- Вы хотите рассказать об этом? - испуганно спросил Михаэль.
- Почему бы и нет?
- Но ведь это будет означать конец для подземного мира!
- Что за чепуха, - спокойно сказал Вольф. - Как раз наоборот. Они смогут наконец выйти наверх и жить там, где есть солнце, цветы и достаточно воздуха. Тебе разве не хочется в погожий солнечный день побегать с твоей подружкой по лугу?
Конечно, Михаэлю хотелось бы, но он знал, что этого никогда не будет. Подземье со всеми своими жителями и фантастическими существами - нечто особенное и неповторимое, и его нужно сохранить. Вольфу жизнь Подземья вовсе не казалась привлекательной, но никто не имел права навязывать нижникам своё представление о счастье:
- Я этого не допущу, - сказал Михаэль.
- Да? - Вольф улыбнулся. - А как ты собираешься мне помешать?
- Я ещё не знаю, - честно признался Михаэль. - Буду везде говорить, что все неправда. Что все это время мы скитались по подземным пещерам и чуть не свихнулись от страха и голода. И что вы все это выдумали.
Вольф засмеялся:
- Да, от тебя можно ожидать. И тебе могут поверять. Ну, посмотрим.
Михаэль хотел что-то добавить, но Вольф жестом остановил его:
- Давай поговорим на эту тему, когда выберемся отсюда, ладно? Если только выберемся.
Разговор был закончен, и у Михаэля не было желания его возобновлять. Жители Подземья смогут себя защитить, в этом он был уверен, Пятьсот лет они ничем себя не выдавали, не выдадут и дальше.
Пока они разговаривали, обстановка начала незаметно меняться. Михаэль понял это не сразу, но ступени стали шире и ниже, и спускаться стало легче.
Они шли ещё примерно полчаса - Михаэль оценивал время по числу ступеней, на каждую отводя по одной секунде, - потом Вольф остановился, сел на ступеньку и сказал, что пора отдохнуть. Михаэль не нашёл что возразить.
Руки и ноги его словно свинцом налились, спина нестерпимо ныла.
- Почему бы тебе не вздремнуть, - предложил Вольф - Не бойся, мы можем себе это позволить. Даже если за нами погонятся, у нас в запасе хороший отрыв.
И снова Михаэля охватила сонливость. Теперь он сознавал её неестественность, но это сознание не могло защитить его от усыпляющего действия, и он уснул - но все же не мёртвым сном, как вчера в доме Лизы, а погрузившись в запутанный мир сновидений, в хаос видений, не имеющих смысла. Он узнавал в этом хаосе только лицо Лизы, она возникала время от времени, чтобы шепнуть ему, что он в опасности и что надо проснуться; и голос Марлика. Чародея он не видел, но голос его звучал отчётливо, хотя он говорил на неведомом языке, повторяя одни и те же зловещие звуки.
Михаэль проснулся мгновенно и как раз в тот момент, когда Вольф выключил свой диктофон и хотел спрятать его в карман, но не успел.
- Так вот как вы это сделали, - пробормотал Михаэль, глядя на диктофон.
Вольф смущённо улыбнулся.
- Ты меня застукал, - признался он, ничуть не стыдясь того, что делал.
- Но почему Марлик выдал вам свои магические заклинания? - спросил Михаэль, окончательно проснувшись и чувствуя, что магия Вольфа, к тому же заёмная, больше не имеет над ним власти. Видимо, она могла действовать, только пока о ней не знали.
- Потому что он старый дурак и к тому же хвастун, - ухмыльнулся Вольф. - Кстати, этот старый лис раскусил меня и сказал мне об этом. Я уже думал, мне конец, но потом он допустил одну ошибку, - Вольф понизил голос. - Видишь ли, люди, которые чувствуют себя уверенно, склонны делать ошибки. Ведь он знал, что я пришёл к нему с твёрдым намерением выведать тайну ворот и пути наверх любой ценой. Но он сказал, что передать эту тайну невозможно - не только потому, что заклинание очень сложно и его трудно выучить, но и потому, что оно должно произноситься именно его голосом, - Вольф захихикал. - Он ведь не знал, что у меня в кармане есть диктофон. Да здравствует техника!
Михаэль не знал, то ли ему негодовать, то ли восхищаться коварством Вольфа. История выглядела правдивой, но Михаэль чувствовал, что Вольф рассказал ему далеко не все. Вполне возможно, он применил силу для того, чтобы вытянуть из чародея магические формулы. Вольф был не из тех, кто останавливается на полпути.
Вольф снова взял диктофон, перемотал плёнку назад и нажал кнопку. Зазвучал голос Марлика. Он произносил неведомые звуки, слова утраченного языка, которые вызывали у Михаэля озноб. Эти слова не были предназначены для человеческих органов речи. Казалось, эти противоестественные звуки должны причинять говорящему боль. Видимо, Вольф прав, что чародей был единственным человеком, способным исторгнуть эти звуки в правильной последовательности и с нужными интонациями. Любому другому понадобились бы месяцы и годы обучения, чтобы воспроизвести их, и то вряд ли.
- И как подействует это заклинание? - спросил Михаэль.
- Во-первых, снимет преследование, во-вторых, запутает следы. И ещё... - Он внимательно глянул влево, вправо, вверх и вниз и пожал плечами: - Ладно, увидим. Вставай, вставай, ты уже отдохнул! Нам предстоит долгий путь.
Они пошли дальше. Михаэлю было по-прежнему тяжело идти, но прежней усталости уже не было.
- Что-то пока ничего, - сказал Михаэль после того, как они прошагали в молчании минут десять.
Вольф мрачно взглянул на него, достал из кармана диктофон и снова запустил заклинание чародея.
- Наверное, не сразу действует, - сказал он. - Это же тебе не рецепт домашнего пирога.
«Или заклинание, записанное на магнитофон, не имеет силы», - подумал, но не сказал Михаэль.
Они не сразу заметили, что лестница ведёт не вниз, а вверх!
Михаэль остановился и повернулся к Вольфу:
- Но это же... невозможно! - выдохнул он.
Вольф не ответил. На лице его отражалось не только изумление, но и страх, а ведь для него, казалось, это не должно быть неожиданным. В конце концов, ведь он поставил на карту не только собственную жизнь, но и жизнь Михаэля, чтобы магическое заклинание подействовало.
После их приключения в запретном зале Михаэль впервые был свидетелем действия настоящей магии. За исключением жителей Подземья, он и Вольф были, возможно, первые люди, испытавшие на себе действие волшебных сил, более древних, чем человечество.
Кстати, оно усложнило их продвижение вперёд, которое иI при спуске требовало от них огромного напряжения, теперь же приходилось подниматься вверх. Михаэля так и подмывало спросить у Вольфа, нет ли у него на кассете подходящею заклинания, чтобы облегчить подъём. Но даже если бы такое заклинание было, Михаэль скорее прополз бы остаток пути на четвереньках, чем обращаться к Вольфу с какой-нибудь просьбой. Они прошли ещё около часа, и Михаэль без сил опустился на ступеньку. Вольф, не говоря ж слова, сел рядом. Он тоже был измождён. От его первоначального оптимизма ничего не осталось. Похоже, не осталось и причин для оптимизма. Пусть заклинание, добытое вымогательством, и подействовало, но Михаэль понимал, что они находятся в положении неандертальцев, ограбивших арсенал современной армии и теперь экспериментирующих с добытыми игрушками. Черт его знает, что произошло, если они воспользовались не тем заклинанием. Или если Марлик оказался не таким дураком, каким его выставил Вольф, и намеренно ввёл в магическую формулу несколько маленьких неожиданностей.
Михаэль прогнал эти мысли. Положение их и без того было несладким. Например, возникал вопрос, а как длинна эта лестница. Может быть, им надо подняться вверх лишь на столько ступеней, на сколько они спустились вниз, а может, впереди их тысячи и тысячи. В конце концов, тролли прокладывали этот путь пятьсот лет, а Михаэль собственными глазами видел, с какой лёгкостью эти гиганты крошили гранит.
Они отдыхали почти полчаса, потом зашагали дальше. Вначале они ещё разговаривали, но беседы их быстро иссякали, а потом и совсем прекратились. Все их силы уходили на подъём.
Конца у лестницы не было. Ступени следовали одна за другой, и каждая казалась чуть выше предыдущей, каждый следующий шаг требовал чуть больше усилий. Прошёл час, и они сделали ещё один привал. Раз от разу соотношение между подъёмом и привалами все больше изменялось в пользу привалов. Скоро они шли полчаса и отдыхали после этого час. И в конце концов Михаэль отрицательно покачал головой, когда Вольф в очередной раз сделал ему знак подниматься.
- Не могу больше, - застонал он, - Будь что будет, я не двинусь с места.
К его удивлению, Вольф ничего не сказал, только печально посмотрел на него, пожал плечами и тоже сел на ступеньку, откинувшись головой к стене.
- Наверное, ты прав. Надо немного поспать. Завтра утром, может быть, проснёмся с новыми силами.
Завтра утром... Эти слова показались Михаэлю злой шуткой. Он сам произносил их бессчётное число раз, не задумываясь, и вот они стали чем-то далёким и неосуществимым. Он вдруг понял, что утра не будет уже никогда. И спать здесь он не мог. Каким бы усталым он ни был, но заснуть, зная, что ждёт его на другом берегу сна, было немыслимо. Вольф был очень удивлён, когда Михаэль поднялся и, пошатываясь, побрёл вверх.
Довольно долго Михаэль был ведущим, потом силы его начали иссякать, и он отстал. Но не остановился. Когда Вольф вопросительно оглядывался на него, Михаэль только молча кивал на серую мглу над ними.
Потом силы у него кончились совсем. Но он продолжал идти, будто превратившись в робота. Вольфу пришлось остановить его принудительно.
Когда Михаэль проснулся, ему казалось, что он всего десять минут назад закрыл глаза. Хотя он проспал глубоким сном несколько часов.
Они подкрепились прихваченными запасами и снова пустились в путь. Как и накануне, они час поднимались, потом полчаса отдыхали, но постепенно это соотношение опять стало изменяться в пользу отдыха.
Первое нарушение вечного однообразия этих ступеней произошло между третьим и четвёртым привалами. Вольф внезапно поднял руку, останавливая Михаэля.
Растянувшись на добрую дюжину ступеней, впереди лежал скелет тролля. После того как Михаэль, преодолев отвращение, взглянул на побелевшие кости, он обнаружил, что строение тролля мало чем отличалось от строения человека, за исключением черепа и роста. Череп был как у гориллы, только крупнее. Михаэль видел здесь такие черепа во множестве; воины Анзона носили их вместо шлемов. Михаэль спросил себя, как должны были чувствовать себя Брокк и его братья, помогая существам, носившим на голове черепа их предков.