Саквояж все еще находился в моей руке, поэтому я сделал всего лишь пару шагов назад к ближайшему столику, на котором находилась китайская, явно дорогущая, ваза. Впрочем, недостаточно дорогая, чтобы оказаться в сокровищнице. Чувствуя на себе удивленные и немного раздраженные взгляды жандармского начальства, я с совершенно невозмутимым видом открыл саквояж и достал оттуда подарок вождя орков. Хорошо, что меня обуяла паранойя, а то пришлось бы гонять ушастого жандарма за Бенедиктусом, чтобы попросить взаймы его карманную гаубицу. Как только крупнокалиберный револьвер показался из саквояжа, народ тут же возбудился.
— А что вы, собственно, собираетесь делать? — опередил Ричардс явно подбиравшего максимально ядовитые слова Иваныча.
— Хочу раздолбать одну наглую статуэтку. Не беспокойтесь, ничего ценного она из себя не представляет. И уж точно не является важной уликой. Зато после этого нам всем станет проще работать.
Старший инспектор на секунду подвис, и этой паузой тут же воспользовался Иваныч:
— Назар, ты это… — начал гоблин, но замолчал, увидев, как я подмигнул ему, и закончил явно не так, как собирался: — Аккуратней как-то. Нет у меня бюджета на большие компенсации.
— Не беспокойтесь, я хорошо стреляю.
В ответ Иваныч по-гоблински крякнул, выразив этим булькающим звуком все свои сомнения в моих снайперских талантах.
Старший инспектор так и не нашел что добавить, скорее всего потому, что от него тоже не укрылось мое подмигивание. Я же опять сосредоточился на проведении эксперимента, который оказался вполне удачным: как только вернулся к невидимой черте, за которую не распространялось влияние сидящей в статуэтке энергетической сущности, внутренняя атмосфера сокровищницы тут же изменилась.
Ярость и угроза все еще присутствовали, но этого ядовитого коктейля стало меньше, зато к нему добавился страх. Конечно, энергетические сущности не являются полноценными личностями, что бы там себе ни думали эльфы о заключенных в предметы душах. И все же стремление к сохранению своей псевдожизни в них сильно. Тяжелая пуля разнесет непрочный терракот в пыль, и разрушение основы станет причиной распада образовавшейся внутри сущности, ведь энергией творения древний тайский мастер наделял именно материал статуэтки.
Поначалу сущность попыталась сопротивляться, я ощутил усиление энергии разрушения и тут же запустил силовое поле, использовав предусмотрительно зажатый в руке щитовик. Тихо загудела синеватая мембрана, искажая картинку передо мной, а замелькавший внутри светлячок еще больше ухудшил видимость, зато он высветил двигающиеся в мою сторону темные жгуты. Я особо не беспокоился, слишком уж слабенькой была попытка навредить мне. Короткая вспышка светлячка, даже не особо его ослабившая, развеяла тянувшиеся ко мне черные нити. Я чуть изменил конфигурацию щита, выставил вперед руку с тяжелым револьвером. Поза не очень удачная для выстрела из большого калибра, но есть подозрение, что делать этого вообще не придется. Так оно и оказалось. От статуэтки пришел эмоциональный посыл с явным запросом. Я постарался мысленно сформулировать свое требование и был понят. Так что оставалось лишь погасить щит и опустить руку с револьвером.
Вернувшись к комоду, я под недоуменными взглядами зрителей начал запихивать револьвер обратно в саквояж.
— Будут какие-то пояснения? — не выдержал Ричардс.
Иваныч тоже не славился долготерпением, но он уже привык к моим закидонам, поэтому на подобное давно не ведется. А вот мне бы стоило умерить свои замашки, особенно в присутствии незнакомых и явно очень влиятельных представителей власти.
— Конечно, — ответил я, защелкивая замок саквояжа. — Теперь никаких препятствий не будет. Сущность даже готова сменить хозяина. Если хотите получить неплохую охрану для своей сокровищницы, можете подойти и капнуть кровью на терракотовую статуэтку.
— Так просто? — удивился старший инспектор.
— Любой осознавший себя разум стремится продлить свое существование как можно дольше, даже такой примитивный, как этот, — с легкой небрежностью ответил я, а сам подумал, что простым все кажется, только если смотреть со стороны. Мне пришлось потратить кучу Живой силы и нервов. Даже слегка вспотел. — Я могу быть свободен?
Блин, что-то мне не нравится пауза, которую выдержал Ричардс, перед тем как ответить, а еще напряг его изучающий взгляд.
— Я хотел бы вас ненадолго задержать.
— Задержать? — уточнил я, потому что это слово мне сильно не понравилось.
— Не в том смысле, — пояснил старший инспектор, позволив себе снисходительною улыбку, но мне почему-то легче не стало. — У одного моего друга есть картина, которая вызывает у меня подозрения, и мне хотелось бы, чтобы вы на нее посмотрели.
Появившаяся при виде эльфа, прислуживающего этому человеку, паранойя тут же снова возбудилась, и сразу вспомнились нехорошее предположения Иваныча по поводу истинного нанимателя Косаря. Но толку от этой возбужденности! Я же не симпатичная девочка, которой можно и даже нужно отвечать отказом на любое предложение поехать с малознакомым мужиком на квартиру к вообще незнакомому. Судя по складкам на надглазной дуге Иваныча, он тоже пребывал в сомнениях.
— Я могу составить вам компанию? — все же уточнил мой куратор, но нарвался на холодную отповедь:
— Это дружеский визит, и присутствие там посторонних будет неуместно. Вы меня в чем-то подозреваете, специальный инспектор Айвон?
— Нет, старший инспектор, просто у меня на сегодня намечено дело с господином Петровым.
— Не беспокойтесь, это займет не более получаса.
— И все же мне хотелось бы переговорить с господином Петровым до вашего отлета, — не унимался Иваныч, за что я ему был искренне благодарен.
— Я не возражаю, — кивнул старший инспектор. — У вас есть пара минут.
Жутко захотелось взбрыкнуть, потому что мое мнение явно никого не интересовало. К тому же тон Ричардса, выделившего нам лимит на общение, не напоминал просьбу никаким боком. Вообще-то я ему не подчиненный и могу послать этого хлыща в пешее эротическое путешествие, но хватило одного взгляда на какую-то закаменевшую морду Иваныча и его выразительный взгляд. Реакции гоблина я наловчился считывать не только благодаря долгому опыту общения с этим странным пришлым, а из-за крайне нестандартных ситуаций, в которые мы с ним попадали и поэтому научились понимать друг друга без слов. Гоблин выразительно дернул головой, намекая, что нам нужно выйти пошушукаться.
Говорить он решился, лишь когда мы подошли к его магокару:
— Надеюсь, ты понимаешь, что не стоит отказывать главному инспектору, да и его просьба выглядит вполне безобидно.
— Просьба? — все же не сдержался я, хотя и вылил свой сарказм не на того, на кого следовало. — По-моему, это был прямой приказ, причем не только мне, но и вам. Иван Иванович, у меня нет ни малейшего желания ехать куда-то с этим любителем эльфов. Вы уверены, что ушастые не прознали о моей роли в заварушке в пирамидальном храме? Может, меня у кореша Ричардса уже ждут два ушастых мясника в разделочных фартуках, чтобы пустить на поминальный ужин по невинно убиенному Дилдо.
— Думаешь, старший инспектор работает на эльфов? — спросил гоблин со странными вибрирующими нотками в голосе.
Опять же опыт общения с куратором подсказывал, что вопрос с подвохом и, возможно, он насмехается.
— Ну а кому бы еще отдали в услужение переделанного эльфенка? Только в доску своему.
— Тут ты, Назар, попал пальцем в небо. Я правильно сказал?
После пары жестких подколов по поводу ошибок Иваныча в русских пословицах он завел привычку уточнять верность своих высказываний.
— Правильно, но все равно непонятно, где я не прав.
— Везде, Назар. Ричардс не будет вступать в сговор с эльфами по одной простой причине. Он такой же хранитель, как и я.
Вот это новость!
— Ну, это явно меняет дело, — повеселел я, ведь знал, что хранители, включая Секатора, парни непростые и идейные. Купить их практически невозможно.
— Меняет, но не полностью, — явно не разделяя мое облегчение, проворчал гоблин. — Ты ведь знаешь, как меня бесит то, чего я не понимаю.
Вопрос был явно риторическим, поэтому отвечать на него я не стал, и мы оба замолчали. Иваныч погрузился в размышления, превратившись в бурую статуэтку — почти терракотовую.
На парадной лестнице особняка появился хранитель и его ручной эльф. Я уже хотел ткнуть гоблина кулаком в плечо, напоминая, что времени у нас не так уж много, но он ожил раньше:
— Ладно, давай не будем дуть на воду, — наконец-то произнес этот странный любитель русских поговорок, — но мы все же покрутимся рядом. Мало ли что…
В ответ я лишь кивнул, решив, что не стоит лишний раз говорить, как сильно я благодарен гоблину за заботу. Да, в большинстве случаев именно эта забота втравливала меня в жуткие неприятности, но и жизнь спасала тоже не раз.
Эльф сел на водительское место практически такого же магокара, как и машина Бени. Ричардс забрался на переднее пассажирское, но перед этим демонстративно открыл заднюю дверь. Намек был толще швартовочного конца.
Напутствий от гоблина я не дождался, лишь обменялся с Бенедиктусом практически ритуальными кивками. Этим он дал понять, что в случае чего помощь таки придет. Мне же оставалось лишь надеяться, что придет она не слишком поздно.
Да и вообще, чего это я задергался? Если Ричардс является хранителем равновесия, то ему точно не с руки подставлять меня эльфам, к тому же рискуя репутацией и отношениями с самим Секатором. Неважно, какие у них здесь служебные расшаркивания, но если гоблина разозлить, то ему резко станет по фигу, кто его враг — старший инспектор, председатель городского совета или даже сам ректор магического университета.
Отогнав казавшиеся слишком надуманными опасения, я решительно направился к магокару Ричардса. Усевшись на задние сиденье, практически сразу оценил более высокий уровень комфорта внутри машины. У Бени все было подчинено рациональному подходу и свойственному оркам грубому минимализму, а здесь заявка на