– Кемпинг «Меконг» довези! – жестко сказал Борис.
– Не хочешь совсем продать – продай на ночь! Гусейн пятьсот долларов даст, – полез в нагрудный карман распалившийся любитель женщин.
– Деньги у меня есть! – попробовал остудить водителя Борис, тоже сунув руку в карман.
– Сейчас поедем мой дядя – самый богатый человек города, за такой белый женщин десять тысяч долларов даст! – привел новый аргумент водитель, снижая скорость до двадцати километров в час.
– Дяди, братья, это все хорошо, но женщина не продается! – отрубил Борис, кладя тяжелую руку на плечо водителя.
– Сейчас отвезу! – сразу понял намерения Бориса араб, вдавливая педаль газа до самого пола.
Взвизгнув покрышками, микроавтобус рванул вперед, как пришпоренная лошадь. Бориса прямо вдавило в сиденье. Буквально за десяток секунд машина разогналась до ста тридцати километров в час.
– Ты не торопись, нам надо живыми до кемпинга доехать! – посоветовал Борис, снова кладя руку на плечо арабу, который моментально понял намек и сбросил газ. Теперь микроавтобус мчался со скоростью сто километров в час по совершенно пустому шоссе.
Кинув взгляд на водителя, Борис заметил, как тот бормочет себе под нос что-то явно нецензурное.
По краям дороги стояли неказистые домишки, покрытые листами старого шифера вперемежку с ржавым железом. Кое-где крыши были покрыты даже просто полиэтиленовой пленкой.
Пошли одноэтажные и двухэтажные виллы, утопающие в зелени, но везде отделенные от дороги глухими заборами. Заборы были по большей степени бетонными, но попадались и железные с глухими воротами. И нигде ни одной души!
«Повымирали все, что ли?» – задал себе вопрос Борис, опасаясь поинтересоваться у водителя.
Свернув направо на широком перекрестке, где светофор мигал желтым светом, водитель проехал мимо теперь уже одинаковых трехэтажных вилл и выехал на небольшую площадь, где стояли в ряд большегрузные фуры с потушенными габаритными огнями.
– Моя сам пятнадцать тысяч доллар дает и девушка забирает прямо сейчас! – сделал последнее предложение араб.
– Сколько я должен за поездку? – спросил Борис, засовывая руку в карман.
– Не надо твой грязный деньга! Гусейн такой позор не простит! – перешел к угрозам араб, открывая дверцу салона из кабины.
– У человека только одна жизнь! Надо ее прожить достойно! Если будешь заглядываться на чужих женщин, можешь не попасть в рай! – наставительно сказал Борис, бросая на переднюю панель сто долларов.
В ответ прозвучала длинная фраза по-арабски. Смысл ее и без перевода был понятен. На голову Бориса призывались все несчастья этой страны, а вот сброшенная на пол купюра вызвала у Бориса подозрение, что их приключения в этом небольшом городишке только начинаются.
Едва Борис захлопнул за собой дверь, как микроавтобус сдал назад, остановился, и тут же последовало жесткое переключение скорости. Борис приготовился резко отпрыгнуть.
Викинг, непостижимым образом оказавшийся со стороны водителя, постучал железным прутом в стекло и укоризненно покачал головой, ясно показывая, что нападение даром не пройдет.
Снова последовал скрежет шестеренок, и микроавтобус рванул на середину площади, зацепив боком за подножку фуры.
Развернувшись, микроавтобус умчался в ночь.
На произведенный шум из моментально отворившейся калитки выскочил гориллообразный мужик с суковатой палкой в руках. Когда мужик увидел троицу с сумками, то моментально успокоился. Звериная гримаса слезла с его небритой физиономии, а на лице появилась широкая улыбка.
– Проходите! – предложил «горилла», вертя в руках суковатую дубинку размером с две бейсбольные биты с ловкостью заправского фокусника. Викинг не дал себя упрашивать и первым шагнул через порог.
За железными воротами обнаружился мощенный каменными плитами двор, в котором стояло десятка полтора разномастных легковых машин.
– Сдаются напрокат? – спросил Викинг, ткнув в довольно новую синюю «Митцубиси Паджеро».
– Если у господина есть деньги, то можно купить весь кемпинг, вместе со мной! – пообещал «горилла», ясно показывая, что он является не только привратником, но и хозяином этого трехэтажного караван-сарая, над двустворчатыми деревянными дверями которого горела неоновая надпись: «Меконг», а чуть ниже «Меджнун и К».
– Меджнун – это, конечно, вы? – спросил Борис, оборачиваясь к «горилле», который, задвинув железный засов, догонял замыкающего шествие Бориса.
– Вы знаток арабского эпоса? – скептически спросил «горилла», в секунду оказавшись рядом с Борисом.
– Во всем цивилизованном мире знают знаменитую поэму Низами «Лейла и Меджнун», которая является жемчужиной не только восточной литературы, но и мировой! – с пафосом ответил Борис.
– Господину будет предложено все самое лучшее, что есть в моем кемпинге! – тоже с пафосом сказал «горилла» и, сделав два громадных шага, обогнал Викинга и Нелли, почти дошедших до входных дверей.
Приложив большой палец правой руки к двери, «горилла» потянул на себя ручку, и дверь бесшумно распахнулась.
– Нам заказаны тридцать седьмой и тридцать пятый номера! – сказал Борис, проходя мимо «гориллы», который стоял около двери.
Легкая гримаса неудовольствия промелькнула по лицу «гориллы» так быстро, что если бы Борис не находился на расстоянии меньше полуметра, то ничего бы и не заметил.
Широкий вестибюль, в котором стояло три кресла, был помещен в полутьму. Только на стойке портье горела настольная лампа, которая освещала часть полированной стойки и еще одну «гориллу» за ней. Второй «горилла» был малость постарше. Седина в бороде и волосах придавала ему более потертый вид, но нисколько не прибавляла привлекательности. Не красил и шрам, пересекающий лоб.
– У нас появились проблемы! – протянул «горилла» за стойкой, потерев небритую физиономию.
Борис не стал ничего говорить, а спокойно стоял посередине вестибюля, прикидывая, какой подарок судьба приготовила на этот раз.
Тяжело вздохнув, «горилла» за стойкой изобразил смущение и, запинаясь, пробормотал:
– Ваши номера заняты!
Борис продолжал хранить молчание, лихорадочно соображая, что делать дальше. Ничего путного в голову не приходило, и Борис просто не знал, как поступить! Оказаться в чужой стране без документов, денег и еще с любимой девушкой! Это просто трагедия! В пору было выходить на улицу и просить милостыню! Но кто подаст здоровому молодому парню?
– Вы, уважаемый господин, забыли, кто бронировал и оплачивал вам номера? – приблизившись к стойке, спросил Викинг.
– Я ничего не забыл и помню, что номера оплачены на неделю вперед, но, когда приходят от начальника полиции и просят поселить двух белых людей, поневоле задумаешься: так ли важны деньги?
– Какие варианты вы могли бы нам предложить? – спросил Борис, немного пришедший в себя после подобной наглости.
– Вариант есть, но всего один! Вы занимаете двухместный люкс и живете в нем оплаченную неделю, числясь по-прежнему в тридцать седьмом и тридцать пятом номерах!
– Ни о какой доплате речь не может идти! – сразу поставил условие Борис, прикидывая, куда он положит спать Нелли, которая прямо валилась с ног от усталости.
– Идите на второй этаж в тридцать восьмой номер. В люксе широкая кровать, и через десять минут коридорный принесет вам надувной матрац! – предложил портье. Борис остался за стойкой, а Викинг, обняв Нелли за талию, направился к лестнице, прихватив обе сумки.
К портье подошел здоровенный детина в шортах и кожаной безрукавке на голое тело. Презрительно посмотрев на Бориса, который казался просто пигмеем по сравнению с этим великолепным образчиком рода человеческого, от которого за версту разило соляркой и пивом, гигант наклонился над стойкой и протянул руку вперед.
– Я тебя, обезьяна черножопая, просил номер, а ты отдал его этим белым ублюдкам? – заревел дочерна загорелый гигант, хватая портье за рубашку на груди.
Быстрое движение, и деревянная дубинка с костяным звуком влепилась в лоб гиганта.
Закатив глаза, гигант медленно начал оседать.
Второй «горилла», внезапно появившийся сзади, подхватил тушу и поволок в глубину вестибюля. Дотащив гиганта до кресел, «горилла» кинул его на свободное и снова исчез.
– Толщина лба у данного индивидуума равна диаметру головы! – негромко сказал Борис, всматриваясь в ячейки номеров за спиной портье. Ни в одной из ячеек ключей не было.
Судя по неказистому зданию, номеров в кемпинге должно быть не так много, но вот ячеек было больше сотни. Борис решил развеять сомнения и спросить портье:
– Здание у вас небольшое, а вот номеров больше сотни. Как такое может быть?
– У нас есть домики на берегу моря. Сейчас сезон отпусков, и многие люди хотят полного уединения и поэтому снимают номера на весь сезон.
– У вас сейчас очень много народа. Я смотрю, даже в вестибюле люди спят. С чем это связано? – спросил Борис, кидая взгляд на кресло, в которое уложили гиганта. Только теперь, когда глаза привыкли к темноте, Борис обнаружил, что вся темная сторона вестибюля занята лежащими на полу людьми.
– Наши соседи перекрыли границу и ловят террористов. У них произошла серия взрывов, из-за которой в стране введено президентское правление. Все эти люди – водители автомобилей, которые застряли перед границей. Сколько товаров пропадет! Какие убытки! – запричитал «горилла».
– Вы же убытки не терпите! – утвердительно сказал Борис, красноречиво обводя рукой вестибюль.
– Это просто люди, которых мы с братом по доброте пустили переночевать! – сказал «горилла», которого уж в доброте душевной подозревать не стоило, судя по сноровке, с которой работала дубинка в его руках. За стойкой сидел жесткий прагматик, готовый на все ради прибыли.
Борис выложил на стойку сто долларов и попросил, направляясь к лестнице:
– Пусть к нам в номер принесут еще два таких надувных матраца!
Тридцать восьмой номер оказался действительно двухкомнатным, с широкой лоджией.
Широкая кровать, на которой вольготно разлеглась Нелли, оказалась просто полутораспальной тахтой, а вот в первой комнате имелся узенький диванчик, больше смахивающий на медицинскую кушетку. Сейчас на нем лежал надувной матрасик, который, полностью ее закрывая, вольготно свешивался спереди.