- Ну хорошо же, ты сделал выбор. Мне очень жаль, но у меня не остаётся другого пути.
Михаэль почувствовал, как по ту сторону зеркала, там, где действительно находился Вольф, сгустилось что-то невидимое, тёмное и невыразимо могущественное и ринулось на Михаэля, словно чудовищный разряд отрицательной энергии. Он издал отчаянный крик и опять обрушился на зеркало с кулаками, не обращая внимания на порезы, и на сей раз звон стекла, был таким оглушительным, что у него заболели уши. В этот момент за спиной Вольфа возникла тень, громадная, нечеловеческая, и она быстро и бесшумно устремилась к зеркалу. Михаэль знал, что как только она достигнет зеркала, она настигнет и его, поскольку границы реальности для этого существа были другие. С криком ужаса он отпрянул к двери кабины, а осколки зеркала падали из рамы на пол так медленно, как будто кто-то сдерживал время.
Чудище его не настигло. Зеркало разбилось за долю секунды до того, как монстр приготовился шагнуть в него. Михаэлю даже почудился разъярённый рёв. Он стих со звоном последнего осколка на полу, но Михаэлю всё ещё мерещилось присутствие вблизи него чего-то невидимого. Температура в кабине лифта вдруг резко упала. Металлические стенки покрылись инеем, а дыхание Михаэля превращалось в пар.
Но Михаэль почему-то почувствовал, что опасность миновала, хотя прошла очень близко от него. Вольф не шутил. Видимо, он невысоко ценил человеческую жизнь, как и собственное слово, ведь он же уверял Михаэля, что не будет мстить, даже если тот примет отрицательное решение. Через некоторое время в лифте потеплело, Михаэль подошёл поближе к бывшему зеркалу, Он видел перед собой голую металлическую стенку лифта, а не магическое окно, через которое Вольф и его приспешник могли добраться до него. Даже их магической силе, видимо, есть предел.
Михаэль посмотрел на световой указатель этажей он опять работал, красные цифры менялись с «четырёх» на «три», затем на «два», на «один», затем на «П» (подвал) - и... лифт не остановился.
Чувство облегчения Михаэля оказалось преждевременным. На световом указателе теперь горела единица с минусом, затем двойка с минусом, тройка и так далее. Затем число стало двузначным и, увеличивалось с нарастающей быстротой. Когда лифт наконец остановился, на указатели горела цифра «-99».
Михаэль был в полуобмороке, в полупараличе. Страха он не чувствовал. Он безучастно принял к сведению, что рано радовался. Он опять недооценил Вольфа.
Когда двери лифта раскрылись, Михаэль увидел перед собой мрачный, кривой туннель - не подземной ход, выложенный камнем, не укреплённые катакомбы, а просто дыру в сырой земле, со стенок капала вода, там и сям торчали мёртвые корневища. В воздухе стоял влажный, удушливый задах, тления и распада. Откуда-то издалека доносилось завывание ветрами слышались какие-то дребезжащие тихие голоса, непохожие на человеческие:
Михаэль не хотел выходить из лифта, в нем все противилось этому. Пусть эта крохотная прямоугольная кабина не даст ему защиты, зато это последняя реальность, крошечный кусочек действительности, который попал вместе с ним в зловещий магический мир под землёй. Ему казалось, он будет совершенно беззащитен перед всеми ужасами, затаённо подстерегающими его, если выйдет из кабины.
Вопреки всякому здравому смыслу он нажал на кнопку иервого этажа, потом, не, дождавшись результата, стал нажимать все кнопки подряд да очереди и одновременно. Результат был тот же, но Михаэль не сдавался. Он сосредоточился и изо всех сил мысленно приказал лифту подниматься, но волшебство на сей раз не сработало.
Ещё бы, а он чего ждал? Чтобы магия, подаренная ему Вольфом, обернулась против него же? Но Вольф сам сказал, что намного превосходит его в этой области. Вполне может оказаться, что лифт так и останется здесь навеки, пока он не выйдет.
И он повернулся и сделал один шаг за дверь, готовый тотчас вскочить назад, если дверь начнёт закрываться за ним. Но этого не случилось, и он сделал второй шаг.
Его окружила холодная сырость. На ноги налипла глина. Дребезжанье голосков и хихиканье стали громче. Глаза его начали привыкать к темноте, и скоро он стал видеть на несколько шагов вперёд.
Штольня делала бесчисленные повороты и скачки, он то карабкался вверх, то сбегал вниз, пока не очутился в просторной пещере,
Михаэль огляделся. Другой конец пещеры терялся в темноте. Она напомнила Михаэлю чумную могилу под кафедральным собором на Стефан-плац, хотя этот зал был раз в сто просторнее, Пол был так же покрыт истлевшими костями, а справа чуть не до потолка громоздилась гора белых черепов, рёбер, бёдер и других костей.
И на этой горе, а также и по всей пещере поодиночке и группами сидели зелёные, страшилища и поедали эти кости. Картина была омерзительная. Гоули брали кости без разбору, сокрушали их руками на мелкие кусочки и засовывали себе в пасть, чтобы перемолоть могучими челюстями.
То ли он издал крик ужаса, сам того не заметив, то ли гоули просто почувствовали его близость, но несколько этих чудищ прекратили своё занятие и повернулись к нему. Глаза без зрачков; напоминавшие свернувшийся яичный белок, жадно и с ненавистью воззрились на него, и два чудища поднялись и заковыляли в его сторону. И хотя Лиза и Хендрик уверяли его, что эти твари не опасны, и хотя однажды такое чудовище убежало от нега самого, эти твари, казалось, не испытывали перед ним ни малейшего страха. И пусть обычно гоули питались падалью и костями, но при случае не откажутся и от куска живого мяса.
Михаэль вскрикнул, развернулся и бросился бежать назад, в туннель, откуда пришёл. Оба гоуля издали недовольный рык, и Михаэль услышал тяжёлый топот погони.
Мысль о том, что будет, если они его догонят, придала ему сил. Он бежал что есть мочи, в ужасе рисуя себе картины, как дверцы лифта сомкнутся перед его носом. Но лифт оказался на месте, Михаэль с разгона ударился о стенку и нажал кнопку закрывания дверей. Он не особенно рассчитывал на чудо, но оно произошло; дверцы послушно сомкнулись за секунду до того, как первый преследователь добежал до них. Тут же кабина начала сотрясаться от яростных ударов кулаками. На массивной металлической двери появилась вмятина, потом ещё и ещё, но двери пока держались. Гоули не прекращали бомбить лифт.
- Почему ты не защищаешься? - шепнул Михаэлю чей- то голос. - Ведь ты можешь.
Михаэль испуганно обернулся. На месте разбитого зеркала теперь колебалась стена из серого, тумана, в котором ему мерещилось лицо Вольфа. Но будь то реальный Вольф или фантом, зловещий голос внутри Михаэля продолжал нашёптывать:
- Уничтожь их. Достаточно, одной мысли!
И как бы в подкрепление этих слов удары по дверям усилились, и Михаэль увидел, что одна створка уже совсем погнулась. В щель просунулся зелёный шелудивый палец, и в какой-то момент соблазн послушаться Вольфа был очень велик.
Но Михаэль не послушался. Что-то подсказывало ему, что эта победа над гоулями обойдётся ему дорого. И вместо того чтобы подчиниться этому нашёптывающему голосу, Михаэль сконцентрировал всю свою мощь на приказе, чтобы лифт поехал.
- Ты меня огорчаешь, Михаэль, - продолжал шептать голос, но Михаэлю показалось, что Вольф разъярён, а не огорчён. - Я думал, ты умнее. Даю тебе последний шанс. Можешь просить у меня помощи, если не справишься сам.
Кабина затряслась от ударов. К зелёному пальцу добавился ещё один, потом третий, и вот уже просунулась вся рука, медленно раздвигая створки дверей. На Михаэля воззрился беззрачковый глаз, пониже сверкнули жуткие зубы. Гоуль медленно раздвигал створки. Над омерзительной рожей показалась вторая, потом, третья...
- Ну хорошо же, я вижу, ты принял решение. Не пришлось бы жалеть о нём.
Дымчатая рука, состоящая из тени и сгустившейся тьмы, протянулась к Михаэлю из Ничего, коснулась его - и он почувствовал, как внутри у него погасла вся зловещая сила, которая присутствовала в нём со вчерашнего вечера. Подарок Вольфа был дан ему временно и отнят теперь без малейшего усилия. И тут же отключилась мысленная связь между ними. Последнее, что Михаэль услышал, был злой смех Вольфа, быстро угасший.
Лапа гоуля шарила по кабине, в поисках Михаэля, вжавшегося в угол. Михаэлю оставались считанные, секунды. И вдруг послышался гневный, пронзительный писк. Михаэль поднял взгляд и увидел светящееся голубое мерцание, оно неслось к нему из глубины затхлого туннеля подобно огнедышащему метеору. Движение его было не прямолинейным, а скачкообразным, похожим на траекторию плоского камешка, скачущего по водной глади. И на каждом скачке он поджигал своим огнём по одному алчному чудищу. Дребезжащие голоса гоулей слились в хор испуганных криков, они развернулись и стали спасаться бегством - все, кроме одного, который протискивался в кабину лифта. Видимо, он в своей алчности не заметил угрозы. Одним рывком он раздвинул-таки дверцы, ворвался к Михаэлю и простёр лапы, уже пуская слюну предвкушения, но тут же взвыл и вывалился из кабины навзничь, пытаясь вырвать из своего затылка впившегося огненного мучителя. Двицель элегантно уворачивался от лап гоуля, потом подлетел к его морде, но вместо того чтобы дунуть в эту морду огненной струёй, как ожидал Михаэль, Двицель только погрозил гоулю своим кулачком и пропищал что-то гневное. Этого хватило, чтобы обратить чудовище в бегство.
Михаэль вздохнул с облегчением. Только теперь, когда опасность миновала, он почувствовал весь ужас пережитого. Он привалился к стене кабины и едва мог поднять голову, чтобы улыбнуться Двицелю.
- Ты уже второй раз спасаешь мне жизнь. Спасибо тебе!
Двицель подлетел к нему с улыбкой до ушей:
- Да уж точно. Теперь за тобой должок. Не забудь об этом.
- Ты спас меня в самую последнюю секунду!
Двицель разыграл негодование:
- Ах, ещё и придирки! Ну, извини, что я так задержался, я ведь думал, что с тобой ничего не сделается.
Михаэль предпочёл не отвечать на эти колкости.
- Откуда ты вообще взялся? - спросил он. - Ты же собирался целый день просидеть в тёмном закутке.