— Я жду.
Но старик говорил правду, он сейчас даже с Поглощенным ядром слаб. Теперь его любой может…прихлопнуть и сказать, что так было, а разбираться никто не станет.
— Хо…хорошо. — выдавил он из себя с трудом.
Сначала сказал, а потом подумал, что зря связал себя этим обещанием.
С другой стороны…Драмар хотя бы относился к нему…серьезно.
— Тогда слушай, что я тебе скажу. Когда придут стражи, молчи, просто молчи, не отвечай ни на один вопрос. Я буду говорить за тебя. Ясно?
— Ясно. — подтвердил мальчик.
Если старик обманул, и никакие Стражи его не ищут, то и он сам заберет обратно свое слово выполнять указания старика. Так решил про себя Зур”дах.
Мало ли, что там удумал этот странный Драмар.
Глава 35
Похоронив мать мальчугана, Драмар взял его к себе.
По-другому исполнить обещанное его матери было невозможно. Один, наедине с изгоями, мальчишка долго не протянет, не поможет даже то, что он сильнее многих детишек. Так что позаботится о Зур”дахе он мог только держа при себе, рядом.
Пристроив его у себя дома, старик продолжил давать ему небольшие дозы успокаивающей настойки вместе с едой. Приходилось следить за тем, чтобы он все съедал и выпивал.
Впрочем, несмотря на сочувствие к мальчишке, его сейчас волновало совсем другое — собственная память. Которая пока что удерживала события всплывшие из ее глубин. Это радовало. Но этого было мало.
Каким-то образом, - Драмар это понял, - заградительные камни, испускающие волны страха стимулировали его воспоминания. Значит, нужно продолжить вспоминать.
Вспомнив одно, хотелось понять все остальное. Потому подождав, пока мальчишка немного придет в себя, - два дня и он выглядел с виду нормально, - Драмар стал покидать его на продолжительное время.
Теперь, придя к камню, он точно знал что делать — идти максимально далеко, доводя тело до предела.
Но чтобы убедиться в том, что это точно работает, нужен второй раз, который вернет еще какие-то воспоминания.
****
Драмар стоял перед камнем торчащим посреди широкого тоннеля.
Идти к нему совсем не хотелось. Воспоминание о том, как его телу внезапно становилось тяжело совершить малейшее движение, как его выкручивало наизнанку, как боль пронзала каждый орган — было невыносимо.
Надо, — сказал он себе, — Иначе я никогда ничего не вспомню.
А вспомнить было важно, это он знал подсознательно, знал, что внутри него спрятаны важные воспоминания.
Первые шаги дались особенно тяжело. Страх появился незаметно, просто как небольшая тревожность. Вот только эта тревожность переросла в панику, как если бы Драмар ощутил, что большой, опасный хищник крадется за его спиной.
Трудно было убедить себя, что все это просто иллюзия.
Он сделал еще три шага. Ноги дрожали, грозя подкоситься.
Еще шаг, и вот опять стало тяжело дышать, сердце начинало колотиться все быстрее и быстрее.
Холодным пот выступил по всему телу.
Шаг. Еще шаг. Еще.
Боль в голове разрасталась. Это ощущение было знакомо.
После еще одного шага на ноги навалилась тяжесть, а страж стал так велик, что хотелось броситься прочь. Сбежать как трус.
Драмар пересилил себя и сделал еще два шага.
Боль в голове достигла высшей точки и последовала вспышка заставившая на мгновение старика ослепнуть.
Мгновение, и он упал на пол теряя сознание.
Перед глазами возникло незнакомое место.
— Жмет, — пожаловался маленький гоблиненок, потирая руками кожу под кольцом на шее.
Рядом стоял взрослый гоблин, в руках которого были молоток и еще один ошейник.
— Ничего, — хмыкнул он, — привыкнешь. Все привыкают. Следующий.
Но сделав шаг, гоблиненок понял, что наибольшее неудобство доставляет вовсе не ошейник на горле, а цепь на ногах. Хорошо хоть руки оставили свободными.
Гоблиненок оглянулся, сзади плелась целая вереница гоблинов, от мала до велика. Скованные единой цепью, тонкой, но прочной. У него такой цепи уже не было.
Находился же он в кузне. Стоял дикий жар, и рядом беспрестанно помощниками кузнеца отковывались все новые и новые ошейники.
Драмар несколько мгновений ничего не понимал. А потом до него дошло. Этот маленький гоблиненок — он сам.
В этом не было никаких сомнений.
Через несколько мгновений он вышел из кузни через другой выход. Прямо перед ним разместилась еще одна вереница унылых, опустивших головы к полу гоблинов.
Драмар попытался всмотреться в лица гоблинов, в окружающее пространство, но все вокруг сразу начало расплываться, едва он попытался рассмотреть детали.
Воспоминание начало ускользать.
Вспышка — и ускользнувшее воспоминание сменилось другим.
С тяжелым уханьем подросток-гоблин в ошейнике и со скованными ногами махал киркой, разбивая вдребезги камни. Пот тек ручьем. Справа и слева работали такие же молодые гоблины: в поту, пыли, почти что черные от пыли, столбом стоящей в воздухе.
В этом гоблине-подростке Драмар с большим трудом узнал себя. Даже не верилось, что он когда-то был таким...молодым...
На мгновение он задумался. Замешкался. Дал отдохнуть рукам которые еле поднимали кирку.
Спину обожгло болью. Гоблин вскрикнул и дернулся.
— Работать, животное! — рявкнул сзади ненавистный голос.
Драмар потерял равновесие и упал.. Кирку он не выпустил из рук. Через мгновение обернулся, чтобы посмотреть на надзирателя.
— Поднимайся!
Несмотря на слабость в теле, он поднялся.
— Глаза в пол, тварь!
Плетка прочертила рваную полосу у него на груди. Он еле устоял. Пришлось сразу опустить взгляд, чтобы не получить еще один удар. Но ему не нужно было поднимать голову, чтобы знать, кого он увидит над собой.
Перед ним возвышался почти на две головы надсмотрщик.
Даже сквозь воспоминание Драмар ощутил клокотавшую ненависть.
Кто это? — вдруг спросил себя старик, — Что это за существо?
Однако в следующее мгновение он понял…вспомнил...
Высокий рост, гораздо выше гоблина, с остро торчащими ушами, и темной как уголь кожей — дроу. Темный эльф.
Молодой гоблин не поднимая глаз обернулся к камням, к скале, которую должен был долбить вместе с сородичами.
Гоблины справа и слева заработали активнее, - никто не хотел получить плеткой по спине.
Трусы, — вдруг пробилась в сознание Драмара возмущенная мысль, — Трусы! Рабы! Слабаки!
Кирка ощущалась неподъемной, но он поднял. Тяжело, - подумал он. Эта мысль то и дело посещала его, но она ни на каплю не уменьшала его решимости и внутреннего сопротивления всему этому, этой работе. Он знал, что рано или поздно вырвется из этого ада. Он взмахнул киркой и она с силой устремилась вниз, впиваясь в камень и высекая искры.
И вновь, при попытке всмотреться в пространство вокруг, рассмотреть дроу, остальных гоблинов, копи, в которых они находились, все кончилось тем, что воспоминание начало таять, не давая рассмотреть никаких деталей.
Драмар очнулся лежащим лицом в пол в собственной слюне. Тело болело. Даже пошевелится и то было тяжело. Он осторожно, с болью в каждой косточке перевернулся на бок. И теперь, вновь подчинившись волнам страха, которые гнали его прочь, пополз в обратном направлении. Драмар понял, что еще одного похода к камню его тело сегодня не выдержит.
****
Драмар, убедившись что камень действительно пробуждает его память, теперь отправлялся туда каждый день.
Иногда получалось выудить лишь небольшие обрывки, к сожалению, не обладающие никакой ценностью. Однако, на третий день всплыло нечто действительно важное. Объясняющее природу символа насекомого на его руке. Силуэта, внутри которого было более тридцати тонких окружностей. Тридцать Поглощенных ядер. Смысл этого символа он, конечно же и знал. Такой был у всех Охотников прошедших Поглощение, а вот что за существо было на его ладони до сих пор ему было невдомек. Даже силуэт его был незнакомым, а Драмар гордился тем, что знал почти всех насекомых в пещере и вокруг нее, и легко мог отличить даже самых похожих друг от друга.
И в тот день из своей прежде спящей памяти он узнал, что это за насекомое.
Молодой гоблин крался по узким тоннелям, на ногах и руках его болтались металлические кольца, на шее рабский ошейник. Израненный, изнуренный, свободный.
Он сбежал, оставив цепи там, в копях, вместе с мертвым и ненавистным ему надсмотрщиком.
За ним гнались, но не догнали. Уже месяц он скрывался глубоко в копях, а теперь вышел еще дальше и глубже. Неснятые кольца на руках, ногах, и шее, его не волновали, он к ним привык, просто неудобство, не более того.
Главное — свобода.
Следующая сцена которую увидел Драмар, — это убийство.
Он, все такой же молодой, и в тех же тоннелях, добивал держа камень в руке крупное насекомое, размером с голову гоблина. Не будь оно уже раненным — шансов у него бы не было. А так…Можно даже сказать, что он милосердно оборвал его мучения. Ему хотелось есть потому что он неделю скрывался в мелких тоннелях, не в силах найти нормальную еду, а тут подвернулось это существо. Оно спасло ему жизнь.
Именно в нем он и нашел ядро, когда разбивал его камнем на части. Собственно разделывать тушу существа, кроме простого камня, ему было нечем. Он был настолько голоден, что только закинув горошину в себя понял, что проглотил нечто необычное. Его тело начало выворачивать из стороны в сторону, а глотка казалась обожженой.
Именно тогда он Поглотил первое свое ядро. Очнувшись, он ощутил изменения в теле. Возросшую силу, выносливость.
Все то, что сопутствует обычному Поглощению. Удачному поглощению. Он совершенно ничего не знал о ядрах, и о том, что с ними делать, но ему захотелось еще. Если всего одно ядро сделало его сильнее, то что с ним случится, если принять их много?