льно бурный роман с Гальпериным. Она посещала тот же фитнес, что и я сейчас, а Николай там работает инструктором. На самом деле, у него таких служебных романов было множество. Сестрица запала на молодого парнишку, а он зацепился за нее, чтобы превратить в дойную корову. Он же игрок, а это неизлечимо. Николай просаживал деньги и расписочки писал, а Нона покрывала его долги.
— Откуда она брала деньги?
— У папочки тянула. Однажды он не выдержал и устроил ей разнос, сказал, что будет выдавать только на еду. После этого она заявила Коле, что больше денег для него ей взять неоткуда. Любовь его мгновенно остыла, а буквально через месяц появился ты.
— Значит, Коля из фитнеса — один из тех самых миллиардеров, которые осаждали Нону? — не удержался и съязвил Родион.
Нателла, достав сигареты, закурила. Помолчала немного, собираясь с мыслями, потом сказала:
— Ладно тебе, дело прошлое. У Ноны вообще с мужиками не складывалось, все какие-то уроды попадались. Ты один приличный был.
— И на том спасибо, — поблагодарил Марьянов. — Но давай ближе к теме.
— Так вот, примерно с полгода назад у нас с Нонкой состоялся один разговор. Она тогда напилась и все плакала, что годы идут, она устала от постоянной финансовой зависимости — то от папы, то от мужа. И что в жизни надо иметь свое дело и ни на кого не рассчитывать. Я посмеялась над ней тогда. Говорю — ты что, хочешь начать свое дело? Посмотри, ну какой из тебя бизнесмен? Вот тогда она мне впервые и заявила: самой, конечно, тяжело начинать с нуля, но вот если взять уже готовый бизнес, то перед тобой откроется новая жизнь. Короче, она замыслила оттяпать у тебя твое агентство, а по возможности и деньги. Развода здесь было недостаточно. Следовало все подстроить так, чтобы ты сам ей все отдал. То, что она для этого придумала, мне показалось чересчур опасным, да и просто противным. Я должна была сначала соблазнить тебя, а в последний момент начать сопротивляться. Ну вроде как я напилась, а ты воспользовался ситуацией против моей воли.
— Понятно, — кивнул Марьянов. — Вот почему ты лезла из кожи вон.
— В общем, на дачу тебя заманили, чтобы этот план осуществить. Нона с прибором видеонаблюдения пряталась в кладовке и должна была все записать. Потом запись продемонстрировали бы папе. И все — дело сделано.
— Лихо придумано. Выходит, о неудаче вы даже не думали. А если бы я не поддался? Сохранил супружескую верность?
— Марьянов, я тебя умоляю! Да еще не родился тот мужчина. Я же не крокодил какойнибудь. Поддался бы, никуда не делся. — Нателла замолчала, глядя себе под ноги. Потом вздохнула: — Собственно, вот и все. Впрочем, нет. Я тебе главного не сказала. После того как Нона порвала с Николаем, он обратился ко мне за помощью — боялся, что она потребует вернуть долги, пустит в дело его расписки. Она так и собиралась сделать, кстати сказать. Николай просил, чтобы я с ней поговорила. С Ноной я так и не пообщалась, зато через какое-то время роман с Колей начался у меня.
— Вот как! Неужели ты бросила на произвол судьбы своих зарубежных друзей?
— Ну, не всех, не надо преувеличивать. — Нателла сделала глубокую затяжку и выдохнула. Дым мгновенно уплыл в темноту. — Однако с Николаем мы продолжали встречаться. Он, в принципе, ничего, если бы не страсть к азартным играм. Так вот, когда мы с Ноной стали договариваться о том, что я помогу ей отобрать у тебя бизнес, я выдвинула несколько условий.
Во-первых, переписать на меня половину квартиры на Кутузовском. Ее завещала нам бабушка, и квартира принадлежала нам обеим. Сестра легко согласилась, ведь ей светил куш неизмеримо больший. Договорились, что она пишет дарственную, подписывает, а у нотариуса заверит после того, как у нас на руках будет компрометирующая тебя запись. Кстати, именно это является доказательством моей невиновности — Нона нужна была мне и Коле живой. Продав квартиру, мы получили бы несколько миллионов. Я долго думала, говорить Николаю о том, что мы задумали с Ноной, или не говорить. Решила сказать. Ты не смейся, мы ведь собираемся пожениться.
— Да я и не смеюсь, — пожал плечами Родион. — Дело житейское.
Нателла подозрительно глянула на него и продолжила рассказ:
— Во-вторых, я потребовала в виде аванса Колины расписки. Нона очень этому удивилась, поэтому пришлось ей все объяснить. Мы даже чуть не поругались, но ссориться со мной ей в тот момент было невыгодно — без меня вся операция по присвоению твоего бизнеса не состоялась бы.
Николаю план понравился, только он сказал, что мне надо было бы как-нибудь подстраховаться. Он полагал, что ты вполне можешь выскользнуть из ловушки и сам ринуться в атаку. Тогда Нона, скорее всего, начала бы все валить на нас с Николаем. Вот я и решила сделать запись разговора, чтобы сразу стало ясно, кто на самом деле зачинщик. Правда, запись получилась не слишком удачной, но нас качество особо не интересовало. Главное, чтобы было, чем припугнуть Нону.
— Слушай, а паспорта поддельные вам зачем?
— Я боялась, что Нона, после того как расправится с тобой, начнет преследовать Николая. Или мстить нам обоим. Я уже и не знала, чего от нее ожидать. Но в результате все обернулось против нее. Марьянов, скажи по-честному, все равно нас никто не слышит, — ты что-то заподозрил и отравил пирожные?
— Нет. Я в отличие от твоей сестры женился по любви. И Лену я когда-то очень сильно любил. Хочешь — верь, хочешь — нет, но я не убийца. Я мечтаю найти того, кто это сделал. И можешь быть уверена, обязательно найду.
— Ну, и как вам это? — спросил Родион, садясь в машину.
— Нормально, все записано в лучшем виде, — проворчал довольный Чижов.
— Да, познавательно, — согласилась Карина. — Только мы по-прежнему не знаем главного — кто отравил пирожные.
Следующим вечером Карина и Родион, сидя на кухне гаврюсовской квартиры, обсуждали, как им действовать дальше.
— Что у нас остается? — Карина занесла карандаш над чистым листом бумаги. — Вы своим родственницам нужны были живым, так?
— Да.
— Значит, вас они не травили. Нателла сестру не травила по той же причине — Нона нужна была им с Николаем живой. Кто остается?
— Остаются Триллер и Конокрад, — ответил Марьянов. — Давайте начнем с начала. До агентства пирожные доехали без приключений.
— И в приемной они были в порядке, — подхватила Карина. — Ведь Ванда выжила. На даче никто из вас пирожные не травил, однако два человека умерли. Мы неизбежно возвращаемся к незваным гостям того вечера. Лена, Триллер, Конокрад.
— Почему вы включили сюда Лену? Она ведь погибла.
— А вы не думали, что она могла, допустим, покончить жизнь самоубийством? Ведь у нее были какие-то жуткие личные проблемы.
— Как выяснилось, никаких личных проблем у нее не было, проблемы были на работе. Этот Панюшкин чего-то намутил. Я очень жалею, что Лена не успела рассказать, в чем дело.
— Что, если она хотела отравиться на глазах любимого человека? Чтобы навсегда остаться в вашей памяти? Могло такое быть?
— Исключено. Не тот характер. К тому же она прекрасно без меня существовала все эти годы, и если бы я не позвонил…
— Так вы позвонили, потому что к вам пришел Панюшкин. А как он добивался встречи! Вы не думали, что Лена могла его специально к вам прислать?
— Сложно сказать. Но на нее не похоже.
— Вам видней, конечно. — В голосе Карины проскользнуло что-то вроде ревности.
Марьянов отлично знал эти интонации, поэтому внимательно посмотрел на нее и спокойно произнес:
— Не это главное. Лена никак не могла отравить пирожные. Она вошла, села за стол, откусила кусочек, встала — и умерла. Все это происходило на моих глазах.
— Послушайте, а когда Лена взяла пирожное, их на тарелке сколько оставалось?
— Я уже пытался вспомнить. Кажется, два.
— Значит, Нона выходила из кладовки, пока вы с Нателлой были наверху, и взяла одно отравленное пирожное. То есть Лена по любому не могла их отравить. Она тогда вообще еще не приехала.
— Логично. Значит, Триллер или Конокрад? Головоломка с живыми людьми — просто не верится.
— Мне версия с Конокрадом теперь представляется более интересной.
— Почему? Яды — это Триллер, его стихия.
— Слишком очевидно. Им даже милиция не заинтересовалась. Опять же — какие мотивы? Обида? Но если все обиженные станут убивать своих обидчиков, то население земного шара уменьшится вдвое.
— Здесь не просто обида, а какие-то высшие материи. Говорю же вам: он безумец, и может быть опасен.
— Ну, мы не отвергаем эту версию, просто определяем приоритеты. Давайте все-таки сначала попробуем Аркадия расспросить — зачем вы ему так срочно понадобились в тот день? И ведь сумку с продуктами именно он спустил из приемной на первый этаж.
— Думаете, он по дороге отравил пирожные? Где тут логика? Получается, он таскал с собой яд, зная, что я забуду пакет с продуктами. Но буквально до последнего момента никто, даже я сам не догадывался о том, что поеду на дачу! И я сам не знал, что в агентство привезут пирожные. Думаете, Конокрад способен видеть будущее и поэтому он заранее запасся ядом? Это больше на Триллера похоже.
— Согласна. Ситуация с дачей для всех, кроме Ноны и Нателлы, — цепь случайностей. Наверное, вы правы: здесь возможность спланировать убийство сведена практически к нулю. Но встретиться с Аркадием нужно обязательно. Я выясню, как он себя чувствует, может ли говорить. А потом придется вам проникнуть к нему в палату.
— Что значит — проникнуть? Я же не Каспер, — обиженно сказал Марьянов, которому надоело находиться на осадном положении. — Я могу просто зайти как посетитель.
— Нет, опасно. Может, подождать, пока Аркадий поправится? Впрочем, ждать мы тоже не можем, — поспешно добавила Карина, увидев, как расстроила босса идея затянуть расследование. — Значит, надо снова гримироваться и надеяться на судьбу.
— Карина, — сказал Игорь Скворцов, входя в приемную. — Вы не хотите составить компанию Алене и проведать нашего дорогого коммерческого директора? Она повезет ему документы на подпись, а вы — цветы и фрукты от всего коллектива. Советую поехать прямо сейчас: с двух до четырех пускают посетителей.