Но взрыва не последовало. Отец одним движением осушил свою чашку и поднялся.
- Поговорим после. И тогда я хотел бы услышать правду. Сейчас мне пора, а ты оставайся дома. Ни в коем случае не выходи, понял?
- Но мне, же в школу!
- В воскресенье-то? Сиди дома, Я вернусь через час. Самое позднее - через два.
Он вышел из кухни. Михаэль услышал, как он снимает с вешалки пальто и шляпу, потом хлопнула входная дверь. Минуту спустя отъехала машина.
- Куда это он? - растерянно спросил Михаэль.
- К Вальтеру, - ответила мать. Вальтер был адвокатом родителей. Михаэль видел его раз или два, но совсем не помнил.
- В такое-то время? Ещё шести нет!
- А ты выгляни в окно, - спокойно сказала мать, и Михаэль слегка отвёл жалюзи.
Он заметил две машины, не просто стоящие на обочине, В одной горел свет, и человек за рулём читал газету. Во второй машине за ветровым стеклом периодически вспыхивал красный огонёк, как будто кто-то курил.
- Кто такие? - спросил Михаэль, не оборачиваясь к матери, и услышал, как она пожала плечами:
- Не знаю. Журналисты. Или полиция. |
- Полиция? - Михаэль оглянулся от окна. Мать смотрела на него спокойно, но это спокойствие не могло обмануть его. Мать, в отличие от отца, было трудно вывести из себя, но она при этом становилась ещё ровнее. К тому же Михаэль заметил выражение тревоги у неё в глазах.
- Твои отец не все тебе сказал, - начала она, ещё раз выдавая свою тревогу. Когда она говорила «твой отец» вместо просто «отец» или «Клаус», дело принимало серьёзный оборот. - Полиция была здесь ночью вскоре после вашего возвращения. Они искали тебя в больнице, но не застали.
- Что же им было нужно?
- Вольф исчез, и они думают, что ты что-то знаешь.
- Вольф исчез? - ошеломлённо спросил Михаэль, - Когда?
- После пожара его никто не видел. Но некоторые слышали, как ты звал его перед тем, как спуститься в бассейн. И потом, этот мальчик... Я не могу на них обижаться.
- Но я правда ничего не знаю, - стоял он на своём, и в данном случае ему даже не приходилось врать. Дверца его воспоминаний опять захлопнулась,
- Полиция другого мнения, - сказала мать. - Они считают, что он поджёг свой дом и удрал через тайный ход под бассейном. И в этом туннеле они находят не кого-нибудь, а именно тебя, а тут ещё этот загадочный мальчик, неизвестно откуда взявшийся. И ты знаешь его имя. Не странно ли, а? Можно понять, что у них есть множество вопросов к тебе.
- Но я правда ничего не знаю, - повторил Михаэль. - Он сказал мне своё имя, когда я его нашёл, вот и все.
- Я тебе верю, - сказала мать недоверчивым тоном, - полиция должна проверить каждую мелочь. А дело с этим мальчиком очень запутанное. Они показали его фотографию. Вид у нет правда странный.
«Странный? Ну, это слишком мягко сказано», - подумал Михаэль.
- А они не сказали, куда его увезли?
- В больницу. А что?
- Так, ничего, - уклончиво сказал Михаэль. Он самоотверженно допил остатки молока и встал, пока мать не успела подлить в стакан. - Я, пожалуй, пойду ещё посплю, Я совсем не выспался. Разбудишь меня, когда отец вернётся?
- Вот уж нет, - решительно возразила мать. - Ты смотрелся в зеркало? У тебя такой вид, будто ты год не спал. Иди и выспись как следует.
Михаэль только этого и ждал. Он действительно не выспался, но спать не собирался. Да и некогда было. Он шагнул к двери, но остановился, вспомнив ещё одну вещь.
- А ты не видела книжку? - небрежно спросил он, уже взявшись за ручку двери.
- Какую книжку? - Мать принялась убирать посуду.
- Зелёная такая записная книжка на пружине. Я её давно ищу.
- А, эта! - Мать кивнула, продолжая загружать тарелки в посудомоечную машину. - Ты, наверное, забыл её в машине. Отец её принёс.
- И где же она? - Михаэль продолжал говорить о книжке самым безразличным тоном,
- Не знаю. Наверно, у отца. Он читал её полночи. Что там в ней? Похоже, что-то интересное.
Михаэль вздрогнул. Отец читал дневник! Это было самое худшее, что могло произойти,
- Ничего особенного. - Михаэль чувствовал, как бледнеет. Если бы мать сейчас оглянулась, она поняла бы, что он лжёт. Но она все ещё была занята своей посудой, и он вышел из кухни и поднялся к себе.
За опущенными жалюзи в его комнате царила глубокая темнота. Он автоматически потянулся к выключателю, но не довёл движение до конца. Темнота вдруг показалась ему союзником, давая ему укрытие, чтобы он мог привести в порядок мысли.
А в этом была настоятельная необходимость. В голове у него беспорядочно теснились видения, обрывки мыслей и воспоминания, которые, казалось, с каждой минутой теряли смысл. Он не в состоянии был выделить из этой мешанины хотя бы одну завершённую мысль.
Михаэль прошёл в темноте к своей кровати, сел на край, но скоро снова встал, охваченный тревогой. Что же это с ним? Что произошло вчера вечером с ним, а главное, с его воспоминаниями?
Вид Хендрика на какой-то миг приоткрыл бронированные двери его памяти, но они захлопнулись раньше, чем он успел заглянуть за них. Это был какой-то абсурд: он мог припомнить отдельные моменты - имя Хендрика, тот факт, что у него есть сестра, гигантского тролля. Он знал, что блуждающие огни не просто свет, что их огонь нельзя гасить водой и что гоули бывают не только в фильмах ужаса. И ещё многое другое. Но эти обрывки не складывались в осмысленное воспоминание.
Он подошёл к окну, развёл пластмассовые жалюзи и выглянул на улицу. Оба автомобиля все ещё были здесь. В этом заключалась ещё одна загадка. Даже если все так, как говорили его родители, присутствие этих машин бессмысленно. Если полиция предполагает, что Вольф умышленно поджёг свою виллу и что Михаэль об этом что-то знает, то машины появились чересчур рано. Официальные органы реагируют не так быстро и вообще не так. Незаметно припаркованные на обочине машины с зябнущими полицейскими в плащах бывают только в детективных фильмах, но не в действительности, особенно если надо всего лишь допросить о поджоге девятиклассника. И уж не так быстро после поджога. Даже ночь ещё не прошла. До восхода солнца остаётся добрых полчаса...
Солнце.
Что-то с этим связано. И очень важное! Это имеет отношение к нижнику Хендрику (и опять тут как тут незнакомое слово «нижник»), к нему и...
И вдруг он все понял. Вздрогнув, он ещё раз выглянул в окно и выбежал из комнаты. Солнце! Боже правый, солнце! При свете солнца Хендрик погибнет!
Михаэль постарался спуститься по лестнице бесшумно на цыпочках. Родители все равно обнаружат потом его отсутствие; но сейчас это не играло роли. Главное - успеть
Прошмыгивая мимо кухонной двери, он думал только о том, успеет он в больницу или нет. Шансы были слабые Получаса, оставшегося до восхода солнца, ему бы, может и хватило добраться до больницы, если он будет мчаться сломя голову, но ведь это ещё не все. Ещё нужно найти палату Хендрика, как-то проникнуть туда и вывести Хендрика - и все это до света.
Однако проблему не решишь, перебирая в голове варианты, не позволяющие её решить.
Он добежал до двери гаража, скользнул внутрь и, не зажигая света, стал искать свой велосипед. Конечно, он больно ушиб голень, стиснул зубы и запрыгал на одной ноге, тут же налетев на велосипед. Тот начал падать, и Михаэль с трудом удержал его, чудом избежав грохота.
Если бы он упал, мать только глухая не услышала бы такого шума.
Но и сейчас полной тишины не было. Когда Михаэль с бьющимся сердцем прислушался в темноте, он различил странные скребущиеся звуки. Они звучали приглушённо, как будто доносились откуда-то издалека. В первый момент он не мог; определить, с какой стороны они идут. Какими бы они ни казались тихими, но заполнили весь гараж, и теперь- к ним добавилось ещё что-то: как бы хлопки или то было падение камней? Й тут он понял, откуда доносятся эти звуки
Снизу.
Скребущиеся звуки проникали сквозь бетонный пол гаража из подвала. От испуга Михаэль чуть снова не уронил велосипед, но быстро подхватил его, замерев, прислушался и попытался посмотреть на проблему логично и спокойно.
Под ногами у него что-то шевелилось. Возможно, это крыса. Отец в последние месяцы не раз говорил, что они завелись в подвале. Он даже ставил мышеловки (из которых крысы пожирали приманку) и клал отравленную приманку - к которой грызуны, естественно, не прикасались. Скрестись могла крыса или бездомная кошка, которая в поиске тёплого ночлега забралась в подвал.
Это могло бы служить объяснением, если бы не одна деталь: подвал был вырыт не под всем домом. Гараж отец построил своими руками лет пять назад, и иод бетонным его полом не было ничего, кроме цельной нетронутой земли!
Михаэль закрыл глаза, мысленно сосчитал до десяти и попытался успокоиться. Это далось ему уже не так легко, как в первый раз, зато звуки под землёй прекратились. Восстановилась полная тишина.
Но Михаэль продолжал стоять как вкопанный, с бьющимся сердцем и прислушивался.
Все же, наверное, крыса. Ведь эти твари живут не только в подвалах, они прорывают свои ходы в дренажные каналы, кабельные шахты и даже в сплошном массиве земли. Обычное дело, просто у Михаэля сейчас слишком напряжены нервы.
Он вытянул руки вперёд и стал пробираться к выходу из гаража. Как хорошо, что отец регулярно смазывал петли. Он с опаской оглядывался, проводя велосипед мимо кухонных окон, но удача не изменила ему. Мать все ещё была занята своими делами ж ничего не заметила. А если бы и заметила, уже не смогла бы его удержать. |
Он вывел велосипед на улицу, вскочил в седло и оглянулся на машины у обочины. Если пассажиры этих машин не заснули, они не могли не увидеть его. Но если бы они попытались пуститься за ним в погоню, им пришлось бы пережить жестокое разочарование: он знал достаточно много обходных путей, но которым мог без труда ускользнуть от них.
Но странным образом они не отреагировали, хотя один из них посмотрел в сторону Михаэля как раз в тот момент, когда он оглядывался. Может, отец ошибся и то были вовсе не полицейские?