– Короче, я из него все вытрясла, – сумрачно закончила Росомаха. – И как представила, что Артур под завалом… а эта сволочь его там бросил… У-у-у, чуть не убила его! Жаль, некогда было! Сразу сюда к вам понеслась! Тут уж не до тайн, тут уж человека спасать надо было! Если б ты… – она резко кивнула на Пашку, – меня слушать не стал, я бы ментам позвонила! Я ж не Артурова мамаша интеллигентная! Я бы там такое устроила, что они бы всем отделением под землю кинулись, лишь бы только я рот закрыла!
Полундра посмотрела на взъерошенную Росомаху с большим уважением. Затем повернулась к Соне:
– Видишь?! Мы правы были, что туда полезли! Человека ж спасать надо было!
– Они, между прочим, очень правильно все сделали, – подтвердила Росомаха. – Спустились вчетвером, с оборудованием, наверху на связи человечек остался… Молодцы, мелочь! Вовремя успели!
– Я и сам старался потихоньку откапываться, – хрипло вставил Артур. – Жаль только, что воды не было и рука болела страшно. И… я чувствовал, что температура поднимается.
– Боже, как он мог… – пробормотала Соня, хватаясь за голову. – Этот ваш Кирпич… Оставить вот так, под завалом, человека, убежать и никому ничего не сказать… Кстати, а где он сейчас?
Лицо Росомахи внезапно приобрело странное выражение. Настолько странное, что это заметили все в комнате.
– Что еще случилось, милая леди? – первым не выдержал Пашка. – Вы забыли дома включенный утюг? Так ведь дом ваш, наверное, уже сгорел, так что и нервничать незачем…
– Так… – не слушая Пашку, замороженным голосом произнесла Росомаха. – Кто здесь знает, когда нарушается кровообращение в связанных руках и ногах? Необратимо нарушается?
С минуту все потрясенно молчали. Затем Атаманов – сын операционной медсестры – автоматически сказал:
– Через три-четыре часа.
Росомаха издала придушенный вопль, вскочила и кинулась вон из квартиры.
Через пять минут Пашкина «Волга» неслась по набережной. В ней сидели Пашка, Соня, бледная Росомаха и вся компания Полундры за вычетом Натэлы, которая осталась дома ухаживать за Артуром. На Маросейку прибыли в считаные минуты и вслед за Росомахой взлетели на второй этаж старого дома.
Дверь квартиры была открыта настежь. По коридору гулял сквозняк. В комнате на полу лежало неподвижное тело, скрученное альпинистским шнуром. Во рту у Кирпича торчал кляп из плотно скрученных мужских носков. К связанному кинулись Соня и Пашка.
– Жив? Цел? Щас распутаем… – пропыхтел Пашка, доставая складной нож. – Потерпи, родной, теперь уже скоро… Соня, подержи вот здесь… Ну дает Росомаха! Не девчонка, а спецназ!
Вскоре тугой шнур не без усилий был разрезан, и Пашка принялся методично массировать запястья диггера. Ногами усиленно занимались Атаманов и Полундра. Батон догадался вытащить кляп – и через минуту отплевываний и отхаркиваний из уст Кирпича полилась такая ругань, что Пашка велел:
– Девчонки и Соня, выйдите! Родной, здесь, на минутку, дамы! Хочешь, чтоб я тебе эту пробочку назад ввинтил?
Кирпич умолк. Его темные воспаленные глаза с ненавистью смотрели на Росомаху, которая, прислонившись к подоконнику, как ни в чем не бывало разглядывала двор внизу.
– Ну что – вырыла своего задохлика? – хрипло спросил у нее Кирпич. В ответ Росомаха замахнулась ногой… которую нежно перехватил Пашка.
– Милая леди, лежачего не бьют, – заявил он. – Тем более что основная работа уже проведена. Это ведь вы его так отделали?
Покосившись на взбухшие на физиономии Кирпича багрово-фиолетовые синяки, Росомаха сурово кивнула.
В прихожей послышались шаги и встревоженные голоса.
– Братва, а что это тут? А где Кирпич? – в комнату заглянули несколько физиономий. – Росомаха, что за народ здесь тусуется?
– А-а, парни… – ухмыльнулась Росомаха, отсалютовав диггерам поднятой ладонью и подбородком указывая на Кирпича. – Вот сейчас он вам все и объяснит. А мы подтвердим. Так ведь, Кирпичонок? Нам ведь есть о чем поговорить… а ребятам будет что послушать. Полторецкие, а вы не уходите… и остальные тоже. Свидетелями будете. Давай рассказывай, как ты Ботаника под завалом оставил. А то, боюсь, если я скажу – то не поверит никто. Ты ж у нас круто-о-ой перец…
Вечером Пашка отвез полубесчувственного от жара Артура домой и сдал его перепуганной матери. Вернувшись уже в темноте, задумчиво сказал сестре:
– Права Натэлка: воспаление легких там, похоже. Мать его при мне «скорую» вызывала, пацана в больницу забрали. Будут теперь две недели антибиотиками колоть…
– Слава богу, мы вовремя успели. – Полундра сидела на подоконнике и смотрела в темное окно, вертя в пальцах смятую карту Москвы, забытую Натэлой. – Блин, жаль, что Либерею так и не нашли. Может, она все-таки там, за решеткой?..
– Это вряд ли. – Пашка плюхнулся на тахту, включил айпэд. – Тогда бы ее давно нашли те, кто эту решетку ставил. И все бы об этом знали. Наш Сол Борисыч уж точно… Чего это ты там крутишь?
– А, фигня… – Юлька бросила карту на стол. – Это Натэлка сегодня в подземелье дорогу отмечала. Ну, чтоб не заблудиться. Видишь, черным фломастером… Вот тут мы спустились, тут – развилка, сюда южный ход уводит…
– Ну-ка, дай взглянуть. – Пашка протянул руку, всмотрелся в черную кривульку на карте. – Хм-м… Где-то я это уже видел.
– Где?! – в свою очередь фыркнула Полундра.
– Очень похоже на… Слушай, а та открытка, с физкультурницами, у тебя осталась?
– Здесь она, – Юлька полезла в рюкзак, вытащила открытку и бросила ее на стол. – Обычная карточка… Про Либерею ни слова в ней. Там вообще ничего не написано. Одно созвездие Рака для чего-то нарисовано. И то, Батон говорит, неправильное. Перевернутое какое-то. И главная звезда не на той клешне! И Ослята перепутаны, Северный и Южный! Ну и что? Как мог человек, так и нарисовал! Если бы я взялась, у меня бы вообще вместо Рака таракан вышел. Есть такое созвездие – Южный Таракан?
– В башке у тебя тараканы – и Южный, и Северный… – пробормотал Пашка, положив рядом открытку и смятый план сегодняшнего путешествия Полундриной компании. Затем он потянулся за айпэдом: – Так… Где у нас тут созвездие Рака? Вот… Ну да, похоже. Только никакой Каппы нет, а на открытке есть. И Акубенс в самом деле не на том месте… И Ослята… Та-а-ак… Юлька! У деда в кабинете есть десятикратная лупа! Тащи быстро!
Голос Пашки был негромким, но в нем послышалось что-то такое, что Полундра молча вскочила с подоконника и метнулась в кабинет деда. Вернувшись с увеличительным стеклом, она жадно спросила:
– Пашка, да что ты там углядел? Рак и Рак… неправильный к тому же…
– То-то и оно, что неправильный! – Пашка, положив открытку под лампу дневного света, сел рядом и навел лупу. – Вспомни, что дед рассказывал! Наш Скобин был членом Астрономического общества! То есть в Ослятах точно не запутался бы! Тем более… тем более что это никакие не Ослята.
– А что? – обалдело спросила Юлька.
– Ты смотри! Вот ваш план на карте! А вот Рак на скобинской открытке! Похожи?
– Вроде да… Только у нас второй клешни нету…
– Потому что вы не были во втором ходе! Вы пошли налево, к Кремлю! А правая клешня – это второй ход, который ведет на северо-запад! А третий ход – это «хвост» Рака, где Серега увидел завал! Смотри сама – один к одному!
– А… а что же тогда это за буковки?!
– Вот прав Сол Борисыч был… С таким почерком надо регистраторшей в поликлинике быть, а не академиком… – проворчал Пашка, приближая лупу к открытке. – Вот это «А-с-б» – никакая не Акубенс-бета. И вообще не звезда. Это… это скорей всего «Арсенальная башня»! До которой ни вы, ни Артур с Кирпичом не смогли добраться из-за решетки… и слава богу. А это, – Пашка показал на место, где «клешни» сходились вместе, – С. о-лн! Не «Северный Осленок», как Батон подумал, а – Солянка! Место, где вы спустились под землю! Мой офис! Скобинская квартира! Перекресток трех ходов! Так?!
– Та-а-ак… – пробормотала Полундра. – А «Южный осленок» тогда что? Вот эти «Ю.о.»?
– Смотри внимательно в лупу! – Пашка вновь приблизил увеличительное стекло к бумаге. – Не «Ю.о.», а «Нс.о.»! Говорю же – с почерком у Скобина были нелады… Новоспасская обитель! Новоспасский монастырь! Наш, на набережной! И вот он здесь, на вашей карте! Пока что все сходится!
– А «каппа» в лучиках? – одними губами спросила Полундра. – Если это не звезда, то что тогда?
– А «К.п.», Галилей ты наш, – Пашка снова заглянул в карту, – это Крутицкое подворье! Наше Крутицкое подворье на остановке «Арбатская»! Где Батонова бабушка при церкви помогает!
– Блин… – пробормотала Полундра. – Вот блин горелый… Это что же получается… У нас здесь, на Крутицком… Либерея зарыта?! Стоп-стоп, Пашка, подожди… Но там же завал! Серега сам видел, он врать не будет! Из твоего офиса… то есть с Солянки, точно не доберешься!
– Может, потому и завалили, что там что-то ценное спрятано? – предположил Пашка. – Вспомните, что Шампоровский говорил – вся Москва подземными ходами перерыта! В монастырях уж точно они были! И, если судить по созвездию… то есть по вот этому плану, – Пашка постучал карандашом по открытке, – то из Новоспасского монастыря есть ход на Крутицкое подворье! И на Солянку!
– С ума сойти… – пробормотала Полундра. – Но… как же туда прорыться-то теперь?! Зуб даю, что Либерея там! А Скобин, старый скупердяй, знал и никому не рассказал! Даже Артуру! И план этот не показывал никому!
В этот момент заверещал Полундрин мобильный телефон. Юлька схватила трубку:
– Атаман, ты чего? Ночь уже вообще-то! Чего не спишь?
– Полундра! – заорал из трубки Серега. – Слушай чего скажу! Кинул нас этот Артур! Он врал, что никогда раньше в подземелье не был! Факт – был! Еще когда Скобин не скопытился! Не знаю, сколько раз, но был точно!
– С чего ты взял? – растерянно спросила Юлька.
– А как он тогда дверцу за обоями с полтычка смог отпереть?! Которая без ручки и замка?! Мы сами два дня думали, вообще совсем случайно нужный кирпич выбили! А Артур сразу открыл, не задумавшись! А Сильвер этот его?! Скелет, который в дырке музон слушал?! Помнишь, Артур сказал, что это он его туда усадил?!!