– Командир, – прервал невеселые размышления Сайруса старший помощник, – в первом, третьем, пятом и шестом отсеках обнаружено поступление забортной воды. Надо срочно всплывать.
– Попробуем, – стоически ухмыльнулся Ричардсон. – Мы станем живой легендой, посмешищем для всего американского флота, когда станет известно, что боевую подводную лодку ВМС США, субмарину класса «Огайо», одно из самых надежных и вооруженных подводных судов потопил крошечный и безоружный русский научно-исследовательский батискаф.
– Вы знаете, что произошло? – тихо спросил старпом, с надеждой глядя на командира.
– Похоже, нас накрыло наружными системами жизнеобеспечения от русского батискафа, – ответил Сайрус. – Скорее всего, что понтон наверху раздавило льдами, и все эти тросы и шланги навалились на нас. Знаешь, сколько может весить стальная колбаса длиной в два с лишним километра?
Глаза старшего помощника округлились. Он представил себе всю эту махину, одним концом зацепившуюся за корпус их лодки, а другим – свисающим в провал котловины Амундсена и неумолимо тянущую лодку за собой.
– Можно, конечно, попытаться подергаться и сбросить с себя этот груз, но неизвестно, насколько прочно он за нас зацепился, – мрачно продолжал Сайрус, – боюсь, что без посторонней помощи нам не обойтись. Что со связью? – командир обернулся к вахтенному офицеру.
– Связи с китобойным судном нет, – рассеянно доложил тот, – наверное, повреждена внешняя антенна…
– Наверное… – Ричардсон глубоко вздохнул и отдал приказ, какой никогда еще в жизни не отдавал: – Подготовьте радиобуй и передайте сигнал бедствия на открытой частоте…
Для субмарины любого флота мира такой поступок был равнозначен капитуляции на поле боя. Бывали случаи, в том числе и во времена «холодной войны», что экипажи лодок, в том числе и американских, сознательно шли на гибель, не подпуская к себе иностранные суда. Но «холодная война» закончилась, и гибнуть Сайрус Ричардсон никак не желал.
– Выполнять приказание, – повторил он свое распоряжение и уставился в какую-то бумажку, пряча от команды хмурое лицо.
Глава 15
– Ну, что, начхим, разобрался ты с этой тайной мадридского двора? – поинтересовался Морской Волк, заглянув в каюту подчиненного после осмотра верхней палубы. – А то, может, помог бы нам. По всему видать, что причалились мы к этому берегу плотно и надолго, – невесело добавил капитан второго ранга.
– Никак нет, товарищ командир, – начальник химической службы отрицательно покачал головой, – я ведь в основном и в большей степени специализировался на боевых отравляющих веществах нервно-паралитического действия…
– Понятно, – подытожил командир. – Зорин, зоман…
– Так точно, – согласился офицер, перебирая пробирки и шурша листами какой-то специализированной книги. – А это, судя по всему, – он тряхнул колбой с желтоватыми пробами, – какой-то специфический продукт. Вряд ли этот состав предназначается для того, чтобы растопить ледник. Скорее всего и судя по примененным объемам, этот ингредиент используется в каком-то промышленном производстве. Только вот в каком именно и что это за субстанция, я ответить пока не могу. Тут нужна лаборатория посовременнее, чем моя каютная, – закончил офицер, звеня пробирками.
– Ладно, занимайтесь, – одобрил Морской Волк действия подчиненного. – Это я так зашел, узнать, не опасно ли такое химическое соседство для экипажа.
– Не опасно, товарищ командир, – уверенно ответил начхим.
– Ну-ну, – пробубнил капитан второго ранга и снова отправился на верхнюю палубу.
Никаких мыслей касательно способа вырваться из ледяного плена у Морского Волка не было, хоть мозг постоянно перебирал и фильтровал все возможные варианты. Уже несколько часов экипаж мини-субмарины находился в такой глупой ловушке, и как из нее выпутаться, не знал никто.
Большая земля отмалчивалась. Да и что могли посоветовать штабисты? В такой ситуации решение может принимать только он, командир, исходя из сложившихся обстоятельств. Из штаба лишь угрюмо и настойчиво просили как можно быстрее решить вопрос со спасением команды батискафа. А как тут его спасешь, если самих впору спасать?
Морской Волк в который уже раз молчаливо прошелся вдоль корпуса «Макарова», ковырнул лед, зачем-то постучал по нему и задумался.
– Товарищ командир, – голос старшего помощника вывел Морского Волка из состояния, – получен сигнал бедствия.
– Да я в курсе, – нехотя отозвался Макаров.
– Сигнал бедствия подает американская подводная лодка, – уточнил старпом, – судя по координатам, она находится в зоне погружения батискафа.
– Что-о-о? – Капитан второго ранга моментально сконцентрировался. – А ну-ка, Николай Давыдович, давай-ка сюда, ко мне.
Через минуту Пивоваров стоял рядом с командиром. Сигнал «SOS», полученный с боевого атомохода, начиненного приличным количеством смертоносного оружия, в том числе и ядерного, – это происшествие глобального масштаба. К какому бы государству этот подводный крейсер ни принадлежал. Уж слишком большие и серьезные последствия для всего человечества могла представлять авария на такой субмарине.
– Докладывай, – потребовал у подчиненного Морской Волк.
– Да пока докладывать особо нечего, – отрапортовал Пивоваров, – на открытой частоте получен сигнал бедствия. Координаты совпадают с точкой погружения батискафа и точкой крушения «Академика Королева». В штабе, я думаю, об этом уже знают. На всякий случай я туда радировал, но никаких указаний на этот счет пока не поступало, – закончил старший помощник свой короткий доклад.
– Интересная штука получается, – задумчиво пробормотал Морской Волк, – прямо какой-то день катастроф и аварий. Сначала – «Академик Королев», потом – наш батискаф, теперь – американская подводная лодка…
– Да и мы, я так могу предположить, не по своей воле попали в этот переплет, – добавил капитан третьего ранга, указывая на желтые потеки на леднике. – Сдается мне, что это все могут быть концы одного клубка.
– Который пока что я распутать не могу, – Морской Волк наморщил лоб и поскреб переносицу, – но точно знаю одно – больше нам здесь нельзя находиться ни минуты.
– Да-а-а, – согласился старший помощник, – начальство нас за это по головке не погладит…
– При чем тут начальство? – Макаров нетерпеливо передернул плечами. – Тут творится что-то непонятное и, судя по всему, – командир еще раз глянул на склон ледника, обработанный химическим составом, – не очень хорошее. А если судить по тому, каким образом мы сюда попали, я имею в виду Ледовитый океан, – уточнил командир, подразумевая недавнее десантирование с самолета, – то поблизости от места этих событий никого, кроме нас, нет. И грош тебе и мне будет цена, если мы так тут и проторчим. Ко всему прочему, я так понимаю, что нам придется спасать людей. И не только наших, – добавил командир. – Слушай, Николай, – обратился Морской Волк к старшему помощнику, пристально глядя на нос субмарины, – как думаешь, сколько отсюда метров до берега?
– Метров двадцать пять – тридцать, не больше, – ответил Пивоваров, прикинув расстояние от носа «Макарова» до ближайшего края ледника, – можно измерить и поточнее.
– Не надо, – остановил его командир. – Метром больше – метром меньше… Какая уж тут разница, верно? – хитро прищурился Морской Волк, поглядывая на ледяной выступ.
– Ты что задумал, Илья Валентинович? – с тревогой в голосе поинтересовался старший помощник, зная рискованный характер и неординарность мышления командира. – Экипаж выживет?
– А вот этого я не знаю, – пожал плечами Макаров и довольно буднично добавил: – Будем надеяться. Во всяком случае, другого выхода у нас нет, и способа вырваться из этой западни, кроме как торпедировать ледник, – тоже.
– Илья Валентинович, – старший помощник разгадал ход мыслей командира, и в глазах капитана третьего ранга промелькнул неподдельный страх, – ты хочешь шандарахнуть торпедами по льдам? Двадцать пять метров…
– Я знаю, – твердо ответил Морской Волк, – и вижу, не слепой. Но торчать здесь больше просто не имею права. Там люди гибнут.
Переубеждать командира было бессмысленно. Старший помощник понял это сразу, поэтому только поинтересовался деталями предстоящей атаки на побережье.
– Сидим мы тут плотно, – резюмировал Морской Волк, похлопав для убедительности по прозрачному боку айсберга, – но сама эта глыба держится непрочно. Если ее хоть на время раскачать и приподнять, то мы успеем на полном ходу выскочить из-под нее.
– Ты хочешь приподнять айсберг взрывом? – ошарашенно переспросил Пивоваров.
– Водой, – уточнил Морской Волк. – Тут проход получается наподобие узкого тоннеля. Эдакое горлышко от бутылки, а мы словно пробка, – пояснил командир, – если в дно этой бутылки, то бишь в ледник, выпустить торпеду, то взрывная волна и вода под действием этой волны устремится прямо на нас. Больше ей некуда деваться.
– Айсберг, может, и приподнимет, – неуверенно согласился старший помощник, – только он ведь потом опять опустится. Или ты, командир, надеешься, что нас к тому времени вытолкнет отсюда, как пробку из шампанского?
– Очень сильно надеюсь, Николай Давыдович, – ответил Морской Волк, – очень сильно, – повторил он, и старпом понял, насколько сильно волнуется командир и с каким трудом далось ему такое решение.
– Предположим, что чудо произойдет, – согласился Пивоваров, – и мы сумеем вырваться. Только от взрывной волны нам-то никак не уйти…
– На нее и рассчитываю, – кивнул командир.
– А ты мне можешь ответить, – продолжал гнуть свою линию старший помощник, – если мы и выберемся отсюда, то в каком состоянии будет лодка? Торпеды у нас хоть и маленькие, но все же боевые.
– Знаю, Николай, знаю, – командир снова согласился с доводами своего подчиненного, – но надеюсь, что и корпус, и ходовая часть выдержат удар. Повторяю: других вариантов у нас нет.
– Так-то оно так… – тяжело вздохнул старший помощник и поинтересовался: – Собрать экипаж?