– И, предупреждая ваш следующий очевидный вопрос, – сказал я в заключение, – могу сообщить, что направление к психиатру лежит у меня в кармане и откладывать визит дальше завтрашнего утра я не намерен.
– Вам это не поможет, – сказала она.
– Вот как?
– Списать все на болезнь собственного разума проще всего, – сказала она. – Но, Гоша, вы не похожи на психа.
– А вы видели много психов?
– Достаточно, – сказала она. – Я – дизайнер интерьера.
– Понятно, – сказал я. – Но если я не псих, значит…
– Вы можете полностью исключить тот вариант, что над вами кто-то подшутил?
– Я уже над этим думал, – сказал я. – Но демон был вполне реальным, и не думаю, что кто-то мог подсыпать мне галлюциногены. У меня не было знакомых в том санатории.
– Тогда что вы там делали? Залечивали сердечные раны в гордом одиночестве?
– Отдыхал, – сказал я. Вопрос был щекотливым. – Просто хотелось сменить обстановку и уехать туда, где меня никто не знает.
– Если это не розыгрыш, – сказала она, – а вы не псих, тогда демоны действительно существуют.
– И что мне делать? – спросил я.
Задавать такие вопросы легко, понимаю, и я даже не надеялся, что она даст мне конкретный ответ.
– В церкви вам вряд ли помогут, – сказала она. – Они больше занимаются теорией и не имели дела с практикой уже очень давно. Надо бы обратиться к практикующему магу. Демоны – это их специальность.
– И у вас есть знакомый маг?
– Да, – сказала она. – Разворачивайтесь.
– Что, прямо сейчас?
– А чего тянуть? – спросила она. – У вас осталось меньше двух дней, так что времени терять не стоит.
– Но сейчас ночь…
– Для мага ночь – самое плодотворное время, – сказала она. – Поехали.
– Хорошо, – сказал я, включая левый поворотник и разворачиваясь. – Только не могу понять, зачем вам это все.
– Вы повели себя со мной как добрый самаритянин, – сказала она. – Позвольте мне ответить вам взаимностью. Кроме того, мне стало любопытно. Ваш случай, между прочим, способен изменить не только вашу жизнь.
Я закурил сигарету и приоткрыл окно. Марина тоже оказалась курящей, она выудила из сумочки дамскую «виргиния слим» и прикурила от позолоченной зажигалки. А может, и от золотой. Дизайнеры интерьера должны в наше время неплохо зарабатывать.
– Делай то, что по душе, на своем стальном коне, – сообщил из динамиков товарищ Кипелов.
– Детская музыка, – сказала Марина. – От нее так и веет неким инфантилизмом. Стальные кони, горячий асфальт, пиво, ночь… Вы заметили, что в песнях «Арии» нет ни одного слова о женщинах?
– Заметил, – сказал я. – Но люди слушают «Арию» не из-за текстов.
– Музыка и энергетика, – сказала она. – Однако такой хороший голос, как у Кипелова, грех загружать такими глупыми и ничего не значащими словами.
– У меня тоже есть свои претензии к поэтам-песенникам, – сказал я. – Включить другую музыку?
– Пусть поет, – сказала она. – Мне все равно, к тому же это ваша машина.
Маринин знакомый маг, точнее, это был не маг, а старушка, занимающаяся белой магией, не знаю, как ее назвать одним словом, жила довольно далеко, за пределами МКАД, но улицы уже опустели, и мы доехали туда достаточно быстро.
Обычная такая деревенька ближнего Подмосковья. Старые, почерневшие от времени дома местных жителей чередуются с краснокирпичными особняками тянущихся к природе обеспеченных москвичей, собаки лают, фонари не горят, и неформальная молодежь горланит песни под гитару, распивая «продвинутое» пиво.
Мы остановились перед непримечательным, но аккуратным и ухоженным домом, в окнах которого горел свет. Забор вокруг него был чисто символическим, а калитка открыта.
– Здесь живет баба Нюра, – сказала Марина. – Я к ней обращаюсь периодически снять порчу или сглаз. Она – наша семейная волшебница, если можно так сказать. Подождите в машине, я пойду и предупрежу ее о вашем визите.
– Как угодно, – сказал я.
О таком варианте я думал, но в последнюю очередь. Священник – да, но вот практикующие маги… В последнее время средства массовой информации вываливают на нас кучу рекламы всяких ясновидящих, магов, колдунов и потомственных целителей, так что я не слишком доверяю этой братии. Однако в чрезвычайной ситуации требуются чрезвычайные меры. В конце концов, в толпе шарлатанов может оказаться и настоящий специалист.
Марины не было минут десять, потом она появилась на крыльце и махнула мне рукой, приглашая войти.
Я закрыл машину на предмет безопасности, преодолел четыре ступеньки и вошел в дом. Не знаю, как должен выглядеть дом белого мага, но явно как-то не так. Никаких хрустальных шаров, книг, посвященных оккультизму, и прочих магических предметов непонятного вида и назначения. Обычный дом одинокого пенсионера, чистый, аккуратный, без особых изысков и цветного телевизора. В одном углу комнаты висел иконостас, перед которым горела лампада. Но такое, я думаю, можно встретить во многих домах в сельской местности.
– Баба Нюра ждет вас там, – сказала мне Марина, указывая на дверь в другую комнату. – Я сказала ей, что у вас проблема, но о сути не рассказывала.
– Спасибо, – сказал я и прошел в другую комнату.
Вы думаете, она утопала в полумраке, освещаемая только горящими свечами, стены были увешаны масками африканских шаманов, а на столе лежал нож для жертвоприношения вуду? Ничего подобного. Там действительно был стол, на котором лежали засушенные ингредиенты для гербария, два стула и шкаф, заставленный маленькими баночками с разноцветной жидкостью. Сама баба Нюра сидела за столом. Это была маленькая, живенькая старушонка из тех, которым часто уступают место в автобусе, но которые категорически отказываются на него сесть. Небольшого роста, в простом платье, седые волосы спрятаны под цветастым платком. Особой доброты и мудрости в ее глазах я не заметил, но меня можно простить. Я же не физиономист.
– Заходи, сынок, – сказала баба Нюра. – Сглаз на тебе или порчу кто-то навел?
Может быть, и навел, – сказал я. – Но я по другому поводу. Мне бы посоветоваться.
– Посоветуемся, – сказала она. – Ты садись, садись, в ногах правды нет, как говорится.
Я сел на предложенный стул, и мои глаза оказались на одном уровне с глазами старушки.
– Ты мне ничего не говори, – сказала она. – У меня в роду ясновидящие были, да и сама я кое-что умею. И тебе так проще поверить будет. Посмотри мне в глаза.
Я посмотрел.
Потом еще раз посмотрел. Со старушкой происходило что-то странное.
Сначала она пристально вглядывалась в зеркала моей души, потом ее взгляд вдруг остекленел, словно она увидела что-то, чего в любом зеркале в принципе быть не должно. Я никогда не видел, как кролик смотрит на удава, но впечатление складывалось именно такое.
Но я ведь не удав.
Лицо старушки окаменело, и сама она стала похожа на статую, сидящую за столом. Только ее правая рука елозила по белоснежной скатерти, рисуя указательным пальцем непонятные мне фигуры.
Так продолжалось минут пять, и только редкое дыхание старушки говорило о том, что престарелый организм все еще функционирует.
– Алло, – сказал я, когда мне стало скучновато,—Алло.
Абонент был либо недоступен, либо находился вне зоны действия сети.
Осторожно, стараясь не скрипеть дореволюционных времен стулом, я поднялся на ноги и на цыпочках вышел из комнаты. Марина рассматривала иконы с самым заинтересованным видом.
– Вы быстро, – заметила она.
– Я и сам не ожидал, – сказал я. – Но, видите ли, дело в том, что ваша семейная…
То, что произошло сразу вслед за этим, было и для меня, и для Марины еще большей неожиданностью. По степени ожиданности это событие можно было сравнить только со стонами множественного оргазма, раздавшимися в стенах женского монастыря.
Мой уход вывел старушку из ступора, это факт. Но вот куда он ее ввел, можно определить только специальными медицинскими терминами, которыми я не владею.
Дверь распахнулась, и ведунья появилась на пороге. Платка на голове не было, седые волосы находились в полнейшем беспорядке, и баба Нюра напоминала теперь отнюдь не обычную тихую старушку, занимающуюся ведовством. Фурию из ада, вот кого она напоминала.
– Изыди, посланник диавола! – прокричала она, осеняя себя крестным знамением. – Изыди! Отче наш, иже еси… Но избави нас от лукавого! Чур меня, чур!
Это было интересное сочетание христианских молитв и народных суеверий, однако мне было совсем не так любопытно, как могло бы быть при другом раскладе, ибо в правой руке старушка сжимала топорик. Такой, знаете, совсем не магический, а обычный топорик, предназначенный для колки дров. У него еще название такое есть, по-моему, колун. Думаю, череп им тоже запросто можно расколоть.
– Баба Нюра, – строго сказала Марина. Так воспитательница в детском саду называет по имени нашкодившего малыша, чтобы тот прекратил свои безобразия.
Старушка взвизгнула и замахнулась своим бытовым холодным оружием, не переставая читать молитвы, и только моя феноменальная, развитая «Думом» реакция позволила мне ускользнуть от удара. Топорик вошел в деревянную стену за моей спиной сантиметра на три.
Но разбушевавшимся старушкам всё нипочем. Она запросто выдернула из гнилой доски свое оружие и предприняла вторую попытку.
Я отскочил в сторону, схватил Марину за руку, и мы предприняли маневр уклонения с последующим отступлением.
Я пикнул брелоком сигнализации еще на ходу, и мы ввалились в машину. Старушенция была уже на крыльце, когда я воткнул заднюю передачу, вонзил педаль газа в пол и, выворачивая руль, принялся уходить по улице задним ходом.
Ездить задним ходом неудобно, поэтому, отъехав от дома ведуньи метров на двести, я развернулся.
– Гоша, – сказала Марина, – я прямо-таки не знаю, что на нее нашло. Всегда такая добрая…
– Добрейшей души человек, – согласился я. – Хорошо хоть, топором ограничилась, а то ведь могла и из двустволки пальнуть.
Словно в подтверждение моих слов сзади что-то громыхнуло, я успел увидеть в зеркале заднего вида лишь короткую вспышку, а потом заднее стекло моего авто осыпало нас крошками.