Шаг назад. Стрела просвистела мимо и воткнулась в пол.
Вот снова вроде бы ведьма у стены.
Присесть. Один из небольших оборотней неудачно напал на ящера, получил пинка и пролетел над головой Марты.
Обернуться. Марта чудом удержала палец, когда тень мелькнула перед ней. Будто Ядвига попыталась подойти сзади.
Заорал смертельно раненый человек. Кто? Фредерик на ногах, Ласка вертится вокруг вампира в синем жупане. У камина два ящера спиной к спине отбиваются от мещающих друг другу волков и людей. Эти твари очень толстокожие. Ни клыки, ни мечи шкуру ящера не берут, ее даже пули едва пробивают, не доходя до внутренностей.
Ящер занес окровавленную дубину. В дверях Оксана что-то орет с перекошенным лицом. Дубина с размаха опустилась, чуть-чуть разминувшись с головой большого парня.
Второй ящер отмахнулся от пары волков. Заставил их отскочить назад и наступил когтистой лапой на спину неловко встающему человеку в шапке.
— Марта, стреляй! — крикнула Рафаэлла.
Она добралась до пушки, но ствол все еще смотрел в сторону дверей. Девушка, будь она и ведьма, не осилит быстро повернуть орудие на колесном станке. Рядом с ней никого из мужчин.
«Ядвига подождет», — подумала Марта и выстрелила в ящера.
Тот видел, что в него стреляют. Марту нельзя не заметить. Был бы у нее калибр побольше, было бы не смешно, но это же просто пистолет, даже не аркебуза. Ящер даже успел улыбнуться, насколько улыбка получается на ящерской морде. И тут его разорвало.
Алхимический боеприпас с зубом дракона предназначен для отстрела существ и сущностей с естественным или колдовским невосприятием более традиционных средств поражения. Для простого, нисколько не колдовского, ящера это «из пушки по воробьям». Только что стоял крепкий воин, на голову выше людей, на ногах-колоннах, с пастью страшнее медвежьей, с тяжеленной дубиной в мускулистой передней лапе. И с хлопком превратился в фонтан черно-зеленых капель и взрывную волну.
Если бы рядом оказался кто-то сравнимого роста, его бы разорвало взрывом за компанию. Но люди лежали на полу, а волки нападали привычно на четырех лапах. Людей, державшихся на безопасном расстоянии, раскидало. Два особенно невезучих волка завертелись как подстреленные. Второго ящера отбросило в почти погасший камин, а кровопийца с топором — на Ласку и вместе с ним в стену.
Вампир накололся на саблю Ласки тем местом, где у людей положено быть легкому. Но вампиры легкими не пользуются, поэтому потери понес Ласка. Саблю зажало, а кровопиец выпустил секиру, схватил за плечо когтистой рукой и попытался укусить в горло. Кольчуга спасла плечо, и в открытую пасть Ласка сунул левое предплечье в кольчужном рукаве.
— Конец тебе, — сказал вампир.
Он отступил на шаг, впившись когтями левой руки в кольчужный рукав, а правой взмахнул секирой, выводя ее в широкий замах из-за спины.
— Ррррр? — сказал большой волк, который напрыгнул сзади и схватил вампира за шею.
— Спасибо, Вольф, — сказал Ласка.
Шея у этих, похоже, уязвимое место, и позвоночник уже хрустел под мощными челюстями. Удар с замахом не получился. Ласка перехватил опускающуюся секиру, уперся ногой в грудь вампира, вырвал из захвата и древко, и рукав. Хитрые приемы боя подобным оружием он пока не освоил, но сейчас и нехитрых хватит.
— Рррр! — выругался Вольф. Голова никак не отрывалась, и вампир пытался вывернуться.
Ласка ударил секирой в лоб и прорубил так, что испугался, не задел ли Вольфа. Глаза вампира закатились, и он обмяк как мертвый.
К этому времени противники ликантропов, упавшие от крика ведьмы вместе с оборотнями, уже умирали на полу. Вожак не дал великану подняться. Волк вскочил ему на спину и укусил в шею. Кто другой не добрался бы до артерии под складками кожи и жира, но оборотень в три укуса разобрал шею до уязвимого места.
Мохнатому чудищу, с которым боролся младший ликантроп, перегрызли подколенные сухожилия, оно потеряло самообладание, и волкочеловек впился ему в горло.
Доминго вцепился когтями в плечо упавшей рядом лучнице и клюнул ее в висок. Вторая успела забраться на стену и выпустить пару стрел, но ее в красивом прыжке сдернул за ногу один из волков.
Человек-сова сделал ошибку, которая стоила ему жизни. Отмахнулся крылом от Фредерика, но рыцарь перешел в низкий выпад и дотянулся самым острием меча до большого круглого глаза. А глазу много ли надо? Даже у драконов глаза не бронированные. Волк напрыгнул на спину, двое повисли на ногах, Фредерик сделал подшаг и нанес прицельный укол в открытый зубастый клюв.
— Тревога! — закричал со двора Гаэтано, — Мертвые поднимаются!
Оксана на крыльце оглянулась, завизжала и вбежала в зал, а с лестницы послышалась песня под струнный аккомпанемент.
В заросшем парке стоит старинный дом.
Забиты окна, и мрак царит извечно в нем.
Сказать я пытался, чудовищ нет на земле,
Но тут же раздался ужасный голос во мгле [1]
Со второго этажа до середины лестницы спустились Ядвига и ее верный колдун, который играл на кобзе и пел. Чешуекрыл из последних сил перескочил к ним и поднялся на несколько ступенек.
Ликантропы тоже бросились к лестнице, но не успели. Ядвига уронила маленький железный цилиндрик, который скатился на пол и превратился в огненную стену, ограждавшую лестницу от зала. Оборотни остановились перед огненной стеной не в силах приблизиться и злобно зарычали.
Со двора в зал вошел один отряд мертвецов. Из дровяного сарая. Те, кто погиб на турнире и раньше, и их не то не успели, не то забыли отпеть. Обходя усадьбу, колдун сообразил отнести им несколько мечей и сабель, подобранных на полу зала.
Еще один отряд появился из главного входа. Те, что погибли на вылазке. Вооруженные.
И еще один отряд из кухни. Те, кто погиб в доме или умер от ран. Их перенесли в сени к входу для прислуги, а свое оружие они подобрали, проходя через кухню.
Оборотень может сражаться на равных с большинством чудищ Подземья. Или с опытным вооруженным человеком. Но ему крайне сложно справится с поднятым покойником. Особенно с тем, на ком кираса или кольчуга, ведь до сердца тогда не добраться. Традиционная волчья тактика с разрыванием шеи и прочих уязвимых мест кровообращения работает только на живых существ, которые истекут кровью. Пробить мозг или оторвать голову у оборотня сил хватит. Если он приловчится. И если на голове нет шлема.
Ликантропу проще. У него руки, а не лапы. Он может схватить и бросить. Или схватить и порвать. А живой человек против мертвого может использовать привычное фехтование.
Люди и волки, переступая по полу, где мертвые тела лежали местами в три слоя, отступили к середине зала.
— Марта, стреляй, — сказал Фредерик.
— Нечем, — ответила Марта.
— Что у нас есть от огня?
— У меня ничего.
Из угла жахнула пушка. Серебряная картечь отлично помогает от нежити. Даже от нежити в доспехах помогает, если стрелять по неприкрытым ногам. Для поднятых неважно, в какую часть тела попала серебрушка.
— Все сюда! — крикнул Симон.
Они с Вольфом немного задержались, но успели «занять позиции согласно боевого расписания». Вольф помог Ласке отбиться от вампира, а Симон помог Рафаэлле навести пушку.
Очевидно, что защищаться удобнее в углу, прикрывая пушку, которая стреляет быстро, как только возможно. Но что делать с главными противниками? Ядвига уже колдует что-то новое, глядя на Фредерика.
Ласка и так был рядом с пушечным углом. Он ударил ближайшего мертвеца топором, другого уронил Вольф, и сейчас бы рубился как строевой пехотинец, но его окрикнула Рафаэлла.
— Ласка! Лови!
Обернулся и поймал холщовый мешок, от которого дунуло мелким серым порошком.
— Брось в огонь и убей ведьму!
Кивнул и побежал к лестнице. Не успел сделать пару шагов, как его хлопнула по плечу невесть откуда взявшаяся Оксана.
— Стой! Повернись!
Ласка повернулся под ее рукой, и мир вокруг стал серым.
— Отвела глаза. Давай!
Пробежал вдоль стены, проскочил между двумя мертвецами, которые его совершенно не заметили, и бросил мешочек в огонь. Мешочек вспыхнул раньше, чем коснулся пола. Порошок с хлопком разлетелся вокруг белым шаром и погасил пусть не весь огонь, но проложил проход. Ласка с разбегу пересек огненную завесу с ощущением, что кольчуга раскалилась, и рукава горят, и выскочил на лестницу.
На пути стоял чешуекрыл. Деревянные ступени гулко застучали под ногами. «Глаза отвела, а нос и уши не отвела», — вспомнил Ласка и ударил чудище раньше, чем оно поняло, где точно находится невидимый противник.
Помятая чешуя не поддавалась волчьим зубам, но трофейная секира прорубила шею до середины и не завязла в ране. Противник упал. Удар секирой привлек внимание и сделал Ласку видимым. Ядвига вскрикнула, когда перед ней из воздуха проявился вооруженный человек. Колдун подавился на полуслове.
Кто из них главный? Конечно, ведьма.
Ласка ударил Ядвигу и промахнулся. Ударил еще раз, и тоже мимо. Уловил движение слева и с размаха ткнул колдуна нижним концом древка. Неприцельно, куда Бог пошлет.
Колдун покатился с лестницы и, наверное, больно ушибся, потому что левой рукой держал кобзу, чтобы не разбить ее о ступеньки.
— Ай! — вскрикнул он, когда упал в огненную стену, и черный балахон вспыхнул.
Ядвига хлопнула в ладони, огонь тут же погас.
Ликантроп-вожак перепрыгнул строй мертвецов и оказался рядом с колдуном. Колдун ойкнул, когда могучая лапа сжала его шею, махнул рукой, и мертвецы замерли как статуи. Не то, чтобы их осталось много, но и людей с волками сейчас стояло на ногах заметно меньше, чем вошло в дом.
— Не убивай его! — попросила Ядвига.
Ее никто не держал, и она спокойно могла бы уйти через второй этаж.
— Пролить кровь ведьмы — плохая примета, — ответил вожак, — Иди сюда, посиди с ним у стенки. Руки держи на виду и не думай отводить глаза. Волки не люди, мы вас и учуем, и услышим.
Провел обоих пленных до стены и усадил на пол. Рядом с ними сразу же сели волки, облизываясь и показывая зубы. Олаф выбежал из дома, ударился о землю и вернулся обратно голым человеком, дрожащим от холода.