– Утром мы выйдем рано. За перевалом начнется ледник, – сказал проводник, подбрасывая сухие ветки в костер.
– Что это значит? – спросил Филипп. – Вы нас там оставите?
– Разве мы не так договаривались? – проводник устало посмотрел на журналиста. – Не знаю, что вам там надо, но я видел разных людей. Некоторые шли за приключениями, другие за славой, третьи за смертью. Мне не интересно, кто из них вы, но я не принимаю участие в таких мероприятиях.
– Что ж, понятно, – кивнул Филипп. Он не был против расстаться с проводником, помня, куда они идут, но холодность ледников и атмосферы немного его пугала.
Утро встретило густым туманом и снегопадом. Все кругом было закрыто плотной серой пеленой. Тронувшись в путь, проводник сказал, что есть надежда, возможно, погода улучшится, но Нанга-Парбат не снимал с себя плотного покрывала, состоящего из темных туч. Филипп, укутавшись с головой с теплый шарф, с трудом шел по глубокому снегу. Липкие снежинки летели в лицо, гонимые усилившимся ветром. Глядя вперед, Филипп старался не потерять из виду проводника среди несущейся в лицо стихии. Вокруг пояса к нему была привязана плотная веревка, которая держала проводника и журналиста вместе. Монах шел позади, храня молчание. Как ни настаивал Филипп, Вари наотрез отказался связываться веревкой.
– Может быть, нам стоит переждать снег?! – выкрикнул Филипп, который чувствовал, как сложнее становится идти. Местами он проваливался по колени в сугробы, с трудом продолжая путь, а иногда ему приходилось останавливаться, сгибаясь и прячась от порыва ветра, который нес волны тяжелого снега.
– Нет смысла, – услышал он голос проводника. – Лагерь здесь разбивать нельзя. Нас занесет снегом!
– Но идти очень тяжело!
– Держитесь! Нам осталось совсем не долго! Я думаю…
Голос проводника неожиданно оборвался.
– Эй! – крикнул Филипп. – Я вас не слышу! – Филипп подергал веревку, но она спокойно лежала на снегу.
– Что случилось? – спросил подошедший Вари.
– Не знаю, но что-то не так, однозначно! – журналист, сматывая в руке веревку, поспешил вперед так быстро, как мог. Ветер кружил снег, и Филипп с трудом мог что-либо разглядеть. Монах не отставал.
– Почему ты решил, что что-то случилось?
– Мы с ним разговаривали, а потом он резко замолчал, и я подумал… – неожиданно Филипп почувствовал, как веревка резко натянулась и потащила его вперед. Филипп потерял равновесие и неуклюже повалился на снег, провалившись в сугробы. Однако веревка продолжала его нести вперед, словно кто-то с неимоверным усилием тянул другой конец. И этот кто-то мог быть только проводник.
– Филипп! – крикнул Вари, пытаясь ухватить журналиста, но не смог.
Снег летел в лицо журналисту, проскакивая за шиворот и тая под теплой одеждой. Одна варежка слетела и исчезла из вида. Филипп пытался изо всех сил стабилизироваться, но, не ощущая твердой поверхности под ногами, сделать это было практически невозможно. Он уперся ногами в сугробы, пытаясь затормозить, но продолжал продвигаться вперед. Что-то действительно его тащило.
– Вари! – крикнул он, но никто не отозвался. Видимо, монах сильно отстал, так как бежать по таким сугробам было абсолютно невозможно. Филипп обернулся, пытаясь разглядеть его, и тут веревка дернулась и резко опрокинула Филиппа вниз. Секунда, и журналист скользнул в ледяную расщелину, ниже и ниже, в глубину скалы.
20
Звуки капель, бьющихся о холодный камень, резко раздались в голове Филиппа. Он открыл глаза. Тонкие лучи света, пробивающиеся сверху сквозь снег, освещали узкую расщелину, покрытую льдом и извивающуюся лабиринтом в обе стороны от журналиста. Филипп шевельнулся. Спиной он лежал на небольшом выступе, а ноги свешивались вниз. Именно то, что он попал на выступ, буквально спасло его, так как задержало и не дало провалиться вглубь ледника. Журналист осторожно подтянул ноги и полностью взгромоздился на выступе, который был маловат для него, но выбора не было – вокруг более не наблюдалось ни единой точки опоры. Снег большими комьями падал сверху, а ветер, завывая, гулял по обмерзшей расщелине.
Филипп со всей силой прижался спиной к леднику и попытался ухватиться за него руками. Сердце бешено колотилось. Вокруг был лед и пустота. Он осторожно схватил веревку, висевшую на его поясе, и затянувшую журналиста в эту ледяную ловушку. Потянул несколько метров на себя, пока в его руке не оказался оборванный конец. Очевидно, она оборвалась при падении. Журналист посмотрел вниз, куда безмолвно падали крупные снежинки. Мрак – единственное, что можно было разглядеть в глубине. Филиппа передернуло. Проводник, видимо, провалился в эту расщелину и затянул его за собой, но при падении веревка оборвалась, и проводник канул на дне расщелины.
– Если бы не выступ, я был бы там же, – тихо прошептал Филипп.
Он посмотрел вверх. До края далеко. Самому выбраться было практически невозможно.
– Вари! Вари! – крикнул журналист. – Эй!
Эхо разнесло звуки по расщелине.
– Я здесь! Вари! На помощь! – Филипп попытался крикнуть громче, но что-то подсказывало ему, что монах его не слышит. Пара часов здесь, понимал журналист, и он замерзнет.
– Э-э-э-э-э-э-эй! Кто-нибудь! Вари! Вари! – закричал журналист. – На помощь! – Эхо разнесло отчаянный крик.
– Да, конечно, мы тебе поможем, – неожиданно раздался мужской голос.
Филипп вздрогнул. Цепляясь за ледник, он подался вперед, пытаясь рассмотреть того, кто находился на поверхности. Темный силуэт маячил в свете. Филипп, щурясь и стряхивая с лица снег, смотрел вверх.
– Кто это? – спросил он.
– Ну, как же? Филипп, мне даже обидно, что ты меня не узнаешь!
Филипп вслушался в голос говорившего, и неприятная мысль мелькнула в его голове.
– Фёдор?!
– Спасибо! – раздался голос. – Да, это я. И мне кажется, что я очень вовремя, ты так не думаешь?
– Нет, не думаю.
– Серьезно? – крикнул Фёдор Стёпин. – Как так? Ты тут один, провалившийся в ледник, и нет никого, кто бы мог тебе мочь! Я так понимаю, твой проводник валяется где-то на дне ущелья?
Филипп молчал, пытаясь сдержаться, чтобы не наговорить лишнего. Холод начал проникать под одежду. Он чувствовал, как большие пальцы ног начало покалывать, а лицо щипало и неприятно стягивало от холода. Симптомы были очевидны.
– Господин Смирнов! – крикнул Фёдор. – Я хочу предложить тебе сделку.
– Какую?
– Я тебя вытаскиваю, так сказать, спасаю твою жизнь, а ты взамен ведешь меня в Агарти.
Филипп почувствовал, что стал холоднее окружающего ледника. Откуда он узнал?
– Агарти? Я ничего не знаю про это, – сказал Филипп. Может, сработает?
– Прошу тебя, – усмехнулся Фёдор. – Мы оба прекрасно знаем, что ты шел в Агарти. И вел тебя некий монах. Он знает дорогу. Ты сам мне рассказывал о нем, помнишь?
– Знает дорогу? О чем ты?
– Я о том, что когда ты рассказал мне на приеме о монахе, я навел справки, – Фёдор повысил голос. – Монах ищет легендарную страну Агарти! – голос его разнесся по расщелине. Филипп почувствовал леденящий холод. Голос мага словно проник в его душу. – Он знает туда дорогу и ведет тебя! А ты, если хочешь жить, расскажешь мне!
Журналист колебался. С одной стороны, он понимал, что этих людей нельзя вести туда, куда они шли с монахом, но, с другой, если монах прав, они и не смогут туда дойти. Только те, кому суждено туда попасть, смогут найти дорогу. Главное – верить!
– Хорошо! – крикнул Филипп.
– Хорошо? – отозвался Фёдор.
– Да, я согласен.
– Молодец. Отлично, – сказал маг, и через секунду на Филиппа упала крепкая веревка. Он обвязал ее вокруг пояса. Кто-то наверху потянул веревку, и Филипп, упершись ногами в ледяную стену, начал продвигаться на поверхность. У самого края журналист ухватился за протянутую ему руку.
Фёдор был одет в пуховое длинное пальто, отчего смотрелся еще толще и крупнее, а нелепые очки на его лице запотели, что заставляло его постоянно их протирать черными шерстяными перчатками.
– Ну, здравствуй еще раз, Филипп, – сказал Фёдор, улыбаясь.
– Привет.
– Вижу, ты не рад нашей встрече.
– Отчего же? Рад. Вы же спасли мне жизнь.
– Верно. Хотелось бы, чтобы ты об этом помнил.
– Постараюсь не забыть.
– Ну, так куда нам идти дальше? – спросил Фёдор.
– Мы должны добраться до ледника Диамир, – сказал Филипп.
– Разве мы уже не добрались до него? – сзади послышался молодой мужской голос. Филипп обернулся. Перед ним стоял Мукеш, изучая карту. Молодой человек выглядел иначе. Не осталось и следа от его детской непосредственности, наивности и доброжелательности. Перед журналистом стоял уверенный в себе человек, глядя на Филиппа надменным, высокомерным взглядом.
– Мукеш?
– Привет, – сказал тот. – Не ожидал?
– Ну, не то чтобы не ожидал, – сказал Филипп, которого начала раздражать ситуация. – Тебя еще тут не хватало.
Мукеш помрачнел. В его взгляде мелькнуло недовольство и угроза.
– Давайте продолжим путь, – сказал Фёдор, – поговорите после.
– Ледник Диамир прямо перед нами, – сказал Мукеш, показывая рукой в сторону обледенелых скал, прямо перед ними нависавших отвесными стенами. – Мы сейчас находимся в одноименной долине, но думаю, к подножью идти нам около часа.
– Не будем терять времени, – скомандовал Фёдор.
Ветер усилился. Снег мело, поднимая его и разбрасывая во все стороны. Мгла начала окружать окрестности. Филипп, подняв воротник и щурясь, шел за Фёдором, пригнув голову.
– Надо где-то переждать метель, – услышал журналист голос Фёдора.
– Впереди! – отозвался Мукеш. – Смотрите! Там, кажется, пещера!
Филипп остановился, пытаясь хоть что-то разглядеть. При этом он огляделся по сторонам, все еще надеясь увидеть Вари, который так и непонятно, куда опять пропал. На фоне белоснежной ряби и метающегося в воздухе снега Филипп увидел зияющую черноту. Что-то действительно похожее на пещеру было впереди. Журналист ускорил шаг, и через несколько минут он понял, что Мукеш не ошибся. Они оказались в просторной ледниковой пещере, где под высоким каменным небом раскинулся огромный зал, уходящий вьющейся галерей в недра ледника.