заблагорассудится. И зря вы их ... Вам живыми отсюда уже не выбраться. Как только об этом узнают другие, с живых
шкуры спустят.
- И много их тут?
- Достаточно, - пугливо озираясь, будто опасаясь, что дружки-приятели убитых внезапно вырастут у него за
спиной, сказал очкарик.
- Что поделать, значит, маза такая, - изрёк я. - Будем сматывать удочки.
- Куда? - флегматично спросила Лило. - Назад, на Двадцатку?
- Нет, - коротко бросил я. - Возвращаться ни в коем случае нельзя. Это плохая примета.
- Неужели тебе есть дело до каких-то там примет? - удивилась Лило.
- Да, - с гранитной уверенностью сказал я.
С помощью очухавшихся хиппи мы затащили трупы в палатку, застегнули полог. Я удовлетворённо отметил, что со
стороны ничего не видно. Подумаешь, лежат трое... отдыхают. Лишь бы паника раньше времени не поднялась.
- Ваше счастье, что их дружки в поезде живут, - вздохнул очкарик.
- В люксе, - хмыкнул я, вспоминая слова Шибздика.
- Что вы сказали?
- Да так. Держите язык за зубами. Хотя бы минут пять-десять, - попросил я компанию хиппи. Парни и девицы
закивали, но уверенности в том, что у нас будет эта отсрочка, у меня не появилось. Скорее рано, чем поздно они
проболтаются, начнётся шум, крик, а потом, бандиты, когда разберутся, начнут погоню.
Надо спешить.
- Где я могу найти Шибздика? - спросил я, упаковывая рюкзаки.
Хиппи дружно указали нужную сторону.
Схватив Лило за руку я пошел, нет ... побежал в указанном направлении. От Шибздика мне требовалось только
одно, и он, к счастью, смог в этом помочь.
- У тебя есть лодка, обыкновенная надувная резиновая лодка? - хрипло спросил я у него.
- У меня нет, но я знаю того, у кого она может быть, - ничуть не удивившись, ответил он.
Резиновая лодка нашлась у Мухи, бородатого типа с красным как знамя победившего пролетариата лицом. Он
согласился переправить нас на тот конец туннеля после того, как я помахал перед ним заветным пузырьком, за
содержимое которого все наркоманы подземки продали бы душу. Это был мой трофей с одного из последних выходов на
поверхность. Я держал его на самый крайний случай, берёг как зеницу ока, даже на губу с собой протащил. Теперь этот
случай настал. Муха не был наркоманом, но он знал цену пузырьку, который вмиг сделал бы его по станционным меркам
весьма состоятельным человеком.
- Настоящий? - благоговейно выдохнул он, разглядывая этикетку.
- Да, - подтвердил я. - Только ради Бога, быстрее.
- А что за спешка такая? За нами гонятся?
Я многозначительно промолчал, и Муха не стал углубляться в расспросы.
- Даже на дорожку не присядете? - хмыкнул Шибздик.
- Я бы с удовольствием, да вот незадача: некогда.
Шум на станции пока не поднялся. Похоже очкарик со товарищи был куда выдержанней, чем казалось. А может
накопившаяся за годы обида на Пантелея, дала о себе знать. Нам всё это было только на руку. В тот момент я даже не
задавался вопросом, как буду возвращаться на Двадцатку. Здесь мне вне всяких сомнений приготовят горячий приём.
Возле задвижки стучали моторы насосов. Инженер в строительной куртке с капюшоном, в белой каске вяло ругался с
работягами, перемежая сугубо технические термины трёхэтажным матом. Постовые - два парня в буро-зелёных армейских
шинелях, должно быть извлечённых с какого-то законсервированного на случай войны склада, сидя на корточках, ели из
котелков. Их автоматы были прислонены к стене.
- День добрый, - поздоровался я.
- Чего надо? - вытирая рукавом шинели губы, спросил парень постарше.
- Да нам бы дальше, на следующую станцию, - пояснил я.
- Ты как с Луны свалился! Проблемы у нас: плывун. Дорога перекрыта, ходу нет. Так что лучше валите отсюда,
пока на какие-нибудь работы не припахали.
- Не, мужики, так не пойдёт. Нам возвращаться не в кайф. Может, договоримся? - предложил я.
- Ты, добрый молодец, сначала бы нам бумажки показал, все какие есть, а мы уж тогда и подумаем. Может и
договоримся.
- Как скажете. У меня всё в порядке, можете не волноваться. Глядите.
Я показал документы, наплёл с три короба, что продвигаюсь к самому Генералу, и в итоге уговорил постовых
пропустить.
- Смотрите сами. Я предупреждал, - заметил один из постовых.
Ворота открылись. И инженер, и рабочие глядели на нас как на сумасшедших, но говорить ничего не стали.
Я сделал несмелый шаг вперёд. В туннеле ощутимо пахло сыростью, гораздо сильнее, чем обычно. Воздух был
влажный и почему-то с солоноватым морским привкусом.
- Я иду первым. Вы за мной. Будьте осторожны, - сказал я.
Глава 9
Воды сперва было по щиколотку, потом становилось всё глубже и глубже. Когда стало понятно, что брода не
намечается, мы сели в лодку и поплыли. Вёслами грёб не доверявший никому из нас Муха. Он резкими толчками посылал
надувное судёнышко вперёд. Лодка, покачиваясь, устремлялась к намеченной цели.
В туннеле было темно как у негра в желудке. Внутреннее электрическое освещение отсутствовало напрочь. Я
включил ручной фонарик. Луч нащупал сырые стены, отразился от зеркальной поверхности воды.
- Ты вперёд свети, человече, - попросил Муха. - Неча на стены направлять, тута фресок нет, одна склизкая
гадость.
- Не учи учёного, дед, - посоветовал я.
Муха обиженно засопел:
- Какой я тебе дед?! Мне всего тридцатник с небольшим. Я по всем меркам в самом соку. Это меня борода старит.
- Так сбрей её, - предложил я, - станешь молодым и красивым. Все девки твои будут.
- Вот ещё, мне с бородой удобней. Одного мыла на бритье сколько экономлю, а о том, что бородатому теплей даже
упоминать не хочу. А что касается девок... Да на кой ляд они мне сдались! Один грех от них да расстройство нервов.
- Странные у тебя речи для тридцатилетнего, - проворчал я.
- Обыкновенные. Не у каждого баба под боком, да ещё такая ладная, - повёл подбородком в сторону попутчицы
Муха.
- Ты на чужой каравай хавалку прикрой, - посоветовал я.
Лило смолчала. Сейчас её интересовала не наша шутливая словесная пикировка с Мухой, а нечто другое. Я копчиком
ощутил грядущие неприятности. Поблизости творилось неладное, моя интуиция и без того обострившаяся после выходов на
поверхность, дала о себе знать. Определённо вокруг нас не так спокойно, как кажется на первый взгляд.
Что-то тяжёлое и массивное с плеском шлепнуло по воде, нырнуло, от эпицентра разошлись круги. Это произошло
так неожиданно, что Муха испуганно ойкнул, чуть не выронил весло.
- Не надо дрейфить, спокойно, - попросил я. - Если утопишь весло, будешь грести руками. А вода нынче холодная,
так что не советую. Гарантированный ревматизм.
Всплеск раздался ещё ближе, в каких-то трёх-четырёх метрах от нас.
- Что это? - недоумённо вскинулась девушка.
- Понятия не имею и иметь не хочу.
- Я бы на твоём месте автомат приготовил, - посоветовал оклемавшийся Муха. - Чёта мне это не нравится.
- Думаешь, я в восторге?
- Ничего я не думаю, просто говорю, что мне всё это не по душе.
- Правильно говоришь, - согласился я. - У самого душа в пятки норовит забраться.
Повисла гнетущая тишина. Как и Мухе мне всё происходящее тоже с каждой секундой начинало нравиться всё меньше
и меньше. Стало не по себе аж до жути. Я почти уверился в том, что неподалёку плещется какое-то грузное тело, не
имеющее ничего общего с человеческим. Что-то липкое потекло у меня по лицу: может выступивший пот, а может
сочившиеся с потолка капли воды.
Я последовал совету Мухи: взял автомат в руки, снял с предохранителя. Чтобы фонарь не мешал, прикрепил его к
лодке. Бледный луч рассеивался во мраке. Темнота будто проглатывала его.
Лило вытащила пистолет. По сравнению с 'калашом' он казался игрушечным, но девушку это отнюдь не смущало.
От нервного напряжения в ушах застучала кровь, я будто оглох, перестал нормально воспринимать звуки, слышал
лишь внутреннюю дрожь.
Таинственное существо кружилось где-то рядом, в нескольких шагах от лодки, то ли играя с нами, то ли не
понимая, кто мы и как с нами обращаться. Скоро оно разберётся, и тогда...
Додумать я не успел. Водная поверхность впереди вздыбилась, будто взорвалась глубинная бомба. Нас окатило
брызгами, мигом вымочив до нитки. Я не успел сообразить, что это такое, нажал на спусковой крючок. Очередь
пробороздила воду, вскипевшую мелкими фонтанчиками. Одновременно послышался страшный рёв, не уступавший по мощи гулу
взлетающего самолёта.
- Что смотришь, ещё стреляй! - завизжал Муха так, будто его живьём режут.
Голос 'лодочника' слился с глухими хлопками от пээма, от которых закладывало уши. Это Лило выпустила всю
обойму в неуклонно приближающееся существо.
Тут меня окончательно пробрало. Я так испугался, что подштанники разве что чудом остались сухими.
Подстреленное существо среагировало на наши действия весьма жутким образом. Оно издало тонкий, переходящий в
ультразвук писк, который сводил с ума. Я оцепенел. Ужас сковал моё тело, не позволял даже пошевелиться.
Тварь закружила вокруг лодки, она была ранена, но не собиралась оставлять добычу в покое. Я наблюдал за ней,
беззвучно ругаясь.