Может, я еще пару секунд тупил бы, пытаясь осознать смысл сказанных слов, но от ушастого повеяло такой концентрацией энергии разрушения, что не осталось ни малейших сомнений: он пришел меня убивать. Об этом же говорило и то, что его сообщник лишил меня дополнительной защиты, без которой у меня не осталось вообще никаких шансов уцелеть — не надеяться же на свои умения в бою с чародеем такого уровня.
Меня охватила такая густая паника, что справиться с ней не получилось. Тело словно сковала изморозь, и лишь вопящий пойманным кроликом инстинкт самосохранения помог мне сделать хоть что-то. Одновременно с потугами сотворить щит разум, ставший не холодным, а каким-то обреченным, констатировал: все это бесполезно. Сорвавшийся с палочки эльфа какой-то зеленовато-черный сгусток уплотнившейся энергии разломал мои зарождающиеся щиты как кирпич стекло в старом деревянном окне. Меня шибануло так, словно получил удар копытом першерона. Плюс к этому по телу прошлись электрические заряды, а костюм задымился.
Пролетев по воздуху метров пять, я кубарем прокатился по арене и врезался в ограждающий площадку каменный барьер. Но самым удивительным было то, что я до сих пор жив! Такое ощущение, что предохранительные артефакты остались на своих местах, но я-то знал, что это не так. Из-за валившего от костюма дыма было тяжело дышать, а остаточные разряды не давали нормально двигаться, но я все же заставил себя перевернуться на четвереньки, как старая черепаха, стиснуть рукоять все еще находящейся в моей руке волшебной палочки и посмотреть в сторону противника. Напрягая зрение, я увидел… лишь спину удалявшегося с арены эльфа.
Неужели все закончилось? Тогда что это вообще было? И к чему слова ушастого, если он не собирается меня добивать? В то, что эльф самонадеянно посчитал меня мертвым и просто ушел, я не верил ни секунды — не тот уровень развития у этой уродливой твари. Наконец-то поверив, что меня действительно оставили в покое, я завалился на бок и постарался расслабиться. Блин, костюм все еще дымился, и отдышаться в таких условиях не получалось. А еще через пару секунд проблемы с костюмом вдруг утратили важность, потому что я увидел идущего ко мне Луи. Особенно напрягала палочка в его руке! Неужели этот лицемер получил от своего хозяина приказ закончить начатое?!
Что самое обидное, Шип так и остался безучастным наблюдателем моего избиения. В отличие от боя с Косарем и его подельниками сидящая в палочке сущность вообще никак не проявила себя. Может, хоть вмешается в бой с таким же презренным хуманом? Да какое там! Даже отклика никакого не было. Злость на предательство всех и вся добавила сил. Я с кряхтением поднялся на ноги и, раскорячившись как борец сумо, постарался направить палочку на подходящего Луи.
— Успокойся, — вдруг подал голос подлый француз и сделал пару движений палочкой, в которых мне удалось распознать процесс плетения мобильного щита.
— С чего бы это? — прохрипел я в ответ. — Ты же меня добивать пришел.
— Успокойся, Назар, — повторил француз. — Никто не собирался причинять тебе вред.
— Серьезно? — Я попытался придать голосу максимум иронии, но вдохнул слишком много воздуха с дымом и закашлялся.
— Назар, убери палочку. Я хочу погасить твой костюм. Задохнешься же!
И тут в сознании сложилась какая-то логическая мозаика. Здравый смысл подсказывал, что ассистент и наверняка ближайший ученик одного из лучших мастеров магического фехтования в городе, будь на то его желание, разделает меня как биологичка жабу. Особенно в таком состоянии. Поэтому сопротивление тупо не имеет смысла, тем более если он действительно хочет мне помочь. Я опустил палочку, сделал пару шагов назад и, уткнувшись спиной в барьер арены, сполз по нему на пятую точку. Сидеть вот так — раскинув в стороны вытянутые ноги — было очень приятно. Напряжение наконец-то ушло, и вообще была бы красота, если бы не боль во всем теле и лезущий в глотку дым.
— Потерпи немного, — с непонятной мне заботой в голосе произнес Луи и, сделав несколько плавных движений палочкой, направил на меня какой-то непонятный конструкт. Угрозы от него я совершенно не чувствовал. Напротив, накатившее на меня легкое облако вызвало шипение в некоторых местах костюма. Затем еще несколько пассов опытного чародея, и на меня накатила волна облегчения и свежести. Он, оказывается, еще и целительской магией владеет!
От понимания разницы уровней нашей подготовки мне даже стало немного стыдно, ведь раньше я разговаривал с ним чуть ли не свысока. Луи не особо выпячивал свои достоинства и вел себя достаточно скромно. Скорее всего, это необходимый навык, учитывая характер его начальника. Со временем навык стал второй натурой, вот я и ошибся в его оценке. А ведь должен был понимать, что случайных людей в академии нет и быть не может!
Луи с легкой и доброжелательной улыбкой ждал, пока скрипящие ролики в моей голове провернутся достаточное количество раз, чтобы выдать удобоваримый вариант оценки ситуации. Выровняв дыхание, я посмотрел на Луи и сказал:
— Вопрос тот же. Что здесь, черт возьми, происходит?
— То же, что и раньше. Учитель пытается помочь тебе не сдохнуть на поединке.
— И каким это образом? Угробив меня раньше? — опять начал злиться я, на что Луи поднял брови и ответил вопросом на вопрос:
— А сам как думаешь? — В его голосе я услышал легкое раздражение.
Действительно, даже закаленное надменным характером ушастого терпение парня должно было рано или поздно дать трещину. Его не могла не утомить возня с таким неуклюжим недоумком, как я.
Блин, что-то самокритика разыгралась. Нужно заниматься не самокопанием, а анализом произошедшего. Что в этом поединке было странного, кроме моей неуклюжести, а также непонятного поведения эльфа?
«Да все!» — мысленно проорал я и тут же сам себе возразил: нет, не все. Если принять за аксиому слова Луи о том, что все происходящее — часть пусть и крайне экстремального, но все же учебного процесса, странным было только одно: ощущение сработавших защитных артефактов. А ведь их в моем костюме не было! Я попытался понять, как такое вообще могло произойти, но в голову ничего разумного не лезло, так что, недолго думая, просто озвучил свою сырую аналитическую выкладку:
— Защитные артефакты, но ты же их вынул.
— Вынул, — с улыбкой кивнул Луи, и в его голос вернулась обычная мягкость, а раздражительность и снисходительность растаяли без следа.
Похоже, я все же развеял его уничижительные выводы о моих умственных способностях.
— Все эти две недели учитель заставлял тебя привыкнуть к надежности защитных артефактов в костюме. Ты начал полагаться на эту защиту даже больше, чем на собственные щиты, и подсознательно вплетал их структуру в свою природную энергетическую защиту. Когда я лишил тебя этой подпорки, а учитель заставил поверить, что сейчас ты умрешь, подсознание вмешалось в процесс постройки плетений и заместило артефакты их энергетическими копиями. Конечно, это все очень примитивно и слабо, но возникший навык можно закрепить и развить.
Луи выдал все это тоном университетского лектора — с небрежной уверенностью в собственной правоте. В мою голову опять полезли мысли о том, что Кукловод мог быть прав и здесь действительно мучают, пусть и для их пользы. Но вместо того, чтобы затаить черные подозрения, я решил их все же высказать:
— Это у вас обычная практика?
Луи удивленно вытаращил на меня глаза.
— Ты с ума сошел? Кто бы позволил так издеваться над детьми!
— А надо мной, значит, можно? — От злости у меня опять прибавилось сил. Я сумел подняться на ноги и сжал кулаки.
— Ну, если учитывать, что меньше чем через две недели тебя попытаются убить на поединке, то не просто можно, но и нужно.
Ну вот железная же логика и очевидная забота обо мне, тогда почему меня так душит бессильная злоба? Несколько раз глубоко вдохнув, я постарался успокоиться, и, как ни удивительно, это получилось. Первые шаги к выходу с арены получились неуверенными из-за подгибающихся ног. Луи тут же подскочил, чтобы помочь. Когда я ощутил под рукой заботливо подставленное плечо, ярость быстро развеялась.
— Сволочи вы все-таки, — беззлобно ругнулся я, чем вызвал улыбку вполне нормального парня.
— Страшно было? — поинтересовался он с какой-то детской непосредственностью.
И тут я понял, что все же имел право на легкую снисходительность к этому человеку. Да, он очень опытный и умелый чародей, но, похоже, ни разу не оказывался в ситуациях, когда жизнь висит на волоске и от быстрого принятия решения зависит, будет у тебя возможность еще раз глотнуть такой сладкий воздух жизни или все — отдышался. А я часто ходил по кромке, и парень это понимает. Отсюда и уважительное отношение.
— Страшно? Да я чуть не обделался! Никогда так не пугался, даже когда за мной пришел теневой голем.
— Ты говоришь о теневом монстре Кукольника? — с нотками приблизившегося к заповедной тайне ребенка произнес Луи. — Того, что сейчас сидит в Палатах тишины?
Не знаю, почему его голос снизился до шепота. В ответ я, переборов желание ответить так же тихо, сказал на прежней громкости, не удержавшись от ребяческой похвальбы:
— Ну да. И не только он. Туда я отправил уже двоих.
О, как приятно было ощутить направленное на меня восхищение. Особенно после всего пережитого. Луи явно хотел подробностей, но мне пришлось отложить этот разговор. Сильно уж от меня воняло паленым и еще чем-то неприятным. Нужно срочно попасть в душевую, чтобы проверить, не обделался ли я на самом деле.
К счастью, пронесло, в смысле, ничего позорного не случилось, хотя костюм все равно придется выбросить. Хотелось бы подольше постоять под прохладными струями, смывая с себя подкопченный пот и практически физические проявления пережитого страха, но нужно поспешить, потому что Луи человек занятой, а у меня к нему важное в педагогическом плане дело. Впрочем, мог бы и не торопиться, парень дисциплинированно ждал моего возвращения — очень уж ему хотелось узнать побольше о попавшем в Палаты тишины Кукольнике. Скорее всего, скрытая где-то под Ледяной иглой то ли карательная психбольница, то ли тюрьма была окутана з