повернули назад. Фактически нападение одиннадцати кораблей на форт было отбито одной «Макрелью». По ходатайству командира лодки и комиссара дивизиона боцман Лашманов был награждён орденом Красного Знамени.
Вскоре в Астрахань из Петрограда прибыли по железной дороге «Окунь» и «Касатка». Теперь Каспийская военная флотилия имела свой боевой дивизион подводных лодок. Это сразу изменило соотношение морских сил на Каспии, где шла борьба за советскую Волгу, за советскую нефть, за советский Кавказ.
После революции в Германии навязанный России Брестский договор потерял свою силу. Немецкие корабли покинули воды Финского залива. Однако не мир пришёл на Балтику, а английские эскадры. Они шли для оказания «бескорыстной помощи прибалтийским странам и обеспечения их независимости». Но снаряды в артпогребах были приготовлены для стрельбы по Кронштадту и Петрограду.
Действия интервентов в море сковывали советские подводные лодки, и для борьбы с ними англичане направили в Финский залив свои субмарины. 4 июня английская L-55 в Копорской губе пыталась атаковать эскадренные миноносцы «Азард» и «Гавриил» и в короткой схватке с ними погибла.
Подводные лодки Красного Флота наносили интервентам ощутимые удары.
Утром 31 августа 1918 года «Пантера» крейсировала в районе Копорской губы и острова Бьерке. Командовал лодкой двадцатичетырёхлетний Александр Бахтин.
У Копорской губы Бахтин обнаружил в перископ английский эскадренный миноносец «Витториа» новейшей постройки. Он был так близок, что Бахтин различал людей на его мостике и палубе... И всё-таки командир отказался от атаки. Отказался потому, что, во-первых, надо было выяснить, сколько кораблей пришло в этот район, и, во-вторых, нужно было установить на торпедах такую глубину движения под водой, чтобы они попали в борт эсминца, а не прошли под его днищем. «Витториа» вдруг направилась к «Пантере». Бахтин увёл лодку на глубину. Шум винтов нарастал, завибрировало в ушах, затем клёкот винтов стал стихать. Эсминец прошёл над лодкой, видимо не заметив её.
Когда «Пантера» всплыла под перископ, «Витториа» удалялась в дымке в сторону острова Бьерке. Видимость была плохой, и Бахтин повёл лодку на глубине 20 метров, решив к ночи всплыть для зарядки аккумуляторной батареи. Через пятьдесят минут, снова подняв перископ, Бахтин различил эсминец, а ещё через десять минут увидел второй эсминец, недалеко от первого.
Оставаться в этом районе для зарядки было опасно, и Бахтин решил идти в Копорскую губу поближе к своему берегу. Через три часа он в перископ снова увидел эсминцы, ставшие на якорь.
Тогда «Пантера» легла на грунт, и торпедисты, выдвинув торпеды из аппаратов, изготовили их для стрельбы по эсминцам. Затем подводная лодка пошла на запад, стараясь занять позицию для атаки со стороны заходящего солнца. Было около восьми часов вечера.
В отсеках раздалась команда:
— Открыть передние крышки носовых торпедных аппаратов! И через пятнадцать минут:
— Носовые аппараты — товсь!
Из первого отсека доложили о готовности.
— Правый аппарат — пли!
Лодка вздрогнула от отдачи выброшенной сжатым воздухом торпеды, словно натолкнулась на препятствие.
— Левый аппарат — пли!
Снова толчок. В наступившей тишине слышался шум винтов удалявшихся торпед. Затем грянул сдвоенный взрыв, и одновременно облегчённая «Пантера» круто пошла на всплытие. Рубка её показалась над поверхностью. Второй эсминец открыл по «Пантере» огонь ныряющими снарядами. Помощник командира Шишкин скомандовал:
— Все свободные — в нос!
Моряки бросились в носовую часть лодки, и «Пантера» пошла на погружение.
Грохотали орудия эсминца, вспарывали воду английские снаряды, а «Пантера», касаясь днищем грунта, уходила в море.
Удивительная судьба досталась этой подводной лодке. «Пантера» была спущена на воду 16 апреля 1916 года и находилась в строю до 1955 года. Почти 40 лет! Пожалуй, это самый беспримерный по длительности стаж среди подводных кораблей. Она верно несла службу в годы первой мировой войны и беззаветно сражалась на гражданской войне. Но вот грянула Великая Отечественная война. «Пантера» стала плавучей зарядной станцией: она заряжала аккумуляторные батареи подводных лодок, чтобы они берегли свои дизели для действий в море.
Из пепла и ржавчины
На горизонте таяли дымы последних уходящих кораблей интервентов. Бились волны о разрушенные причалы; как голодные дети, кричали чайки и метались над пустынными бухтами. Уныло выл ветер в развалинах кораблестроительных заводов и судоремонтных мастерских. Вся Россия лежала в развалинах. Три года из последних сил она всё отдавала бессмысленной империалистической бойне... А потом вместо мира — четыре года гражданской войны, перекатывающейся огненными валами почти через всю страну. Четыре года нашему народу пришлось защищать своё право быть государством свободных людей.
Немецкие империалисты, захватив Украину, потребовали передачи им всех кораблей Черноморского флота. Советское правительство, чтоб не отдавать корабли в руки врагам, приказало морякам перевести флот из Севастополя в Новороссийск и затопить. Это была трагедия в истории нашего флота. Трагедия, вызванная необходимостью, как сдача Москвы Наполеону в 1812 году. Трагедия во имя будущих побед.
Уцелевшие военные корабли и вспомогательные суда и подводные лодки интервенты увели в свои порты, те корабли, которые не могли угнать, были разворованы, а машины их взорваны. Эта участь постигла и бывший легендарный «Потёмкин», позже переименованный в «Святой Пантелеймон».
Первой жертвой англичан стал прославленный крейсер «Варяг». Зачисленный во флотилию Северного Ледовитого океана, он пришёл из Японии и в 1917 году был отправлен на ремонт в Англию. Там у стенки ремонтного завода сразу же после Октябрьской революции его захватили по приказу английского правительства и не возвратили нашему народу.
Уцелел только Балтийский флот, да и тот после войны и Ледового похода нуждался в капитальном ремонте и переоборудовании.
Надо было восстанавливать всю огромную страну.
Сейчас трудно полностью представить, какого повседневного героизма, мужества и жертвенности стоило нашим отцам и дедам поднять Родину из пепла, ржавчины и развалин. Создать буквально всё из ничего. Республика находилась в экономической и политической блокаде. И в добавление ко всем бедам на страну обрушился страшный голод 1921 года. Западные буржуазные газеты тех времён пестрели крикливыми заголовками о неизбежной гибели Советской власти, о том, что вообще революции способны только разрушать, а не созидать. И исступлённо призывали к крестовому походу на Россию. Уж больно заманчиво было покончить с большевизмом в самое тяжкое для него время.
Надо было создать всё из ничего и ещё защищать созданное.
Начало было положено в марте 1921 года на X съезде партии, которым руководил Ленин. Было вынесено решение:
«Съезд считает необходимым в соответствии с общим положением и материальными ресурсами Советской республики принять меры к возрождению и укреплению Красного Военного Флота».
Всякий корабль — это не только корпус, машины и оружие, а прежде всего люди, знающие своё дело, отважные и мужественные. А в те годы на кораблях не хватало опытных моряков.
Ленин призвал комсомол взять шефство над флотом. В октябре 1922 года V съезд Российского Коммунистического Союза Молодёжи обратился к комсомольцам с призывом, и уже в конце года на флот пришло две с половиной тысячи крепких ребят, а всего за годы шефства комсомол дал флоту тысячи самых преданных делу революции комсомольцев. Большинство из них стали моряками на всю жизнь.
Нелегко было в те годы ребятам, особенно тем, кто приехал из глубины России, из деревень. Соха или плуг, борона — вот и все «машины», которые они знали; часы-ходики на стене у более или менее зажиточных казались вершиной техники. А тут огромные стальные корабли, котлы, турбины, электродвигатели, дальномеры, торпеды, радиостанция... И всё это надо было освоить в короткий срок.
Постепенно заводские и деревенские парни осваивали азы военно-морского дела, превращались в первоклассных моряков.
Рассказывая в этой главе о восстановлении подводного и надводного флота, нельзя не вспомнить с гордостью и благодарностью о героической работе наших водолазов — людей отважной и трудной профессии, у которой большое будущее, о работниках Экспедиции Подводных Работ Особого Назначения — ЭПРОНа. А начало этому огромному размаху судоподъёмных работ было положено так.
В те годы наша страна особенно нуждалась в валюте, драгоценных металлах и камнях. Буржуазный мир не признавал Советское государство и не хотел с ним иметь никаких торговых отношений. Единственное, на что соглашались капиталисты продавать нам станки и машины, — это золото, драгоценности или хлеб. А того и другого в стране было мало. Бывшие капиталисты, ещё уцелевшие в России, спекулянты, бандиты и прочий сброд пытались вывезти золото и драгоценности за границу или прятали, надеясь на возврат старого режима. Поэтому борьба с валютными спекуляциями, а также изъятие золота, валюты и драгоценностей у нетрудовых элементов общества были поручены Всероссийской Чрезвычайной Комиссии, которая в 1922 году была преобразована в Государственное Политическое Управление (ГПУ).
В 1923 году в ГПУ пришёл старый моряк и сообщил, что в Крыму у берегов Балаклавы на дне лежит погибший ещё в годы Крымской войны английский корабль «Чёрный принц», на борту которого находится огромное количество золота. Оно предназначалось для выплаты жалования союзной армии, осаждавшей Севастополь в Крымскую войну. «Чёрный принц» погиб у крымского берега во время сильного шторма. Иностранные водолазы уже искали этот корабль, но безуспешно, так как он лежит на глубине свыше 100 метров, а водолазы в те времена могли опускаться только на сорокаметровые глубины.