Харта начали теснить.
Один из тренеров понял, что его собрат не справляется и рванул в обход.
Не вышло.
Лапа паукоподобной твари рассекла грудь и откинула его назад.
Вжух!
Голубая лезвие из странной энергии срезало голову твари, а Харт лихорадочно оглянулся.
Какой-то человек в свободных одеждах прыгал словно кузнечик и мчался прямо к ним, прямо к запертому тоннелю. Кинувшегося на него дроу-мутанта человек убил вспышкой-лезвием, раскроив надвое.
Старший Наставник сглотнул. Это был враг не их уровня.
Тем временем человек на полном ходу влетел в заваленный проход. Камни просто разметало – он своим телом буквально проломил себе путь и исчез в тоннеле.
— Туда! — кинул своим Харт.
— А с ним что? — спросил один из черных гоблинов, указывая на тяжело раненного тренера.
— Нет времени, с раненым нас догонят.
Ответом было молчаливое согласие.
Харт подошел к раненому:
— Прости, брат.
Копье опустилось тому прямо в сердце, убивая моментально.
Сразу после этого они рванули в проход, образованный странным человеком.
Тхер Гхол
Арена
Джэуль склонился и смотрел в пол, не осмеливаясь поднять взгляд на Воплощение Паучихи.
Он был подавлен и чувствовал, что не оправдал надежд своей Праматери. Он чувствовал, что не достоин ее милости. Он не справился. Всё едва не испортил тот мальчишка-гоблин, носитель частицы Чернопрядца. Конечно, именно последний и стал проблемой, но это не оправдывало ни его, ни его собратьев. Они были виновны, и лишь милостью Праматери они до сих пор живы.
Несмотря на все их усилия, пробить защиту частицы Чернопрядца они не смогли. Джэуль перестал бояться – он просто пытался задержать носителя до того, как Мать обрушит наконец на него свою ментальную мощь. Для этого пришлось пожертвовать десятком собратьев, но они с радостью отдали свою жизнь за возрождение Праматери.
Каким-то чудом, не иначе, тело девушки, которую поглотила сфера Крови, не пострадало. Чернопрядец не смог сорвать создание Воплощения. Но он успел навредить: он разрушил око Праматери, через которое та транслировала свою Волю.
Джэуль думал, что став драуком, он стал владеть тьмой на новом уровне. Но в тот день он увидел, что значит настоящая Власть над Тьмой. Настоящий контроль. Когда тьма повинуется по малейшему желанию, а вражеские техники развеиваются, не успев навредить.
И всё равно они упустили частицу Чернопрядца, даже несмотря на вмешательство Праматери. И прямо сейчас он боялся встречаться взглядом с ее Воплощением.
— Поднимись, — раздался ее мягкий и бархатный голос.
Он повиновался.
Перед ним стояло измененное тело той самой девушки, которая так опрометчиво выскочила на арену, и почему-то приглянулась Праматери. Теперь это тело источало ауру подчинения: даже тем, кто не являлся драуками хотелось припасть к ногам этой женщины и повиноваться. Из-за спины девушки торчало восемь огромных лап, а на голове было четыре пары глаз, которыми она видела всё вокруг и гипнотизировала любого, кто осмелится встретиться с ней взглядом. Волосы её, как и у настоящей Праматери, побелели, а цвет кожи потемнел – это тело приспосабливалось к энергии Тьмы.
Именно сейчас Джуэль понял, что его способность к гипнозу лишь более слабый отголосок способностей Праматери, которыми она поделилась с драуками.
— За мной.
Джуэль неслышно двинулся за ней, стараясь быть позади.
Сейчас они находились на Арене, где были выстроены в ряд несколько сотен пленников-дроу. Это были те, кого не успела ментально подавить Праматерь, и те, кого они поймали, когда из Тхер Гхола хлынули потоки беглецов. Они послушно стояли с заторможенным взглядом.
Проходя мимо, Праматерь поглаживала то одного, то другого пленника одной из своих лап. Тут были только Практики Тьмы. Никаких обычных дроу. Самых сильных она обработала в первую очередь, и они уже стали верными слугами ей, но мелких она оставила на потом. Вернее, на сейчас.
Из-за того, что огромный глаз был разрушен, ей приходилось обращать каждого дроу по отдельности.
Когда она закончила с ними, пришла очередь Мальеки. Девушке было некомфортно в подавляющем присутствии Праматери, но она силой Крови держалась. И теперь явно боялась.
— Не бойся, я тебя не трону. — медленно протянула Праматерь, — Ты помогла в нужный момент. Твой род получит обещанное. Но будьте готовы поработать дальше. Скоро я сама навещу вас.
После этих слов легкая дрожь испуга пробежала по телу Мальеки.
— Всё, уходи. Остальное не для твоих глаз.
Вампирша поклонилась и быстро покинула Арену и Тхер Гхол.
— Теперь ты, — обратилась она к Джэулю, который опустил лапы вниз.
Две его лапы были оторваны еще во время драки с Чернопрядцем и не восстановились – тьма этого существа оставляла незаживающие раны.
— Пусть частица отца и сбежала, но ты сделал всё, что мог. Хватит жить в прошлом. Что случилось – то случилось.
Этими словами Праматерь в одно мгновение успокоила внутренние терзания драука о том, что он ее подвел.
— Да, Праматерь.
— Теперь дальше. Тело этой девушки, – она провела рукой по изгибам тела своего Воплощения, – поразительно.
Она топнула ногой – и камень под ней просто раскрошился. Хотя она не применяла тьму.
— С моей кровью оно стало еще сильнее. Но девушка была не одна. Там был парень, такой же. Его надо найти. Этот чужак мне нужен.
— Да, госпожа, будет сделано.
Общая память драуков тут же вывела ему образ этого человека и он приказал своим собратьям найти его.
— А теперь мы займемся наведением порядка и поимкой беглецов.
Джэуль смотрел на Воплощение и понимал, что еще какое-то время будет лишен возможности лицезреть настоящее тело Праматери. Она была по-прежнему там – на самых нижних ярусах.
Несмотря на прорыв Тьмы, который сделал брешь Ярусе Изначальной Тьмы и спровоцировал равномерное её распределение по всем ярусам Подземелья, пока что концентрация Тьмы была все еще недостаточна для того, чтобы Праматерь себя комфортно чувствовала на Верхних Ярусах.
Именно для этого и нужно было Воплощение, которым она управляла – помогать драукам справляться с серьезными угрозами и…руководить ими напрямую, а еще чтобы отловить самых сильных членов Рода, которые успели сбежать.
Бойцовские Ямы Айгура
Однорукому еще никогда не было так страшно. Тварей и боев он не боялся – это было знакомое. Но когда вся пещера стала трястись, а куски потолка падать вниз со страшным грохотом – его сердце пропустило удар от страха. Какое-то время по полу шла легкая, почти незаметная вибрация, но на нее никто не обратил внимания – мало ли что происходит в Подземелье, но вот когда пещера начала разрушаться – все поняли,что дело серьезное.
Он вышел наружу и сразу увидел, как по полу змеятся трещины, валятся куски стен, а дома складываются как игрушечные. Дроу, гоблины, гноллы – все выскочили в панике. Разрушения начались внезапно и мгновенно.
Взгляды всех обратились к разлому. Все заметили то, на что почему-то сразу не обратили внимания. В центре разлома бурлил и вращался огромный столб Тьмы, засасывающий в себя всё вокруг: куски скал, обломки домов, даже близко стоящих дроу затянуло туда. Вся пещера наполнилась страшным гулом и мощной вибрацией, от которой дрожали колени.
На глазах однорукого, который пятился к выходу, столб тьмы врезался в потолок, и в стороны начали разлетаться куски камней, а иногда и целые булыжники. Разрушались и края разлома. Грохот стоял неимоверный.
Страшно было как никогда. Вдобавок к разрушениям, становилось очень тяжело дышать, совсем как возле разлома. Тьма душила, ее насыщенность достигла каких-то немыслимых пределов.
Первыми рванули к выходу гноллы, которые ближе всех к нему и находились. Их стая просто снесла охрану из дроу, которой и так осталось мало – основную часть стражей увезли вместе с детьми. Поэтому никакого отпора толпе гноллей они дать уже не могли, даже используя тьму.
К выходу пятились и обычные рабы, и надсмотрщики.
Любые команды от редких дроу стражников были бесполезны. Впрочем, они и сами поняли, что надо удирать.
Гноллы без раздумий навалились всей своей массой и сломали ворота, тем самым открыв выход вообще всем.
Воронка тьмы сжирала всё больше строений пещеры и однорукий понял, что оставаться тут было больше нельзя, иначе их просто сожрет, затянет внутрь.
— Бежим! За мной! — кинул он группке гоблинов подростков, и рванул вперед.
Дети послушно кинулись за ним. Еще два надсмотрщика попытались организовать растерянных рабов и повести за собой. Остальные попросту сбежали сами. Им было всё равно на своих соплеменников. Их волновало только собственное спасение.
Вдруг что-то вжикнуло прямо возле лица Тарлах.
Плетка!
Некоторые дроу рванули к выходу и пытались помешать сбежать гоблинам. Они сами хотели успеть первыми. Один из них хотел остановить однорукого. И впервые гоблин сделал то, о чем часто мечтал, но никогда бы не решился, – кончиком тренировочного копья заехал в лицо стражнику, а потом, когда тот согнулся, вырубил его. Видимо это был один из тех, кто тьмой не владел.
На мгновение он застыл, запоздало осознав, “что” сделал. А потом рванул и пустил вперед подростков, прикрывая их отход. Потому что некоторые гоблины и запоздалые гноллы, рвущиеся к своим, отталкивали тех, кто моложе и слабее назад.
Когда он с группой подростков оказался внутри тоннеля и побежал вперед, в голове вдруг всплыл Дах. Его друг.
Он ведь всего ничего не дожил. А ведь он так хотел сбежать, за что и поплатился, а сейчас бегут вообще все – даже те, кто никогда не собирался этого делать, – подумал однорукий.
Рядом вдруг промчались оседлавшие ящеров дроу, разметав всех, кто стал на их пути. Гоблинов откинуло в стороны.
С мстительной улыбкой однорукий увидел, как их впереди сорвали с седел гнолли.
В тоннеле становилось тесно – он всё больше наполнялся беженцами. Стены и потолок трясло, поэтому приходилось уворачиваться от падающих то тут, то там камней.