ует, а если встречаются, то и они примерно такие же. Так что остаются им те, кого уже приручили другие женщины, то есть — уставшие от супружества, со страхом ожидающие старости чужие мужья. Среди них и приходится кого-то высматривать, не думая о том, какое горе это может принести другой женщине, а может, еще и детям: женщины в это время уже в панике, что окончательно выйдут из возраста, когда у них пока есть биологическая возможность завести ребенка.
В то время, когда они могли еще выбирать, они никогда ничего такого не чувствовали, потому что были заняты выбором, ну и — самими собой. Им и в голову не приходило остановить свой выбор на человеке, о котором невозможно знать, не умрет ли он в корчме от алкогольного отравления или на рабочем месте, за письменным столом, перекладывая какие-нибудь идиотские папки. Нет, они дожидались, пока эти мужчины окончательно созреют, и тогда набрасывались на них. Их не интересовало, сколько энергии вложила в данного мужчину другая женщина, они не думали о том, что то, что они получают, это результат усилий другой женщины, а совсем не данного мужчины. Им нужен был готовый продукт, который мужчина, уставший от своего брака, со всем удовольствием им предоставляет.
Я — этого не хотела. Я хотела быть такой, как большинство других. Соответствовать тем ожиданиям, которым принято соответствовать. Он оказался там. И это оказалось неплохим выбором. И неправда, что это был компромисс, потому что тогда это выглядело не компромиссом, а чем-то таким, что полностью отвечает ожиданиям, — а если теперь это видится по-другому, то это не значит, что я тогда ошиблась. То, что мы видим сейчас, есть итог данного момента, а тогда было лишь: как я люблю тебя и как мне хорошо с тобой. Большего и не требовалось. Не нужно было слов, еще слов, и еще слов, потому что мы были там, на месте слов, сами, были вместе, всем телом и всей душой.
Мы начали, как начинали все наши друзья, хотя мы были первыми. А решения, которые принимали потом друзья, выглядели так, будто они скопировали наше решение. Это было приятное ощущение, потому что из-за этого наш пример выглядел так, словно он — настоящий, а другие — лишь подражания. Потом у нас, как и у наших друзей, в соответствии с ритмом выбранного нами жизненного пути, появились дети. Наша жизнь была точно такой, как жизнь любых других людей вокруг нас. Правда, мы не заметили одной детали: те, у кого жизнь была все же другой, мало-помалу отдалялись от нас. Если это была подруга, то компания, состоящая из супружеских пар, постепенно вытесняла ее: ведь ни одна жена не хочет, чтобы у них, в дружеском кругу, оставалась этакая бомба замедленного действия, которая в любой момент может обратить на себя внимание кого-нибудь из мужей, чтобы после очередной супружеской ссоры предложить ему утешение, чтобы понимающе кивать, когда он начинает жаловаться на эгоизм жены, на пренебрежение, с которым она к нему относится, на то, что телесный контакт между ними выражается лишь в том, что утром они случайно сталкиваются друг с другом в ванной комнате, и что, конечно, она все получает, так как претендует на то, чтобы получать, а если ты ей скажешь, дескать, хоть бы сказала, спасибо, хорошо, что ты сделал это или то, тогда она отвечает, что ей ничего и не надо было, ты сам придумал, будто ей что-то нужно, и что это характеризует не ее, а скорее мужа, это он вечно хочет чего-то доказать, уж такова мужская натура. А ведь ты в самом деле очень здорово это сделал, говорит тогда мужчине эта подруга, если она случайно осталась в компании, — и что жена, ее подруга, понятия не имеет, какая она счастливая, что ей достался такой мужчина, как ты. Но этого же нельзя было предвидеть заранее. Потому что ведь ты не только все делаешь для семьи: про тебя никто не скажет, что с тобой скучно. Да таких незаурядных людей, как ты, не наберется и одного из шести сотен. И мужчина в этот момент чувствует: какая жалость, что он женился не на этой женщине, хотя в свое время ему приходила такая мысль, — и ведь тогда насколько бы удачнее сложилась его жизнь. В такой момент, само собой, мужчина перестает ругать жену и начинает расхваливать подругу. Результатом этих слов, естественно, становится телесный контакт, от которого в этом возрасте тебя еще не отделяют крепостные стены в метр толщиной. И этот телесный контакт — совсем не то, что мужчина в последнее время испытывал дома. Это не какое-то простое удовлетворение биологической потребности. Это похоже на то, что происходит в порнофильмах, которые он украдкой смотрел в Интернете. Тут было все, и были вскрики, так что он даже испугался, не услышали бы их другие постояльцы в гостинице, где все произошло, ну и была такая активность со стороны дамы, с какой мужчина еще не встречался. Да, конечно, не обошлось без некоторой игры, но была и искренность, потому что дама долгое время не спала с мужчинами, и страсть, которую вдруг проявил мужчина, привела ее, неожиданно для нее самой, в непривычное возбуждение. Когда он спросил, ну как, хорошо было, она сказала: а ты не заметил? Само собой, заметил, пробормотал мужчина, а женщина добавила: даже три раза. Тут она немного лицемерила: на самом деле — только один раз; правда, когда мужчина остался в ней, тоже было приятно, но только и всего. Мужчина сделал вид, будто для него это — обычное дело, и у той, кто бывает с ним, случается минимум трижды, так что если бы не заканчивалось время, на которое снят номер, то случился бы еще и четвертый раз, а то и пятый.
Короче говоря, одиноких подруг замужние жены, которые в подобных делах были не настолько щепетильными, как я (у меня-то отвергнутых подруг не было, я любила слушать, что происходит в мире за пределами нашей жизни), — таких подруг жены быстро выживали из компании. Правда, прежде чем это сделать, несколько раз пробовали свести подругу с каким-нибудь хорошим знакомым, холостяком, так как были убеждены, что эти двое просто созданы друг для друга. Попытка, однако, не приносила результатов, потому что одинокие подруги тогда еще полагали, что они сами способны выбирать для себя партнера, причем по возможности в романтических обстоятельствах, а не так, что ты попала в какую-то компанию и там оказалось только двое одиноких гостей, ты и тот мужчина, которого тебе хотят навязать.
Гости танцуют, уже и выпили что-то, и тут начинается какой-нибудь идиотский медленный танец, и мужчина, этот идиот, с каким-то неестественным юмором говорит, дескать, я вижу, мы тут с вами — готовая пара, и приглашает ее танцевать, и все время, пока звучит «I am sailing»[15] или что-нибудь другое, но тоже невероятно сентиментальное, рассказывает про свои капиталовложения. Несет какую-то лажу, мол, надо держать нос по ветру и вовремя ухватить момент, и тогда можно задешево приобрести большую партию тех бумаг, которые пока еще никому не нужны, и что он именно в этом деле профи, именно это он умеет. Подруга же говорит, извини, у меня дома собака, она уже старая, у нее диабет, в общем, нужно вовремя дать ей поесть, да еще инсулин, это в самом деле — серьезно, ни минуты свободного времени нет, но собака эта уже тринадцать лет со мной, даже не представляю, как можно жить и о ней не заботиться постоянно. Ага, говорит мужчина, так ты, значит, собачница, песня как раз подошла к тому месту, где «to be near you, to be free»[16], — он знал, что есть женщины собачницы, а есть кошатницы. Да, отвечает она. Мужчина: ему лично всегда больше нравились собачницы, они совсем другие, потому и собачницы, они более человечные, а не такие жеманные и капризные, как кошатницы. Подруга на секунду останавливается, смотрит на мужчину, она рада, этот мужчина знает то, что все знают: собачницы — они другие, но мужчина уже повернул тему: а вот у некоторых есть и собака, и кошка… И тут подруга говорит, не сердись, мне пора, и дверь за ней закрывается, и на какое-то время она исчезает из этой компании.
Позже, по прошествии нескольких лет, такие подруги часто возвращаются в компанию, но уже не как члены компании, а как близкие подруги жены, с которыми можно обсудить всякие там проблемы, а для этого необходимо встречаться по крайней мере раз в неделю, а иногда и чаще. Конечно, это — только алиби, потому что на самом деле в такие моменты жена встречается с очередным любовником, для этого ей и нужна бывшая подруга, которую, в свою очередь, устраивает такая ситуация: она надеется, что сейчас она сможет заполучить мужа подруги, который всегда ей нравился. Она уже думает, что в один из таких случаев договорится с ним о встрече, жены можно не опасаться, та как раз занимается сексом в съемной квартире, и подруга уже берет телефон, и тут вдруг до нее доходит: ведь тогда муж поймет, что его жена вовсе не с ней. С чувством разочарования она листает свой блокнот со списком мужчин, которые могут идти в расчет. Подумав с минуту, она выбирает второго в списке и посылает ему на первый взгляд ничего не значащую, но для мужчины, конечно, вполне понятную эсэмэску, вроде: ты как, в порядке? На это мужчина, который как раз дома один, жена ушла на репетицию хора, что очень хорошо, недостаток лишь в том, что время от времени приходится ходить на концерты, и тогда ужасно или посредственно исполненный Монтеверди или, не дай бог, хоровое исполнение народных песен выматывает твою нервную систему, но это все-таки дешевле, чем куча других занятий, например тренинг коммуникации, или психодрама, или танец живота, не говоря уж о маниакальном шопинге. В общем, мужчина тут же ответил, мол, у меня есть два часа. А у тебя? У женщины тоже нашлось.
Одинокие мужчины сами покидают компанию. Они видят, женщины уже все при партнерах, да и разве можно это выдержать, разговоры вечно идут о всяких таких вещах, как детский сад, экскурсии, какую выбрать школу и до чего же удивительные способности у ребенка в разных видах спорта, или к искусству, или вообще. Кроха еще пешком под стол ходит, а уже видно, какой он одаренный, и одаренность эта отбрасывает свет и на родителей, ведь у кого попало не родится необычный ребенок. На эту тему у каждого из родителей находится что сказать, например как тренер или там учитель музыки похвалил их ребенка, выделил из всех прочих; потом, когда с этим закончили, не могут остановиться, рассказывая всякие забавные случаи о своих детях. Ну такая прелесть эти дети, говорят они, хлопая себя по коленям, и какое это великое дело быть родителями…