- Станция закрыта на несколько дней, - сказал тот, что был с лампой. - Срочные восстановительные работы.
- Это досадно, - ответил отец. - Нам надо в город, и мы спешим. Моя жена приезжает через двадцать минут на главный вокзал, и мы с мальчиками обещали её встретить.
- Очень жаль, - сказал полицейский. - Следующая станция в двух километрах отсюда. Поезда здесь вообще не ходят. - Голос его звучал вполне дружелюбно. Судя по всему, он поверил отцу.
Второй же полицейский подозрительно косился на них, и это было верным доказательством того, что полицейские появились здесь далеко не случайно. Он ничего не сказал, но Михаэль знал, что, как только они отойдут, тот немедленно передаст о них сообщение по связи.
- Ничего не поделаешь, а вам спасибо, - сказал отец и повернулся уходить. - Идёмте, мальчики, надо спешить.
Они отправились в ту сторону, куда указал полицейский, пока не очутились за поворотом. Отец остановился, подал знак не шевелиться, а сам осторожно выглянул из-за угла.
- Они за нами не следят, - сказал он. - Но это ничего не значит. Что-то здесь есть подозрительное. Обычно станции метро не закрывают только оттого, что какой-нибудь истеричке что-то примерещилось.
- Может, нам просто устранить этих двоих? - предложил Хендрик.
- Вряд ли я сумею, - улыбнулся отец. - И потом, здесь так не делается. К тому же их быстро хватятся, и тогда нам не миновать неприятностей.
- А если сделать, как предложил полицейский? - спросил Михаэль. - Если тут правда только два километра, мы могли бы пройти сюда под землёй по туннелю метро.
- Ну конечно, - с сарказмом ответил отец. - А они спокойно будут смотреть, как мы втроём спрыгнем на рельсы и зашагаем в туннель, да? Нет, попробуем через вокзал.
Они подошли к заброшенному зданию с обратной стороны. Для этого им пришлось сделать крюк минут на двадцать, но Михаэль с отцом подозревали, что оба полицейских все ещё здесь и, возможно, не одни. И их осторожность не оказалась лишней. Когда они уже подходили к стеклянным дверям, отец вдруг отпрянул назад, и вскоре из-за угла показался полицейский. Они вжались в тень и ждали, когда он пройдёт. Терпение их подверглось тяжёлому испытанию. Полицейский не торопился, педантично проверяя каждое окно и каждую дверь. И хотя он был далеко, его патрульный обход изрядно поубавил в Михаэле жажды приключений. Уже само по себе то, что он всё так тщательно проверяет, свидетельствовало о тревоге и подсказывало, что все здание заперто. Михаэль, правда, уже готов был разбить окно или взломать дверь, но полицейский наверняка ещё вернётся и заметит, что кто-то проник внутрь.
- Ну, что будем делать? - спросил Михаэль, когда полицейский наконец скрылся за следующим углом.
- Ума не приложу, - признался отец. - Можно было бы попробовать разбить окно, но ведь они заметят.
Итак, их приключение, видимо, закончилось, так и не начавшись. И тут у Михаэля вдруг словно пелена с глаз спала. Он хлопнул себя по лбу и пробормотал:
- Ах я дубина.
Отец тонко улыбнулся:
- В целом я с тобой согласен, но что ты конкретно имеешь в виду?
- У нас же с собой лучший следопыт всех времён, - сказал Михаэль, расстёгивая свою куртку и извлекая оттуда изрядно помятого Двицеля. Блуждающий огонёк расправил крылышки и плечи и укоризненно посмотрел на Михаэля:
- Ну сколько можно!
- Нам нужна твоя помощь, - сказал Михаэль.
- Да что ты? - Двицель скривил гримасу. - То они часами держат меня взаперти, а то им нужна моя помощь!
- Прошу тебя, Двицель, - взмолился Михаэль. - Сейчас некогда препираться. Нам надо проникнуть в это здание, но только незаметно.
Двицель задумчиво посмотрел в сторону громадного старомодного вокзала.
- Если бы вы могли летать, все было бы просто, - сказал он. От Михаэля не ускользнули его злорадные нотки, но он предпочёл их пропустить. - Но в крайнем случае я могу открыть вам двери.
Михаэль уже не раз видел, как мало значит для блуждающего огонька дверной замок. Тем не менее он покачал головой:
- Нет. Никто не должен это заметить. Лучше найди дорогу под землёй.
Это предложение почему-то не воодушевило Двицеля, он скривился, но все же вспорхнул в воздух, качнулся влево и исчез в темноте.
Не прошло и минуты, как он вернулся и жестами позвал их за собой. Вскоре они очутились перед канализационным люком. Отец с сомнением посмотрел на Двицеля, но ничего не сказал. Даже втроём они еле справились с крышкой люка. Как и всё в этом старом квартале, она была вековой давности, к тому же её лет пятнадцать никто не трогал с места. Все трое по очереди влезли в колодец. Пока отец, заключавший их цепь, ставил крышку на место, Михаэль включил фонарь и посветил в глубину.
Вид был ему уже привычный, но вместе с тем этот колодец чем-то отличался от тех, что он уже видел. Он был очень древний. На стенах затвердел толстый слой пыли и грязи. Железная лестница опасно заскрипела под тяжестью трёх тел. Две перекладины были уже сломаны, а третья подалась под Михаэлем так, что он схватился за прутья, чтобы не упасть. В нос ударил затхлый запах, более густой, чем в других колодцах. И там, где по дну большой трубы обычно протекал грязный коричневый поток, здесь он увидел лишь спёкшийся коричневый осадок.
Они спустились по лесенке, и Двицель скомандовал:
- Идите за мной!
Отец тоже включил свою лампу, Хендрик сощурил глаза, но они все равно слезились. Видимо, времени, проведённого наверху, ему не хватило, чтобы привыкнуть к такому сильному свету. Может быть, он уже никогда не привыкнет к нему.
Канал сделал несколько поворотом, и Михаэль окончательно потерял ориентацию. Дорога показалась ему очень длинной, хотя наверху по прямой расстояние до вокзала составляло не больше сотни метров. Они же прошли уже втрое-вчетверо больше. Михаэль вдруг резко остановился.
- Ну что опять случилось? - спросил Хендрик.
- Ничего, - кисло ответил Михаэль. - Просто я забыл прихватить с собой мозги. Зачем мы идём к вокзалу? Ведь Двицель мог проводить нас и сразу в метро.
- Признай же наконец тот факт, что большие остолопы и есть большие остолопы, - сказал Двицель. - Но только не переживай. В конце концов у тебя есть я. Мы сейчас уже будем на месте.
- На вокзале?
Двицель описал в воздухе сложный пируэт.
- Нет. На том месте, куда вы хотели вначале. Где гоули.
- На станции метро? - переспросил Михаэль.
- Называйте это как хотите. - Двицель повернулся и полетел дальше.
Они дошли до широкой трубы, облицованной камнем, на другом конце которой виднелась короткая лестница с дверью, напомнившая Михаэлю то место, через которое они с Вольфом вернулись тогда в человеческий мир. Дверь была заперта, но на сей раз никто не возразил, когда Двицель предложил открыть её своим проверенным способом.
За дверью их ожидал сюрприз. И приятным его назвать не повернулся бы язык. Станция; как и следовало ожидать, была закрыта не для ремонтных работ. Однако никто не думал, что она окажется ярко освещённой и заполненной полицейскими и рабочими в синих комбинезонах. В зале гулко отдавались голоса, и из глубины туннеля на другом конце бил свет сильного прожектора. Среди всей этой толпы Михаэль заметил нескольких человек в чёрных деловых костюмах. И ещё он увидел - правда, только после того, как отец обратил его внимание на это: полицейские были тяжело вооружены. Шлемы, прозрачные щиты, а в кобурах автоматы вместо обычных пистолетов.
- Видимо, массовая истерия, - пошутил отец и указал Михаэлю на человека в сером костюме: - Видишь вон того, седого?
- Кто это? - спросил Михаэль.
- Я несколько раз видел его по телевизору. Какая-то важная птица из городских властей. Что-то здесь затевается грандиозное.
Михаэль наблюдал всю эту сцену из укрытия с большим интересом и нарастающим разочарованием. Он и не надеялся увидеть станцию пустой, но такое столпотворение исключало возможность проникнуть в туннель на поиски гоулей. Граничило с чудом уже то, что они смогли так далеко зайти незамеченными.
А потом он увидел нечто, заставившее его на какое-то время усомниться в своём здравом уме. Эскалатор на другом конце зала пришёл в движение, но три фигуры, возникшие на верхних рифлёных ступенях и заскользившие вниз, не были одеты ни в зелёную униформу полицейских, ни в синие спецовки, ни в деловые костюмы. Двое были высокого роста, в чёрных шкурах и причудливых шлемах, делающих их похожими на чудищ из чужого мира, а третий был в расшитых шелках, которые в нормальной обстановке вызвали бы смех, но здесь их восприняли нормально. Этот человек казался могущественным чародеем, внушающим страх.
- Вольф! - сказал изумлённый отец. - А он что здесь делает?
Вольф и двое сопровождающих медленно скользили по эскалатору вниз. Но ещё до того, как они спустились, седой господин из городских властей направился им навстречу.
Михаэль не заметил на его лице ни следа удивления. И даже никакого волнения чувств. Что самое странное, и все остальные тоже не обращали внимания на Вольфа и его сопровождающих. Как будто вид этих людей был всем привычен.
Когда они сошли с эскалатора, оба воина сняли свои шлемы, и Михаэль увидел, что то были Анзон и тот человек, который увёл его когда-то из родительского дома. На их лицах отражалась странная пустота, и тут Михаэль постепенно начал понимать, что здесь происходит. Но от этого понимания ему не стало менее жутко. Скорее наоборот.
Он почувствовал, как Хендрик около него начал дрожать. Михаэль повернулся и увидел на лице своего брата такой гнев и такую ненависть, что сразу прошептал:
- Успокойся. Сейчас мы ничего не можем сделать. Если они нас заметят, нам конец.
Он не был уверен, что Хендрик услышал его слова. Руки мальчика сжались в кулаки, и ему не хватало самой малости, чтобы ринуться на Вольфа, а там будь что будет. И Михаэль мог его понять. В конце концов, Хендрик видел перед собой человека, виновного в несчастье его семьи, его друзей и всего его мира. Но тем важнее была сейчас выдержка.