Михаэль стал терять сознание. Все поплыло перед глазами, лицо подхватившего его отца превратилось в размытое белое пятно,
- Как же... тебе удалось? - лепетал отец. - Как он нас не убил?
Михаэль нашёл в себе силы ответить, чувствуя, как это важно:
- Я ему пообещал. И должен исполнить, иначе он вернётся.
- Что же ты пообещал? – спросил отец, склонившись над ним.
- Кристалл.
Рука его бессильно упала, магический камень выскользнул из пальцев.
Глава восемнадцатаяВОЗВРАЩЕНИЕ В ПОДЗЕМНЫЙ МИР
Воцарилась полная тишина. Из зеркального зала изредка доносился слабый звон, треск пламени или стон и приглушённое бормотанье. Но эти звуки, казалось, не нарушали тишины, возникшей в узком коридоре после слов Михаэля.
Он попытался встать. Впервые у него не хватило на это сил, и отцу пришлось помогать ему.
- Ты правда... говорил с ним? - зачарованно спросил Хендрик.
Михаэль кивнул. Ему казалось, что никакими словами не объяснить того, что было между ним и огненным демоном. Не то чтобы он говорил с ним. Это был совсем другой вид общения. Он не смог бы передать, что сказал ему демон и что он ему ответил. Но он дал ему обещание вернуть магический кристалл на место.
- Тогда, значит, ты пойдёшь вместе с нами в Подземье? - спросил Хендрик.
- Придётся. И как можно скорее. У нас мало времени.
В те бесконечные секунды, когда дух огненного демона соприкоснулся с его душой, Михаэль понял, что часы Подземья сочтены. Может быть, уже слишком поздно.
- Но путь закрыт, - сказал Хендрик, - Брокк завалил туннель, по которому мы к вам пришли, чтобы его никто не обнаружил.
- Я могу вас провести, - вызвался Двицель.
Но вмешался отец:
- Сейчас мы никуда не пойдём. Только выберемся отсюда. И чем скорее, тем лучше. - Он склонил голову, напрягая слух, и Михаэль тоже услышал далёкий вой сирены. Полиция или пожарная машина. Теперь, когда Вольфа нет, сработала тревога.
Поскольку запертая дверь по-прежнему не поддавалась, они отправились назад, через зеркальный зал. Он являл собой вид полного опустошения. Зеркала почти все были разбиты. Плиточный пол покрылся трещинами. Пламя нашло себе обильную пищу в парчовых занавесях и шёлковых обоях, так что навстречу им дохнуло удушающим жаром. Пожарникам придётся спешить, чтобы не отдать пламени весь замок. Огненный демон исчез, а вместе с ним и большинство воинов Анзона. Из почти сорока воинов, прибывших с Анзоном из Подземья, Михаэль увидел только шестерых. Он боялся, что найдёт зал полным убитых или умирающих, но эти шестеро, казалось, даже не были ранены.
Отец остановился, и рука его потянулась к мечу за поясом, но Михаэль сделал успокаивающий жест:
- Не надо. Они больше не враги нам.
Отец недоверчиво взглянул на него, но послушно отнял руку. Однако принял напряжённую стойку, когда один из воинов медленно двинулся им навстречу.
Но вышло, как сказал Михаэль. В лице воина больше не было враждебности. Только испуганная растерянность. Власть Вольфа над ним и его товарищами погасла так же, как и власть над Михаэлем. Среди уцелевших не оказалось ни Вольфа, ни Анзона.
- Что случилось? - в смятении спросил воин, глядя по очереди на Михаэля, на его отца и на Хендрика. - И ты здесь. Что произошло? Где Анзон?
- А вы ничего не помните? - спросил Михаэль.
Воин покачал головой, но тут в его глазах появился испуг:
- Что-то припоминаю... Что мы такое сделали? Почему...
- После расскажу, - перебил его отец Михаэля. - А сейчас надо уходить. Лучше, если вы уйдёте с нами:- Он повернулся к Двицелю: - Сможешь вывести нас отсюда?
- За мной! - коротко приказал Двицель.
И все потянулись за блуждающим огоньком. Сперва они вышли в каминный зал, и один из воинов открыл потайную дверь в стене, не дожидаясь специального приказа.
Последним в дверь прошёл отец и закрыл её за собой. - Ну, как рука? - спросил Михаэль, приотстав от остальных. Отец потрогал левое предплечье и снова подвесил руку на петлю, только теперь вспомнив о ней.
- Пустяки, царапина. Чуть зацепило. Но больно, чёрт. Впрочем, чего я жалуюсь? Тебе-то пришлось похуже моего. Ты очень храбро держался.
- Ты тоже, - сказал Михаэль, кивая на меч за поясом у отца. - Я и не знал, что ты умеешь с ним обращаться.
-Я тоже не знал, что ещё не разучился.
Михаэль вопросительно взглянул на него.
- Я немного занимался фехтованием в студенчестве. Но это было очень давно. Наверное, это как с ездой на велосипеде: если научился, уже не разучишься.
- В студенчестве... - задумчиво повторил Михаэль. - Странно, но это же мне рассказывал Вольф.
- Что же в этом странного? - Отец даже немного рассердился. - Во многих университетах учат фехтовать. Сегодня, может быть, и нет, а в моё время это было очень распространено.
- Да?
Михаэлю трудно было представить отца молодым студентом в компании, которая по вечерам в пивной горланит песни и озорничает. Отец был самым миролюбивым человеком, какого Михаэль знал. Мать даже однажды сказала, что ему противно взять в руки нож, чтобы нарезать мясо. Но верно говорят, что для каждого человека есть предельная черта, за которую он не может отступить. Однако у этой черты его отец не просто стал защищаться, а превратился в настоящего бойца.
Отец задумчиво посмотрел на него:
- Мне кажется, ты неодобрительно отнёсся к тому, что я дрался.
Михаэль отрицательно покачал головой:
- Нет. Я был... удивлён, только и всего. Я не думал, что ты способен на такое.
- Понимаю. - В голосе отца послышались нотки горечи. - Ты считал меня трусом.
- Не трусом, - поправил его Михаэль, - а человеком, который ненавидит всякое насилие.
- Так оно и есть. Но я не всегда был таким.
Михаэль вопросительно взглянул на него, и отец продолжил после паузы:
- Раньше я был другим. Может быть, немножко похожим на Вольфа. Но потом случилось событие, заставившее меня понять, что насилие ничего не решает. И в конечном счёте оно обращается против тот, кто его развязал,
- И что же это было за событие?
Отец печально улыбнулся:
- Я тебе расскажу, только не сейчас.
- Ты мне никогда не говорил ничего похожего, - пробормотал Михаэль.
- Далеко не всегда приходится гордиться своими поступками, - ответил отец. - Иногда стараешься их поскорее забыть. Но когда-нибудь я расскажу, это я тебе обещаю.
Михаэль чувствовал, что отцу неприятен этот разговор, и они прекратили его и догнали остальных. Остаток пути проделали в молчании, пока снова не очутились в том подвале, где Михаэль уже был однажды, когда Двицель освобождал его из плена. Как и тогда, они спустились в канализацию, но свернули в другую сторону. Михаэль остановился:
- Ты повёл нас не туда.
Двицель уже успел улететь вперёд и теперь вернулся:
- Нет, туда! Ты же сказал, что хочешь вернуться в Подземье.
- Не так быстро, - вмешался отец, - Он хоть и обещал вернуть камень, но никто же не сказал, что это нужно сделать сейчас же. Нам нужно собраться с силами...
Двицель прервал его сердитым жестом:
- Некогда заниматься болтовнёй, каждая минута на счёту.
- Но... - снова запротестовал отец.
На сей раз его перебил Михаэль:
- Двицель прав, я должен; вернуть магический камень. Без него им не выжить.
Он вынул кристалл из кармана и повертел его в руках. При этом вслушался в себя и ничего не почувствовал. Казалось, в кристалле не осталось ничего от его прежней мощи. И тем не менее он знал, что она ещё есть, Он должен немедленно вернуть камень. Может быть, каждая потерянная минута стоит жизни кому-нибудь из жителей Подземья.
- Двицель прав, - повторил он и твёрдо посмотрел на отца: - Но я обещаю тебе, что вернусь. Я только отдам камень Марлику и вернусь. Двицель меня подстрахует.
Отец посмотрел на него так, будто усомнился в целости его рассудка:
- «Мы вернёмся!» Неужели ты думаешь, я отпущу тебя одного? Я пойду с вами. Да чтобы я упустил такую возможность?
Михаэль удивлённо переглянулся с Хендриком и попытался ещё раз отговорить отца:
- Но это опасно. Ведь ты знаешь, там у всех болезнь, Ты можешь заразиться.
- Вряд ли, - ответил отец. - Ведь я уже десять лет живу рядом с тобой, юноша. И столько, с позволения сказать, возился с твоими болячками, что уже сто раз должен был заразиться, если бы мог. Видимо, у Меня такой же иммунитет, как и у тебя. И не спрашивай меня почему. Я не врач.
- Но...
- Никаких но! - решительно заявил отец. - Если твои друзья не хотят, чтобы я пошёл с тобой, то и ты останешься здесь. - Он указал на Хендрика: - Твой брат может отнести этот камень с таким же успехом, как и ты.
Михаэль смирился.
Путь их по канализации был утомителен и долог, а к тому же ещё и скучен, так что Михаэль не мог дождаться, когда же он кончится. Но вместе с тем он втайне боялся того, что они застанут в конце пути. Что их ждёт? Умерший мир, где погибли растения, люди и животные, мир без света, без воздуха и без тепла? Ведь всё-таки Вольф продержал у себя камень целый год.
Видимо, такие же мрачные мысли одолевали и остальных, потому что молчали не только воины, но и Хендрик.
Больше всего Михаэля удивило, как быстро воины, явившиеся наверх исключительно с целью войны против него и его мира, признали его своим вожаком. Тем более что он был ещё подросток. И ни один из них не возражал, ни единый взгляд не выдал недовольства.
Путь их казался бесконечным. Несколько раз Михаэлю виделся знакомый поворот или туннель, но он ошибался. Лабиринт канализации был так же огромен, как и сам город над ним. И когда они наконец ступили в другой лабиринт, ведущий в Подземье, переход был таким естественным, что Михаэль даже не заметил его. Пол, покрытый плесенью и гнилью, сменился чёрным базальтом и блестящим от, влаги гранитом, а сточную вонь заменил тяжёлый аромат земли. Тщетно Михаэль пытался припомнить, когда они покинули канализацию и вошли в эту часть лабиринта.