— Ну как там? — снова раздался голос Мухина. — Идет?
— Как будто мелькнул свет… Нет, показалось.
— Надо идти навстречу. Может, с мальчиком беда.
— Подождем еще немного.
— Он там, на площадке, — крикнул вдруг Санин, не выпускавший конца веревки из рук. — Просигналил подъем.
— Но почему нет света? — возразил учитель. — Мы не видели, чтобы он подошел, — и, сложив руки рупором, закричал: — Ми-и-ша-а!
— Ми-иша-а! — подхватили Володя и Светлана.
Под каменными сводами гулко отдалось:
— И-и-ша-а-а…
Веревка в руках Санина снова дернулась три раза.
— Не кричите, Миша все равно не слышит. Он поднимается.
Сергей Денисович и ребята направили свет фонарей на вторую площадку. Там неясно вырисовывалась фигура юного разведчика. Веревка натянулась. Доктор еще крепче ухватился за нее обеими руками.
— Поднимается! — радостно закричал Володя. — Сейчас будет на первой площадке… Сейчас… Вот лезет на нее… Мишка-а-а! Урра! Лезь быстрее!
Волнение людей передалось и Аргусу. Пес бегал вдоль обрыва, заглядывал вниз и нетерпеливо коротко взлаивал.
Над площадкой показалась голова Миши, а через минуту его уже обнимал учитель, жали руки Володя и доктор, целовала Светлана и прыгал вокруг них довольный Аргус.
— Ну, как там?
— Что видел, рассказывай!
— Страшно было? По-честному, боялся?
Вопросы сыпались со всех сторон. Миша только счастливо улыбался и не знал, кому отвечать.
— Спуск совсем легкий. Ну, ясное дело, надо осторожно. Там есть мост. Из черных бревен. Они скользкие.
И герой дня подробно рассказал обо всем.
— А когда я перешел мост, то увидел опять коридор, он тянется далеко-далеко. Я немного прошел и вернулся.
— Ты смелый. Спасибо, спасибо от всех нас, — и Николай Павлович крепко, как большому, пожал Мише руку. — Теперь мы спокойно пойдем по твоим следам.
— Перед спуском надо подкрепиться, — очень довольный, что все кончилось благополучно, сказал Иван Антонович. — Внимание: «гастроном» открывается.
Путешественники снова перешли на сокращенный паек и постоянно чувствовали голод. Но и на этот раз Мухин не увеличил порции. Каждый получил по сухарю и по два кусочка сахару. Зато чаю было вдоволь. Покончив с едой, начали спускаться в пропасть. Миша уверял, что можно обойтись и без веревок, но Санин не согласился рисковать. Только веревку не стали держать в руках, привязали к каменной глыбе.
Первым спускался учитель. Он категорически настоял на этом. Благополучно достигнув второй площадки, Сергей Денисович подал условный сигнал, и следом за ним спустился Володя, а потом Миша. На веревке им отправили все рюкзаки, вязанки хвороста и в заключение спустили Аргуса. Сеттера пришлось связать, он не давался, обиженно визжал и успокоился только когда увидел хозяина. Учитель и ребята перенесли вещи к мосту и просигналили: все идет хорошо.
Тогда стал спускаться Иван Антонович. Доктор шутил, пробовал даже что-то напевать, но все понимали, как трудно ему — далеко не спортивного склада человеку. Миновав первую площадку, Мухин уверовал в свои способности скалолаза и дальше уже спускался смелее. Но именно эта часть спуска была труднее. Брызги потока долетали сюда, на мокрых камнях ноги скользили. Поспешив, доктор едва не сорвался и повис на веревке, болтая ногами в воздухе.
— Спокойно, Иван, спокойно! — крикнул учитель. — Ниже есть выемка. Постарайся нащупать ее. Левее, еще левее…
Ноги доктора шарили по стене, сам он то чуть поднимался, подтягиваясь на руках, то повисал. Вздох облегчения вырвался из груди тех, кто стоял на карнизе, когда Мухин, нащупав, наконец, выемку, стал спускаться дальше. Больше Иван Антонович уже не пел.
Достигнув карниза, доктор хотел встать, но ноги не держали его, и он грузно сел на камни.
— Кажется… прибыл, — удивленно проговорил Иван Антонович. — Чертовски забавная штука спускаться в темноте по скалам. Такое занятие для любителей острых ощущений. Я не из их числа. Но… все хорошо, что хорошо кончается.
— Вы спускались даже ловчее меня, — попытался ободрить его Миша.
Доктор грустно улыбнулся.
— Никогда пятьдесят не могут соперничать с тринадцатью. Увы! Помоги-ка мне встать.
Иван Антонович, пошатываясь, побрел к мосту, не ведая, что там его ждет не менее серьезное испытание. Светлана спустилась без приключений. Последним спускался Николай Павлович. Ступив на вторую площадку, он отрезал часть веревки: «Еще пригодится» — и пошел за товарищами.
Переправа через мост была хотя и не менее опасна, чем спуск, но прошла благополучно. Сначала перешли, вернее, переползли бревенчатый мост Сергей Денисович и ребята, затем с помощью оставшейся веревки перетянули связанные вместе рюкзаки, хворост, а потом переправились доктор и Санин.
Спуск в пропасть и переправа через поток настолько утомили туристов и отняли так много времени, что о дальнейшем пути не могло быть и речи. Пройдя по новому коридору до первого грота, отряд остановился на отдых. Грот был так мал, что шесть человек едва поместились в нем. Грот тут же окрестили Малюткой.
Утром Иван Антонович проснулся раньше всех и стал готовить завтрак. Развязав «гастроном», он разложил свертки, банки и стал прикидывать, чем же накормить своих спутников. За этим занятием его и застал Санин. Вчерашняя гимнастика нелегко далась Николаю Павловичу: поврежденная нога опять разболелась и спал он плохо.
— Готовите завтрак?
— Думаю, из чего бы приготовить, — поправил Мухин. — Продукты кончаются. Вот все, что осталось.
— А в других рюкзаках?
— И там немного. Неделю еще протянем, но если не найдем выхода за это время…
— Уменьшите порции.
— И так перешли на голодный паек. Ребят жаль, они все время голодные, только молчат.
— Ребятам не уменьшайте. Нет ли в потоке какой-нибудь живности? Рыбы, например? Вы по этой части специалист.
— В подземных реках и ручьях рыбы не водятся. Но… попробуем, чего не бывает. После завтрака я возьму Володю и Мишу, сходим к потоку, он близко.
— Пока есть вода и хворост, чаще варите супы.
Начальника отряда тоже беспокоило продовольствие: кто знает, сколько еще придется блуждать в подземном лабиринте… Чем питаться отряду? Санин все время думал об этом и не находил решения. А голод все сильнее давал себя чувствовать. Оставшиеся продукты экономили, но на долго ли их хватит даже при такой жесткой экономии.
В грот вбежал Аргус, покрутился возле доктора и улегся в ногах хозяина. «Вот наше НЗ, — невесело усмехнулся Санин, глядя на собаку. — Будет жаль верного пса, но… Странно, почему у Аргуса так раздулся живот? Не воды же он столько выпил…»
— Ты где шлялся, бродяга? — Николай Павлович строго посмотрел на пса. Сеттер, пряча глаза, виновато заколотил хвостом по полу.
— Доктор, посмотрите, как располнел Аргус. С чего бы?
Иван Антонович сиял очки, посмотрел на собаку, надел очки посмотрел еще раз.
— У него на морде капельки крови. Определенно он где-то позавтракал. Говори, псина, где раздобыл еду?
Аргус облизнулся, как бы желая уничтожить улики, и стыдливо отвел глаза.
— Не хочешь признаться? — продолжал допрашивать Мухин. — Так мы тебя выследим, — доктор повернулся к Санину. — Я думаю, в соседних залах он встретил каких-то зверьков и отлично ими закусил.
— Здесь можно встретить зверей? Вы шутите.
— Не зверей, а зверьков. Видели же мы летучих мышей! Ну, а теперь, допустим, крысы. В Кунгурской пещере они водятся.
— Крысы? Бррр! Неужели вы, доктор, стали бы есть…
— Будем надеяться, что до этого не дойдет.
Когда проснулись остальные члены отряда, Мухин велел всем смыть грязь и хоть как-то привести себя в порядок. Ребята впервые попробовали воспротивиться, но доктор сердито сказал, что гигиена не отменяется ни при каких условиях. Его поддержал учитель, и бунтарям пришлось подчиниться.
После туалета и более чем скромного завтрака Иван Антонович предложил Володе и Мише пойти с ним к потоку, попытать рыбацкое счастье. Ребята охотно согласились. Нашли крючки, леску, из веток смастерили удилища. Для насадки взяли немного копченой колбасы из неприкосновенного запаса. Очень скоро рыболовы вернулись. Их постигла неудача. В ревущем, бешено мчащемся потоке ничего не удалось выловить. Да, вероятно, там и не водилась рыба.
Собрав вещи, туристы оставили грот Малютку. Коридор, по которому они теперь шли, ничем не отличался от многих ранее пройденных. Встречались нагромождения камней, узкие трещины, небольшие и ничем не примечательные гроты, залы и галереи. За день прошли, наверное, около километра. На отдых остановились в длинном сухом зале — одном из многих тупиков. Аргус опять куда-то убежал и вернулся часа через два. Сеттер не подошел, как всегда, к доктору, из рук которого привык получать свою порцию, а спокойно улегся около хозяина.
— Смотрите, Николай Павлович, — удивился Мухин, — наш четвероногий бродяга снова удачно поохотился. Он сыт по горло и даже не обращает внимания на сухарь, который я ему показываю. Признаюсь, завидую Аргусу и хотел бы проникнуть в тайну его похождений.
— Давайте сообща шпионить за ним.
— В этом нет нужды, — заметил Сергей Денисович. — Тебе-то, Иван Антонович, непростительно забывать, что Аргус — собака охотничья.
— Помню, но что из того?
— А вот что.
Сергей Денисович взял ружье доктора и сделал вид, будто собирается уходить. Сеттер, не спускавший с хозяина глаз, тотчас вскочил и приготовился последовать за ним.
— Вот видите, мы собрались на охоту. Аргус поведет меня туда, где есть дичь.
— Браво! — воскликнул Мухин. — Браво и тебе и Аргусу. Так отправляйтесь же…
Он замолчал. В зал залетел странный воющий звук, уже слышанный раньше путешественниками.
— Опять кричит! — Иван Антонович схватил учителя за руку. — Слышите, кричит!..
Аргус, едва раздался непонятный звук, прижался к ногам хозяина, зарычал, поглядывая в темноту коридора. Крик повторился: тягучий, воющий, в нем ясно слышались тоскливые ноты.