Еще с тех пор, когда я исполнял обязанности заместителя начальника секретариата Штаба по спасению адвоката Сакамото Общества адвокатов Токио, к нам просачивалась информация о зарине.
Если помните, 1 января 1995 года газета «Йомиури» опубликовала статью о том, что в деревне Камикуйсики обнаружили остатки зарина. Накануне этого, где-то с декабря, группа адвокатов «Коалиции помощи пострадавшим от "Аум Синрикё''» начала распространять информацию об интересе секты к зарину, медикаментам и химикатам. Не исключено, что они использовали стимулирующие средства и галлюциногены.
В марте 1994 года в проповеди Тидзуо Мацумото в отделении секты в префектуре Коти впервые прозвучало слово «зарин». Так называемая «зариновая проповедь». С тех пор и до конца постоянно повторялась «проповедь об Армагеддоне». В группе адвокатов родилось глубокое подозрение, что секта что-то затевает.
Услышав об том, я прежде всего подумал: что будет, если зарин подбросят в нашу контору? Эгоистично, но это первое, что пришло мне в голову. Были мнения, что «вывеска», требующая спасения семьи Сакамото, опасна, и ее нужно убрать. Мы не имели никакого отношения, но те, кто имел — испугались. Во время инцидента с зарином в Мацумото газ был распылен на улице[46]. В таком случае определить точное место — невозможно. Где и когда ждать новой атаки, предполагать бесполезно.
У нас прежде не было чувства страха. Человека можно похитить, но даже не думали, что они могут прямо на месте убить и унести с собой. Отчасти — потому, что «не хотели думать».
Инцидент в Мацумото произошел в июне. В то время уже никто не усомнился в причастности «Аум Синрикё»?
Нет, никто. Во время консультаций стало ясно, что «Аум Синрикё» постепенно начали использовать препарат «инициация», от сбежавших из организации членов мы узнали об этих подробностях, а также о случаях линчевания. Но даже адвокат Таро Такимото до связи с зарином пока не додумывался. Знал о применении ядовитого газа, но считал, что это лишь уловка для верующих — создание иллюзии пострадавшего. Или об использовании иприта[47] после того, как в июле 94-го появились пострадавшие от этого газа. Но они, кроме того, использовали и зарин.
До этого наконец-то додумались в декабре 94-го. И вот 1 января 95-го опубликовали шокирующую информацию. К тому времени мы были в панике. Оставался лишь вопрос времени: когда они это сделают?
Уже потом я узнал, что в январе планировался принудительный обыск, который должны были провести одновременно полицейские управления префектур Нагано, Яманаси, Сидзуока и Миядзаки. Но Главного полицейского управления в этом списке нет.
По их словам, в то время они не были готовы к обыску и конфискациям. Но уже состоялось похищение старшей дочери Томоко Касима. Нельзя сказать, что они не могли принять меры, но не приняли. Зашевелились только после инцидента с Химая из районного офиса Мэгуро. Они как будто ждали происшествия — взяли ордер и устроили обыск.
Однако даже спустя месяц после обысков они не понимали всей критичности ситуации. Они не могли предположить, что, не поторопись они сейчас — произойдет зариновая атака. Статью в «Йомиури» они тоже всерьез не восприняли.
А пока отсиживается полиция, нельзя привести в действие Силы самообороны. И в нынешней ситуации ничего не оставалось, кроме как вести подготовку к действиям лишь в четырех префектурах. А тут еще новая трагедия — январское землетрясение в Кобэ. Их как сам бог хранил!
Вы и адвокат Такимото уже в начале января ощущали опасность ситуации. Но, несмотря на это, полиция так и не зашевелилась?
Да, опасность мы чувствовали. Даже произошел инцидент с налетом на адвоката Такимото. 4 января 1995 года во время собрания «Кадзокуно кай» Нагаока был отравлен фосфорсодержащим ядом, и сейчас он на грани жизни и смерти. В феврале 95-го мы собрались все вместе, чтобы провести семинар по зарину. Собралось около двадцати адвокатов, лекторы — я, как обладающий степенью профессора естественных наук, и Кадзияма из нашего офиса. После этого семинара все вышли с базовыми знаниями по химии. Кадзияма имел отношение к Кавано, занимавшемуся инцидентом с зарином в Мацумото, и поэтому часто туда ездил.
Разумеется, химические формулы нам не по плечу, разговор шел о действии элементов, легко производимых из них веществах, способах хранения готовых веществ и прочих практических знаниях. Никто не исключал нападения на наше Общество спасения. При расследовании инцидента в Мацумото они нацеливались даже на судей, и считается, что вели себя враждебно по отношению к представителям правосудия. Поэтому мы старались повысить собственную бдительность.
Это мое личное предположение, но складывается ощущение, что у Тидзуо Мацумото был некий комплекс — он любил окружать себя прислужниками из числа врачей и адвокатов. Он сам не знал, поступать ему в Токийский университет на медицинский или на юридический. Поэтому требовал собирать вокруг себя врачей и адвокатов. И если врачам заморочить голову удавалось, то адвокаты были себе на уме (смеется), и преданности верующих в их сердцах не наблюдалось. Также им с трудом удавалось вербовать людей. Хотя… их там было-то всего три-четыре человека во главе с Аоямой.
Далее они говорили между собой: «Если станет так, лучше не ходить в места большого скопления людей». Вот до какой степени они были на взводе. Боялись за себя. Поэтому когда утром 20 марта 1995 года сообщили об инциденте с зарином, и стало известно о большом количестве жертв, было очень досадно. Объектом атаки был квартал Касумигасэки, и многие чувствовали, что это дело рук членов секты «Аум Синрикё». И только полиция не осознавала всю глубину ситуации. Это несоответствие породило очень глубокую проблему.
Адвокат Такимото докладывал 6 марта о проблемах с системой безопасности, а 13 марта срочно дополнял свое сообщение информацией о возможности обладания сектой «Аум Синрикё» зарином. Он направил эти документы Начальнику полиции и главному прокурору, копию — в Главное полицейское управление. Но всего спустя семь дней произошел инцидент.
И еще: до тех пор я не знал, что в Японии существует две полиции. Полиция общественной безопасности и полиция уголовная. Но складывается мнение, что полиция общественной безопасности также до декабря 1994 года не воспринимала «Аум Синрикё» всерьез. Прозрение наступило лишь после статьи в «Йомиури» 1 января. Но за три месяца до инцидента они так и не составили структурную схему секты. И если бы не инцидент с нападением на руководителя японской полиции 30 марта, еще неизвестно, пошевелились бы они вообще.
В конечном итоге ни общественная, ни уголовная полиция не поняли сути религиозной организации «Аум Синрикё» и относились к ней легкомысленно. Эта тенденция сохраняется и сейчас — уже после зариновой атаки. Специальная бригада полиции, занимающаяся делом секты, старается изо всех сил, но другие только держат руководство секты за дураков. Либо не хотят понять, либо не могут, и поэтому держат за дураков. Вроде как: «Так ведь это же сборище пацанов! Что они (следственная бригада) в самом деле не могут поймать Наоко Кикути? Чем они там занимаются? » Смотрят на следственную группу с недоверием.
Например, в случае с «Красной армией Японии» вся полиция объединилась в единое целое, проявляя согласие в преследовании террористов. Но на сей раз такого не ощущалось. Я это видел и осознаю отчетливо. Следственная бригада жаловалась, что ни коллеги, ни руководство их не понимают. И подобная ситуация сохраняется уже после инцидента. Вот истинная сложность в деле «Аум Синрикё». На мой взгляд.
Сейчас наша группа адвокатов посещает Министерство юстиции, где мы проводим консультации с руководством министерства по вопросу мероприятий в отношении верующих секты. И здесь нет никакого понимания. «"Аум Синрикё", говорите? А-а! Вам, наверное, непросто! » И ничего по существу. Как бы это сказать… Людям, работающим в обстановке последовательного рационализма, понять проблему «Аум Синрикё» невозможно, как ты им ее ни объясняй. В конечном итоге разговор спускается до уровня: «и почему выпускники престижных мединститутов занимаются такими глупостями», «что привлекает девушек в мужчинах с такими жуткими бородами». Ни остроты, ни глубины проблемы они постичь не могут. Выходит лишь пустая болтовня.
Не считаете, что халатность японской полиции, всей системы правосудия привела к таким страшным последствиям в результате зариновой атаки?
Считаю, что полиция так и не усмотрела за комизмом «Аум Синрикё» всю ее жестокость. Действия секты были слишком абсурдны и потешны, и полиция не смогла усмотреть за маской Пьеро бездонную жуть. И вот этот момент является слепым пятном во всей структуре полиции. «Аум Синрикё» оказалась для нее новым, доселе невиданным типом противника. Вот что я думаю.
Сейчас вы являетесь консультантом Общества жертв газовой атаки. Можно остановиться на этом подробнее?
Как я уже говорил, мы долгое время вели работу в рамках Штаба по спасению адвоката Сакамото, в процессе которой нас попросили также взять на себя «горячую линию» консультаций с жертвами «Аум Синрикё». То была структура для спасения бывших членов секты и их семей. Около сорока пострадавших в метро воспользовались «горячей линией». Пришли к выводу, что нужно открыть специализированную линию для пострадавших от зарина, что и сделали в июле. Начали с консультаций по телефону. Собралось около семидесяти адвокатов из Токио и Йокогамы.
Однако пострадавших оказалось так много, что мы были вынуждены формировать адвокатскую группу побольше. Основой ее стали те, кто стажировался вместе с Сакамото. Адвокаты 39-го выпуска. Почти все они — молодые специалисты. После похищения Сакамото они сплотились. Так вместе и стали заниматься инцидентом с зарином.
Но это не все. Если честно, у каждого из нас ест