— Как ни крути, а самое безопасное — если прикроете меня с берега. До кеча эта тварь, скорее всего, еще не додумалась.
Икинс сунул в карман комплект инструмента и повесил через плечо одно из переговорных устройств. Второе он передал Соренсену. Он быстро спустился к лагуне и, миновав баркас, столкнул в воду маленькую надувную лодку. Кладоискатели разошлись по берегу с винтовками на изготовку. Икинс сел в лодку и опустил весла в безмятежные воды лагуны.
Они видели, как он пришвартовался к кечу, с минуту помедлил, оглядываясь по сторонам, затем взобрался на борт, дернул крышку и исчез внизу.
— Все в порядке? — осведомился Соренсен по своему переговорному устройству.
— Пока что да, — ответил Икинс: голос его звучал тонко и резко. Включаю передатчик. Через пару минут нагреется.
Дрейк толкнул Соренсена:
— Погляди-ка!
На рифе по ту сторону кеча происходило какое-то движение. Соренсен увидел в бинокль, как три большие серые крысы скользнули в воду и поплыли к кечу.
— Стреляйте! — скомандовал Соренсен. — Икинс, выбирайся оттуда!
— У меня заработал передатчик, — ответил Икинс. — Минута-другая — и я отстучу сообщение.
Пули поднимали вокруг крыс белые фонтанчики. Одну удалось подстрелить, но две успели доплыть до кеча и за ним укрыться. Разглядывая риф в бинокль, Соренсен заметил муравьеда. Тот перебрался через риф и плюхнулся в воду, дикая свинья — за ним следом.
В устройстве послышался треск атмосферных помех.
— Икинс, ты отправил сообщение? — спросил Соренсен.
— Нет, Билл, — отозвался Икинс. — И знаешь что? Никаких сообщений! Этому "скорпиону" нужно…
Звук оборвался.
— Что у тебя там? — крикнул Соренсен. — Что происходит?
Икинс появился на палубе. С переговорным устройством в руках он, пятясь, отступал к корме.
— Раки-отшельники, — объяснил он. — Взобрались по якорному канату. Я думаю возвращаться вплавь.
— Не стоит, — сказал Соренсен.
— Придется, — возразил Икинс. — По-моему, они припустят за мной. А вы все плывите сюда и заберите передатчик. Доставьте его на остров.
В бинокль Соренсен разглядел раков-отшельников — серый шевелящийся ковер покрывал всю палубу. Икинс нырнул и поплыл к берегу, яростно рассекая воду. Соренсен заметил, что крысы изменили курс и повернули за Икинсом. С кеча лавиной посыпались раки-отшельники. Свинья с муравьедом тоже последовали за Икинсом, пытаясь первыми добраться до берега.
— Живей, — бросил Соренсен. — Не знаю, что там выяснил Икинс, но, пока есть возможность, надо захватить передатчик. Они подбежали к воде и столкнули баркас. За две сотни ярдов от них, на дальнем конце пляжа, Икинс выбрался на сушу. Звери почти настигли его. Он кинулся в джунгли, по-прежнему прижимая к груди аппарат.
— Икинс, — позвал Соренсен.
— У меня все в порядке, — ответил тот, с трудом переводя дыхание. Забирайте передатчик и не забудьте аккумуляторы.
Кладоискатели поднялись на кеч, поспешно отодрали передатчик от переборки и по трапу выволокли на палубу. Последним поднялся Дрейк с двенадцативольтовым аккумулятором. Он снова спустился и вынес второй аккумулятор. Подумал — и спустился еще раз.
— Дрейк! — заорал Соренсен. — Хватит, ты всех задерживаешь!
Дрейк появился с компасом и двумя радиопеленгаторами. Передав их на баркас, он прыгнул следом.
— Порядок, — сказал он. — Отчаливай.
Они налегли на весла, торопясь в лагерь. Соренсен пытался восстановить связь с Икинсом, однако в наушниках раздавался только треск помех. Но когда баркас выполз на песок, Соренсен услышал Икинса.
— Меня окружили, — сообщил тот вполголоса. — Похоже, мне таки доведется узнать, что нужно мистеру "скорпиону". Правда, может, я первый его припечатаю.
Наступило продолжительное молчание, затем Икинс произнес:
— Вот он ко мне подползает. Дрейк правду сказал. Я-то уж точно в жизни не видал ничего похожего. Сейчас попробую раздавить его к чер…
Они услышали, как он вскрикнул — скорее от удивления, чем от боли.
Соренсен спросил:
— Икинс, ты меня слышишь? Ты где? Мы тебе можем помочь?
— Он и вправду верткий, — отозвался Икинс уже спокойным голосом. Такой верткой твари я в жизни не видывал. Вскочил мне на шею, ужалил и был таков…
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Соренсен.
— Нормально. Было почти не больно.
— Где "скорпион"?
— Удрал в заросли.
— А звери?
— Ушли. Знаешь, — сказал Икинс, — может, людей эта тварь не берет. Может…
— Что? — спросил Соренсен. — Что с тобой происходит?
Наступило долгое молчание, потом раздался негромкий спокойный голос Икинса:
— Позже поговорим. А сейчас нам нужно посовещаться и решить, что с вами делать.
— Икинс!
Ответа не последовало.
В лагере царило глубокое уныние. Они не могли взять в толк, что именно произошло с Икинсом, а строить догадки на эту тему никому не хотелось. С неба било злое послеполуденное солнце, отражаясь от белого песка волнами зноя. Сырые джунгли дымились: казалось, они, как огромный сонный зеленый дракон, исподволь подбираются к людям, тесня их к равнодушному океану. Стволы у винтовок так накалились, что к ним невозможно было притронуться; вода во флягах стала теплой, как кровь. Вверху понемногу скапливались, громоздились друг на друга плотные серые кучевые облака. Начинался сезон муссонов.
Дрейк сидел в тени сарая для копры. Он стряхнул с себя сонную одурь ровно настолько, чтобы прикинуть, как им оборонять лагерь. Джунгли вокруг он рассматривал как вражескую территорию. Перед джунглями они расчистили полосу шириной в полсотни ярдов. Эту ничейную землю, возможно, какое-то время еще удастся отстаивать.
Затем наступит черед последней линии обороны — хижин и сарая для копры. Далее — берег и океан.
Три с половиной месяца они были на острове полновластными хозяевами, теперь же оказались прижатыми к узкой ненадежной полоске берега.
Дрейк бросил взгляд на лагуну и вспомнил, что у них еще остается путь к отступлению. Если эта тварь слишком уж насядет со своим проклятым зверьем, они смогут удрать на кече. Если повезет.
Подошел Соренсен и присел рядом.
— Что поделываешь? — спросил он.
Дрейк кисло усмехнулся:
— Разрабатываю генеральный стратегический план.
— Ну и как?
— Думаю, сможем продержаться. У нас полно боеприпасов. Если понадобится, зальем расчищенный участок бензином. Мы, конечно, не дадим этой твари выставить нас с острова. — Дрейк на минуту задумался. — Но искать сокровище станет безумно сложно.
Соренсен кивнул.
— Хотел бы я знать, что ей нужно.
— Может, узнаем от Икинса, — заметил Дрейк.
Пришлось прождать еще полчаса, прежде чем переговорное устройство заговорило. Голос Икинса звучал пронзительно резко:
— Соренсен? Дрейк?
— Слушаем, — отозвался Дрейк. — Что с тобой сделала эта проклятая тварь?
— Ничего, — ответил Икинс. — Вы сейчас разговариваете с этой тварью. Я называюсь Квидак.
— Господи! — Дрейк повернулся к Соренсену. — Видно, "скорпион" его загипнотизировал!
— Нет. Вы говорите не с Икинсом под гипнозом. И не с другим существом, которое всего лишь пользуется Икинсом как передатчиком. И не с прежним Икинсом — его больше не существует. Вы говорите со многими особями, которые суть одно.
— Я что-то не пойму, — сказал Дрейк.
— Это очень просто, — ответил голос Икинса. — Я Квидак, совокупность. Но моя совокупность складывается из отдельных составляющих, таких, как Икинс, несколько крыс, пес по кличке Оро, свинья, муравьед, казуар…
— Погоди, — перебил Соренсен, — я хочу разобраться. Значит, я сейчас не с Икинсом разговариваю. Я разговариваю как это — с Квидаком?
— Правильно.
— И вы — это Икинс и все другие? Вы говорите устами Икинса?
— Тоже правильно. Но это не означает, что прочие индивидуальность стираются. Совсем наоборот. Квидак — это такое состояние, такая совокупность, в которой разные составляющие сохраняют свойственные им черты характера, личные потребности и желания. Они отдают свои силы, знания и неповторимое мироощущение Квидаку как целому. Квидак координирующий и управляющий центр, но знания, постижение, специфические навыки — все это обеспечивают индивидуальные составляющие. А все вместе мы образуем Великое Сообщество.
— Сообщество? — переспросил Дрейк. — Но вы же добиваетесь этого принуждением!
— На начальном этапе без принуждения не обойтись, иначе как другие существа узнают про Великое Сообщество?
— А они в нем останутся, если вы отключите контроль? — спросил Дрейк.
— Вопрос лишен смысла. Теперь мы образуем единую и неделимую совокупность. Разве ваша рука к вам вернется, если ее отрезать?
— Это не одно и то же.
— Одно и то же, — произнес голос Икинса. — Мы единый организм. Мы находимся в процессе роста. И мы от всего сердца приглашаем вас в наше Великое Сообщество.
— К чертовой матери! — отрезал Дрейк.
— Но вы просто обязаны влиться, — настаивал Квидак. — Высшая цель Квидака в том и состоит, чтобы связать все существа планеты, наделенные органами чувств, в единый совокупный организм. Поверьте, вы слишком уж переоцениваете совсем ничтожную утрату индивидуальности. Но подумайте, что вы приобретаете! Вам откроются мировосприятие и специфический опыт всех остальных существ. В рамках Квидака вы сможете полностью реализовать свои потенциальные…
— Нет!
— Жаль, — произнес Квидак. — Высшая цель Квидака должна быть достигнута. Итак, добровольно вы с нами не сольетесь?
— Ни за что! — ответил Дрейк.
— В таком случае мы сольемся с вами, — сказал Квидак.
Раздался щелчок — он выключил устройство. Из зарослей вышли несколько крыс и остановились там, где их не могли достать пули. Вверху появилась райская птица; она парила над расчищенным участком совсем как самолет-разведчик. Пока они на нее смотрели, крысы, петляя, рванулись к лагерю.
— Открывайте огонь, — скомандовал Дрейк, — но берегите боеприпасы.