Многие прочитав эти строки с возмущением скажут: «Это же только деталь, разве можно по ней судить о фильме?»
Справедливо. Но в этой статье я хочу поделиться своим восприятием тех или иных произведений, рассказать о том что волнует меня применительно к жанру, в котором работаю много лет.
Итак, чем же для меня стала та небольшая деталь (часы), увиденная на руке «русского гренадера»? Прежде всего нарушением своеобразных правит игры. Начиная свою статью я писал о серии книг, прославляющих похождения великого сыщика Путилина. Фантазия человека или же группы людей, прятавшихся под псевдонимом, была настолько велика, приключения Путилина казались мне настолько невероятными, что я ни на минуту не сомневался в том, что всё это выдумано от первого до последнего слова.
Но историк Павел Веселов разубедил меня. Он принес старую московскую газету «Полицейские ведомости», и в ней я прочитал репортерские заметки, послужившие основой для написания всех семи книжек, которые мне удалось прочитать. Тут я вспомнил книгу В. Гиляровского «Москва газетная» и всю историю создания романа о знаменитом русском разбойнике Чуркине. В интерпретации автора романа Пастухова он был чем то средним между Степаном Разиным и Дубровским, на самом же деле, как пишет Гиляровский, Чуркин – обыкновенный мелкий жулик и хулиган.
Делая этот экскурс в прошлое, я хочу сказать, что работа с документом давно уже лежала в первооснове создания приключенческих повестей. Факт и вымысел. Кто и когда может проследить точную границу между этими двумя понятиями? Что больше необходимо писателю: четкое слепое следование за документом или же творческая переработка его? На этот вопрос ответить нелегко и прежде всего потому, что у каждого литератора своя индивидуальная творческая манера.
Работа с документом невероятно интересна и вместе с тем опасна. Очень важно так трансформировать строгую каноничность неоспоримой истины, чтобы она приобрела накал подлинной художественности.
Замысел всегда должен опираться на факт. Хочу привести один пример.
Один и тот же замысел может возникнуть у совершенно разных людей. Так, например, история хищения ценностей из Патриаршей ризницы в Кремле привлекла внимание многих авторов. Здесь опять встает извечный вопрос, что же лучше: строго придерживаться документа или же давать волю авторской фантазии?
Читая о том далеком и героическом времени, мы хотим прежде всего почувствовать его дыхание. Услышать, как неровно бился его пульс. Увидеть тех, кто завоевал для нас счастье жить и работать сегодня.
Какими были они, эти люди? Что волновало их? Что заставляло так твердо и безусловно верить в человеческое счастье? Что заставляло жертвовать собой ради великой цели?
На все эти вопросы дает ответ роман Юрия Кларова «Черный треугольник». Поднявшись над документом и расширив рамки эпохи, писатель, прибегая иногда к домыслу, написал интересный, волнующий нас художественный документ. Рассказывая о событиях ставших достоянием истории, писатель берет на себя большую ответственность. Здесь мало таланта литератора, здесь необходимо присутствие историка. Юрий Кларов необыкновенно удачно совместил в себе эти качества. За частными фактами истории, за строчками пожелтевшего от времени уголовного дела он смог увидев характеры людей и сделать эти характеры зримыми, живыми, близкими нам. Идя по канве того далекого розыска сокровищ Патриаршей ризницы, автор увидел не только частный случай из криминалистической практики, не просто голый факт.
Юрий Кларов, взяв этот факт за первооснову своего романа, показал нам несколько месяцев той, поистине тяжелой, но вместе с тем пронизанной романтикой революции жизни. Его герои нарисованы живо и выпукло. И читатель наверняка полюбит и Косачевского, и Артюхова, и Борина, и Сухова. Эти обобщенные образы надолго запомнятся нам, и, вспоминая о частном факте истории, ми будем вспоминать именно их. Вот в этом и есть сила художественного домысла и литературного обобщения.
Работая с документами о хищении драгоценностей, Юрий Кларов рассказал нам о поэзии драгоценных камней, об их истории, об огромной художественной ценности каждой вещи. Его рассказ о ювелирных изделиях – своеобразная поэма о мастерах, создавших их, историческое исследование связывающее прошлое с настоящим.
Введя в композиционный строй романа документы о ценностях, находящихся в Патриаршей ризнице, Ю. Кларов вполне умышленно переписал их. Теперь это были не протоколы и описи, сухие и невыразительные, а интересные описания драгоценных камней и старинной церковной утвари.
Итак, документ и фантазия автора. Факт и писательский вымысел. Допустимо ли это? Конечно! Но безусловно, в определенных пределах. Творческая переработка документа должна подтверждать реальную истину, а не искажать её. Только тогда она может быть оправдана.
У нашего читателя необыкновенный интерес к документу. Работая над книгой, писатель вправе вставлять определенные документы, при помощи которых он поясняет развитие действия. Но подчас в некоторых книгах писатели, на мой взгляд, излишне увлекаются выдуманными документами, стараясь с их помощью искусственно нагнетать напряжение.
Много лет сталкивался и я с трудностями, которые бывают у писателей, привыкших точно следовать канве документа. И самой моей большой ошибкой было совмещение подлинной биографии героя с придуманными ситуациями.
С тех пор я твердо уяснил, что коль скоро пишешь вещь документальную, то не пытайся украсить её излишними живописными подробностями. Но, беря за основу документ, пробуй подняться до художественного обобщения. Остросюжетные романы, повести и рассказы с каждым днем становятся всё более необходимыми людям. Поэтому и растут требования читателей к тем, кто создает приключенческие повести и романы. Что же это такое? Потребность людей в легком, развлекательном чтении? Нет. Наш читатель, особенно молодой, хочет найти своего героя, человека, которому можно и нужно подражать. А где же, как не в остросюжетной ситуации, требующей напряжения всех сил, как никогда, проявляются высокие нравственные качества человека? Поединок со злом – это не только погони и стрельба. Это прежде всего столкновение мировоззрений. И в схватке этой побеждают люди убежденные, преданные нашим высоким идеалам, вооруженные самой передовой идеологией.
Жанр героики и приключений очень нужен нам сегодня. Он воспитывает в людях гордость за своих соотечественников и неистребимую ненависть к тем, кого мы называем своими врагами.
Работая над статьей, я не ставил перед собой задачу давать определенные рецепты и рекомендации. Остросюжетный жанр многообразен и сложен. Сложность его заключается прежде всего в поисках новых форм, новых героев, безусловно новой проблематики. Приключенческая проза обрела силу и прочно заняла свое место в общем ряду отечественной литературы. Следя за развитием жанра, я вижу как от года к году меняется манера письма моих товарищей по «цеху». Потому что само наше время подсказывает им новые темы и новых героев.
И я твердо уверен, что в ближайшие годы читателей ждут подлинные открытия в жанре приключенческой прозы.
Эдуард ХРУЦКИЙ