Приказываю всем войскам подтянуться, установить в армии строжайшую дисциплину, беспрекословно и быстро исполнять все приказы…
Народный комиссар по военным дедам, член ВВС
Н. Подвойский».
Весь аппарат ВВИ был брошен Н. И. Подвойским на проведение в частях митингов и собраний, на укрепление порядка и дисциплины. Потрясенный случившимся, Н. И. Подвойский требовал от каждого работника ВВИ, командира, комиссара, красноармейца удвоенной, утроенной энергии, считая это лучшим ответом на происки врагов социализма.
Утром 1 сентября Н. И. Подвойский вместе с г. д. Базилевичем выехал на железнодорожной летучке в расположение дивизии В. И. Киквидзе. Летучка состояла из паровоза, вагона и платформы с автомобилем. Она мчалась к станции Елань. Подвойский и Базилевич сначала сидели в кузове автомобиля, потом вышли на платформу. Здесь же было еще несколько работников ВВИ. Примерно в восьми километрах от Елани вдруг раздался сильный взрыв. Паровоз на полном ходу повалился с насыпи, за ним — платформа с автомобилем. Николая Ильича выбросило под откос. Он ударился головой и потерял сознание.
Очнувшись, Н. И. Подвойский увидел над собой И. П. Приходько, В. И. Киквидзе. Голова гудела, болело все тело, особенно нога.
— Как остальные? — с трудом спросил он.
— Все живы! Базилевич пока без сознания.
Подвойского и Базилевича положили на носилки и отправили в Елань, где как раз находился санитарный поезд. Врач определил, что у Николая Ильича — контузия, перелом левой ноги, многочисленные ушибы. У Базилевича оказались сотрясение мозга и перелом ключицы. Как потом выяснило следствие, взрыв был результатом спланированного покушения на Н. И. Подвойского.
— …Контра рада избавиться от вас, Николай Ильич, — говорил И. П. Приходько, сидя в вагоне санитарного поезда около перевязанного Н. И. Подвойского. — Вы ей тут как кость в горле. Да и раньше насолили изрядно. Я ведь с апреля семнадцатого года рядом с вами. Знаю.
Николай Ильич с трудом улыбнулся:
— Да, контрреволюции, пожалуй, благодарить меня не за что… Но я и теперь ее не порадую.
Н. И. Подвойский решительно отказался ехать на лечение в Москву. Отлежавшись дня три, он вновь включился в работу — костыли не очень мешали ему руководить Инспекцией. Лишь в конце сентября, когда был сформирован РВС Южного фронта, Николай Ильич вместе с выполнившей свою задачу ВВИ с разрешения Центра вернулся в Москву. Вернулся полный новых планов и идей.
3 октября 1918 года Н. И. Подвойский участвовал в работе объединенного заседания ВЦИК, на котором Я. М. Свердлов зачитал письмо В. И. Ленина о необходимости удесятерить усилия по созданию Красной Армии. «Мы решили иметь армию в 1 000 000 человек к весне, — писал Владимир Ильич, — нам нужна теперь армия в три миллиона человек. Мы можем ее иметь. И мы будем ее иметь», Н. И. Подвойский сразу же и без иллюзий оценил всю грандиозность и сложность поставленной задачи. Как всегда в подобных случаях, Николай Ильич стал обдумывать свое место и роль возглавляемой им организации — ВВИ — в ее решении. Задача создания трехмиллионной армии захватила его, стала стержневой.
Несмотря на загруженность (ведь Н. И. Подвойский был еще и членом РВСР, активно работал в Совете Обороны), Николай Ильич вместе с группой политработников ВВП приступил к разработке программы формирования трехмиллионной армии. Об этой программе он, видимо, беседовал с В. И. Лениным, потому что именно в это время В. И. Ленин поручил Николаю Ильичу регулярно информировать его о Красной Армии.
19 октября программа была готова. Н. И. Подвойский изложил ее содержание Московскому комитету партии и в тот же день направил в ЦК РКП(б). 22 или 23 октября В. И. Ленин получил от Н. И. Подвойского «Программу работ Коммунистической партии по созданию трехмиллионной армии» и доклад «Формирование трехмиллионной армии».
Задания на разработку этих важнейших документов Н. И. Подвойскому никто не давал. Но он не мог сидеть сложа руки, если видел, что задача назрела.
В процессе работы над программой развертывания армии Н. И. Подвойский особенно много думал о военкоматах. Им предстояло осуществить небывалую по масштабам мобилизационную работу. Созданные весной 1918 года в преддверии введения воинской повинности, они по структуре, штатам, методам работы были рассчитаны на условия того времени. На Урале и на Южном фронте, когда приходилось осуществлять спешные и напряженные мобилизации, они задыхались. Высшей Военной Инспекции это было известно не по отчетам — она сама в этих случаях вливалась в военкоматы и обеспечивала решение задач. Николай Ильич посоветовался со специалистами ВВИ. Они подтвердили его мысль: военкоматы нуждаются в реформе. Но в наркомате, в частности, во Всероссийском главном штабе это предложение поддержки не нашло. Сдававший дела начальника Всероглавштаба А. А. Свечин сказал:
— Помилуйте, Николай Ильич, в ходе развертывания трехмиллионной армии затевать реформу военкоматов! Уж лучше усилить их и решить главную задачу… Бонч-Бруевич и без реформы сомневается в ее выполнимости.
Н. И. Раттэль, принимавший дела начальника Всероглавштаба, определенного мнения не высказал, сославшись на то, что проблему еще не изучил.
— Хорошо, — несогласным тоном сказал Николай Ильич. — Мобилизацию в трехмиллионную армию временно усиленные военкоматы, предположим, выдержат. А если завтра потребуется армия в четыре миллиона? В пять миллионов?! Значит, тогда все равно придется перестраивать военкоматы. Только в более трудных условиях.
А. А. Свечин неопределенно развел руками, дескать, зачем крайности.
Не получив во Всероглавштабе поддержки идеи реформы военкоматов, Н. И. Подвойский поставил этот вопрос на обсуждение руководителей отделов ВВИ. Он предложил создать свою комиссию для разработки проекта реформы. Но единодушной поддержки и здесь не было, то есть почти все соглашались, что реформу готовить надо, но где взять людей? Инспекция и без того не знала отдыха. Высказывались и такие сомнения: а не уходит ли вообще ВВИ от своей основной работы?
— Налаживание военкоматов, ускорение формирования Красной Армии и есть, так сказать, первородная задача Инспекции, — напомнил Николай Ильич.
Обстановка постепенно накалялась. Высказывания «за» и «против» становились все резче. Николай Ильич любил такие горячие дискуссии. Доводы разума, помноженные на эмоции, сталкивались со столь же убедительными и страстными возражениями, и, как правило, рождалась истина — нужное, единственное верное решение. Часто в пылу спора незаметно выходили за пределы проблемы. Вот и теперь от реформы военкоматов перешли к роли ВВИ в формировании трехмиллионной армии. Николаю Ильичу это и было нужно, так как теперь разработка проекта реформы выглядела не обузой, а частью общей работы ВВИ по решению главной военной задачи.
…Пора было подводить итоги. Но, к огорчению Николая Ильича, упорствовал его заместитель С. С. Данилов.
— За мобилизацию и за работу военкоматов, в конце концов, отвечает Всероссийский главный штаб! — без особой надежды на успех пустил в ход последний довод С. С. Данилов. — Это же их дело! Пусть они и готовят реформу!
Николай Ильич встал, показав этим, что будет закруглять обсуждение.
— Верно. Это их задача. Но задач у них много, и они пока не видят необходимости реформы. А мы видим, потому что каждый день и каждый час работаем с военкоматами. Им еще надо искать пути их перестройки, а мы о них говорим чуть ли не полгода. Пока Главштаб придет к реформе, приступит к разработке, время будет упущено. Сейчас у всех одна главная задача — трехмиллионная армия — и у ЦК, и у правительства, и у всех военных учреждений. Тут от всех требуется максимум, а не приходская политика, не деление на свои и чужие деревни.
Данилов упрямо смотрел в сторону, демонстрируя этим свое несогласие.
— Пока мы тут спорим, — продолжал Подвойский, — я из ваших же слов понял, что Инспекция для ускорения формирования трехмиллионной армии может сделать гораздо больше, чем мы думаем. Мне кажется, что надо добиться санкции Реввоенсовета на инспектирование Всероглавштаба. А может, и других центральных военных учреждений. Сдается мне, что там расползается бюрократизм, и надо попытаться сбить эту волну. Иначе она будет все больше мешать мобилизации… Но это не все. Мы знаем, что при спешном формировании трехмиллионной армии самым острым будет вопрос изыскания и подвоза продовольствия. И другого имущества, конечно. Но продовольствия — в первую очередь. Оно нужно каждому из трех миллионов хотя бы раз в день. Поэтому наша Инспекция должна помочь Наркомпроду и Наркомпути подготовиться к этому…
Данилов не выдержал, всплеснул руками:
— Но это же другие ведомства, Николай Ильич! Мы же, хоть и Высшая, но Военная Инспекция! Есть же предел какой-то…
Спор разгорелся с новой силой. Предложения Н. И. Подвойского все-таки были признаны правильными. ВВИ сформировала комиссию, которая разработала проект реформы военкоматов. Менее чем через год на основе этого проекта началась и сама реформа. А тогда, вскоре после совещания, Н. И. Подвойский прежде всего стал убеждать председателя РВСР Л. Д. Троцкого в необходимости инспектирования Всероссийского главного штаба. Тот, хотя и без особой охоты, но согласился. Николай Ильич отправился к Я. М. Свердлову и предложил проинспектировать ведомства, связанные со снабжением Красной Армии, помочь им наладить работу. Яков Михайлович задумался лишь на мгновение.
— Юридически это, Николай Ильич, нелепица. Военная Инспекция подменяет госконтроль и проверяет Наркомпрод и Наркомпуть! Но пока госконтроль слаб, это поможет делу. — Яков Михайлович чуть помолчал. — ЦК берется за перестройку и усиление всей системы контроля. Вам, Николай Ильич, придется поработать в комиссии ЦК. Готовьте свои предложения. А пока суд да дело, проверяйте Наркомпрод и Наркомпуть. Владимиру Ильичу я объясню. Ваши полномочия надо бы подтвердить через СНК или ВЦИК. Чтобы не возникло трений.