– Добрый, – сказал я, хотя сам подобного ощущения и не испытывал. – Вы знаете, что засветились?
– Да, но я полагал, что незаметность не входит в рамки моего задания.
– Не входит, – согласился я.
– А у меня новости, – сказал он. – Поскольку вы находились в непосредственном контакте с объектом наблюдения номер два, я взял на себя смелость временно оставить свой пост, чтобы проверить, как обстоят дела с объектом номер один. Дела обстоят неважно для нас.
– Как так?
– Сегодня утром из Сибири прибыл чартерный рейс, на котором в Москву прилетели субъекты, известные под именами Коляна и Левчика. Сейчас они и еще несколько личностей из их бригады во главе с Вованом находятся на территории принадлежащего им подземного гаража.
– И что они делают? – спросил я.
– Насколько я могу судить, готовятся к войне, – сказал Мигель.
У смертных есть одно выражение, которое очень точно характеризует создавшуюся ситуацию. Дерьмо попало в вентилятор. Так вот сейчас оно в него точно попало, и я понял, что игра вошла в решающую стадию.
Трех дней у меня не было. Мы сделали первый ход, и теперь противник имел полное право нам ответить. А отвечать за него будут стволы его подручных.
Но Гоше требовалось время на размышление, хотя бы пара часов, иначе он может принять неправильное решение.
– Мигель, – сказал я, – я пока не могу вмешиваться, поэтому сейчас попрошу вас о том, о чем не имею права просить. Но если вы выполните мою просьбу, я сделаю все для того, чтобы ваша жизнь далее текла спокойно и безмятежно. Я даже готов выбить для вас непыльную должность в нашем ведомстве, где смертные охотники не будут угрожать вам осиновыми кольями и будет масса времени для разговоров с интересными личностями.
– Я слушаю вас, дон Скагс.
– Защитите объект номер два от нападения объекта номер один, – сказал я.
– Не вижу особых проблем, – сказал он.
– Я вижу. Имейте в виду, что пули этих парней могут быть – и, скорее всего, будут, поскольку противник уже наверняка знает о нашем сотрудничестве, – окроплены святой водой, причем самой настоящей святой водой, благословленной самым настоящим святым. Попадание такой пули будет болезненно даже для меня, для вас оно будет смертельно.
– Значит, под пули лучше не подставляться, – сказал вампир, страдающий комплексом человекоподобия. – Я буду на месте через несколько минут.
– Я тоже буду поблизости, – пообещал я.
Значит, Азраель намерен выиграть пари любыми способами.
Я решил найти удобный пункт для наблюдения и засесть там до того времени, как события потребуют моего появления на сцене. Почему-то я был уверен, что события не заставят себя ждать.
Архив Подземной Канцелярии
Из дневника Гоши
Запись сто шестьдесят девятая
Скагс сам закрыл за собой дверь, за что я был ему чрезмерно благодарен, ибо груз свалившейся на меня информации и ответственности был настолько велик, что с места двинуться я практически не мог.
Вот вы сами посудите: жил себе обычный человек, думал, как бы ему заработать немного денег и как их потом лучше потратить, чтобы повеселее было, и вдруг выяснил, что он и не обычный человек вовсе, а потерянный в незапамятные годы Разрушитель, да еще и не кем-то потерянный, а самим Сатаной, который Князь ада и Отец всяческого Зла.
И хоть был он атеистом, но пришлось ему поверить в Бога и в дьявола и в ангелов и демонов, потому что глупо не верить в то, что собственными глазами видел. И узнал он, что то, что большинство его сородичей принимают за религию, вовсе не религия есть, а пропаганда одной из противоборствующих сторон. И что Бог стремится устроить апокалипсис, всеобщий такой мировой кирдык, который уж незаметно никак не подкрадется, а Сатана, враг рода человеческого, всеми силами ему препятствует.
Самым простым выходом для меня было подумать о некомпетентности обследовавшего меня психиатра и списать события последних дней на собственное помешательство. Но это было бы слишком просто, а потому неправильно.
Допустим, все так и есть, как этот демон говорил. Хотя он мог и соврать, только черт их, демонов, и знает. Но допустим, что все это правда. Быть орудием в чьих-либо руках мне не слишком улыбалось, но и стать причиной Армагеддона тоже. И как теперь жить?
Три дня на принятие такого решения слишком мало. Оно либо принимается спонтанно, под влиянием момента, либо, если с этим не срослось, вынашивается годами. А годы никто ждать не будет. Правду ли он сказал, что ангел на меня братков своих карманных натравить может? А если и правду, то куда мне теперь идти? В РУБОП? И что я там скажу? Дяденьки, помогите, Азраель на меня люберецкую братву натравить хочет. И что они сделают? 03 на своем телефоне наберут, вот что.
Вляпался ты, Гоша, по самые уши. А пару дней назад тебе твоя неприятность с Кракеном проблемой казалась. Да кто такой этот Кракен по сравнению с ангелом, который Армагеддон спровоцировать хочет?!.
Спасти мир ценой собственной души? А если Скагс врал и никакого следующего, восьмого воплощения, не будет? Если его компьютер просто так, от балды картинку нарисовал? Я сам хакер, так что не надо мне о высоких технологиях рассказывать. Может быть, это все ложь, для того чтобы душу мою оттяпать. Невелика ценность, на мой взгляд, и при их-то размахе, а с другой стороны, что я о демонах вообще знаю, кроме того, что мне этот красавец наплел? Правильно, ничего.
Но если я Разрушитель, то что мне вообще после смерти светит? Тюрьма на небесах? Собственные чертоги под землей? И как узнать, что чего тут лучше?
От моих невеселых размышлений меня оторвал звонок в дверь. Вот сволочь, подумал я, дал, называется, три дня на размышление. Я и не сомневался, что это был Скагс, а кто еще ко мне в рабочее время прийти мог?
Но это был не Скагс. Это был незнакомый мне чувак в кожаных штанах, в майке, чтобы выставлять напоказ гипертрофированную мускулатуру, и весь в золоте, как яйцо Фаберже. Допрыгался, подумал я. Это ж кто-то из люберецких наверняка. И снова ошибся.
– Здорово, пацан, – сказал незнакомый чувак. – Я пройду, а? А то ты как не родной.
– Проходите, – сказал я и закрыл за ним дверь.
В комнате чувак расположился на месте, которое до него занимал Скагс, оно, наверное, и остыть еще не успело.
– Вы кто? – спросил я, усаживаясь в свое кресло. —Какое у вас ко мне дело?
– Ямщик, не гони, – пропел он. – Ты гонишь, ямщик, ты гонишь. Я, если ты хочешь знать, ангел.
– Не слишком похожи, – заметил я.
– Я натурализовался.
– По-моему, чересчур.
– Да и хрен с ним, – сказал ангел. – Азраель я, уже слышал, небось? Что там тебе мой приятель Скагс наплел?
– Много всего.
– Но про меня только плохое? Типичная позиция для демона.
– А вы, конечно, такой хороший и весь сверкаете.
– А ты наглый, – сказал он. – Знаешь, кто я, и так со мной разговариваешь. Я, между прочим, тебя на месте истребить могу.
– Не можете, – сказал я. – Санкции у вас нету.
– А, так он и про санкции тебе рассказал? Ну ничего, в крайнем случае, задним числом оформлю. Я, знаешь ли, на хорошем счету. Внутреннее расследование мне повредит, но не сильно.
– Вы не представляете, как я за вас рад.
– Наглый и глупый, – сказал Азраель. – Ты, по идее, трепетать сейчас должен, а ты мне такие глупости говоришь.
– Сейчас затрепещу, – сказал я. Что они там о себе возомнили, а? – Шнурки только поглажу/
– Ладно тебе, – сказал он. – Не горячись, Разрушитель.
– С чего вы вообще взяли, что я Разрушитель?
– А кто? – удивился он. – Разрушитель и есть.
– Доказательства представить можете? – спросил я.
– Да в легкую, – сказал он. – Ты давеча пару дней по дороге, окружающей ваш городишко, катался, по несколько кругов за ночь наматывал. Зачем?
– Хотел проверить одну теоретическую поведенческую модель.
– О, – сказал он, – как ты все завернул. А попроще объяснить можешь?
– Я хотел проверить утверждение о том, что дурной пример заразителен, – сказал я. – Если это утверждение верно и я день за днем буду повторять одну и ту же глупость, упорно и последовательно, то у меня должны появиться подражатели.
– Они и появились, – сказал он.
– Да, в последний раз было около двадцати машин.
– Ты гонишь, – сказал он. – Их сейчас по кругу уже полторы тыщи катают. А знаешь почему? Потому что ты —Разрушитель и люди за тобой идут. Даже когда ты сам на месте стоишь.
– Полторы тысячи? – переспросил я. – А вы ничего не путаете?
– Ничего я не путаю, мальчик, – сказал он. – Тебя просто отвлекли, вот ты давно свою затею и не проверял. Гаишники уже на ушах стоят, ничего понять не могут. Откуда, думают, такая процессия каждую ночь? Знаешь, как твои последователи себя называют? «Братство Кольца».
– Но это же бред, – сказал я. – Один-два, это я еще могу понять, двадцать было уже хорошим результатом, но чтобы полторы тысячи?
– Может, уже и больше, – сказал он. – Идиотизм смертных расширяется в геометрической прогрессии, дай только повод.
– Не верю, – сказал я.
Он демонстративно зевнул и почесал под мышкой. Переборщил он с камуфляжем, на мой взгляд. Скагс как-то более органично в картину окружающего мира вписывался.
Хотя и таких вот отморозков на улице сотни.
– Верить или не верить, это дело твое. Мы тут не в игрушки играем.
– Постойте, – сказал я. Его слова о «Братстве Кольца» мне что-то напомнили, и совсем не книгу Толкина, а что-то именно в том контексте, о котором он говорил. Да у Марины на ее «корейце» была такая табличка! Я потянулся за своим сотовым и набрал номер. – Это Гоша.
– Как все прошло? – спросила она. – Ты с нами или уже нет?
– Еще. ничего не прошло, – сказал я. – Слушай, у меня тут к тебе один вопросец, который может внести ясность кое во что. Ты машину из сервиса забрала?
– Да, вчера еще, – недоуменно сказала она. – А это здесь при чем?
– Может, и ни при чем, – сказал я. – А что у тебя за табличка на заднем стекле висела, а?