Андрей оглянулся, помахал Белогурочке рукой, как перед короткой разлукой. Белогурочка сделала шаг к нему и крикнула:
— Андрей!
— До свидания! — сказал Андрей и забрался в катер.
Штурман закрыл люк.
— Грустно расставаться с друзьями? — спросил он. — Мне Жан рассказывал, что она объявила тебя своим мужем. Смешно.
— Смешно, — согласился Андрей, глядя в иллюминатор.
Те, кто остался снаружи, были отрезаны непоправимо и навсегда, как в кино. Кусты смыкались вокруг кучки шатров. Катер прижался к земле, прежде чем ринуться в небо. Белогурочка побежала к катеру, но он взмыл вверх, и фигурка ее с поднятой рукой стала быстро уменьшаться. А вокруг расстилалась бесконечная степь, которая подстерегает Белогурочку, которая ждет ее смерти и жаждет ее крови. И завтра Белогурочка пойдет на охоту или столкнется с воинами чужой стаи... И он, Андрей, будет завтра мысленно ехать рядом с Белогурочкой и ждать, когда разойдутся кусты и на нее прыгнет саблезубый тигр или поднимет дубину мрачный питекантроп. И он не будет знать, вернулась ли Белогурочка к своему шатру... Не зная, он послезавтра снова мысленно выйдет с ней в степь и каждый день образ ящера, прыгающего на нее из кустов, будет тягостной реальностью, отделяющей Андрея от всех остальных людей.
— Обратно, — сказал он сухо штурману.
— Ты что? — удивился тот. — Что-нибудь забыл?
— Обратно, — повторил Андрей, потому что скажи он еще хоть слово, пришлось бы объяснять, а объяснить невозможно.
Катер падал с неба к становищу.
Андрей видел сквозь иллюминатор, что все люди становища уже разошлись по шатрам. Здесь быстро забываются события и трагедии. Только Белогурочка стояла на поляне и смотрела вверх.
Белогурочка не двинулась с места, пока катер опускался. Потом, увидев в люке Андрея и все угадав по его лицу, она пошла к нему, сначала очень медленно, словно с трудом, потом отбросила в сторону копье и побежала.
Сама, как будто не впервые, она вошла в катер, села в кресло. Она была спокойна, потому что рядом сидел ее мужчина. Но потом, когда катер поднялся, Белогурочка оробела, отыскала пальцы Андрея и больно сжала их. И не отпускала до самого корабля.