Спустя два витка стало ясно, что запускать второй корабль бессмысленно, и старт «Союза-2», который планировалось произвести 24 апреля, отменили. Все усилия были сосредоточены на том, чтобы «вытащить» космонавта из той передряги, в которой он оказался. Было решено сажать корабль после семнадцатого витка, то есть всего через сутки после старта, чтобы приземление произошло на нашей территории. Но легко было решать на Земле, а космонавту надо было еще отлетать эти сутки.
К счастью, сделать ему это удалось. Более того, Комарову удалось восстановить работу некоторых бортовых систем. Но для успешного выполнения программы полета этого было мало, хотя и вселяло надежду.
Посадить корабль на семнадцатом витке не удалось – малые двигатели не смогли удержать корабль в заданном положении, и автоматика запретила выдавать тормозной импульс. Полет был продолжен. И без того нерадостное положение стало критическим. Тогда решились на крайний шаг: Комарову предложили произвести ориентацию и удержание корабля вручную – «на глазок», соразмеряя пространственное положение «Союза» с проплывающим внизу шаром. После этого космонавту надлежало подключить гироскопы, чтобы не допустить серьезных отклонений корабля при полете над ночной стороной планеты. После выхода из тени Комарову предстояло вручную произвести дополнительную коррекцию, а затем также вручную включить тормозной двигатель. Сложнейшая операция, требующая высокого профессионализма, филигранной точности, мужества, наконец. Космонавт сделал все, что от него требовалось, хотя на Земле подобных тренировок просто не было.
На восемнадцатом витке корабль был сориентирован, и где-то над Африкой включилась двигательная установка. Был выдан требуемый тормозной импульс, корабль сошел с орбиты, произошло разделение отсеков, и спускаемый аппарат с космонавтом устремился к Земле. Комаров доложил в Центр управления полетом: «Двигатель отработал 146 секунд». В какой-то момент показалось, что все закончится благополучно, и уже дома специалисты детально разберутся в причинах всех сбоев и к следующему полету устранят все проблемы.
Но этим надеждам не суждено было оправдаться. Вскоре после схода с орбиты прошла команда «Авария-2». Это означало, что корабль сорвался на траекторию баллистического спуска. Сама по себе ситуация не страшна – это не аварийный режим посадки, а, скажу так, не самый удобный и комфортный для космонавта способ возвращения домой. Но потом случилось непоправимое. На высоте семь километров должен был раскрыться парашют, под куполом которого спускаемый аппарат и должен был достигнуть земной поверхности. Однако основной парашют не вышел, а запасной не наполнился воздухом. Двигатели мягкой посадки, которые должны были сработать непосредственно перед посадкой, «не успели» этого сделать. На скорости 180 километров в час корабль врезался в землю, глубоко зарывшись в грунт. Произошел взрыв, начался пожар. Потушили его поисковики, которые вскоре приземлились рядом с местом посадки. Но большего сделать они не могли. Им оставалось только извлечь из корабля обгорелый комок размером 30 на 80 сантиметров, в который превратилось тело космонавта, и задокументировать следы катастрофы на фотопленку. Эти кадры были продемонстрированы по российскому телевидению лет через тридцать после трагедии.
Существуют две версии гибели Владимира Комарова – официальная и неофициальная. Согласно первой основной парашют был очень плотно уложен в контейнере, стенки которого находятся внутри спускаемого аппарата. При возвращении корабля на Землю крышка контейнера отстреливается на высоте около семи километров. Сначала выходит тормозной парашют, а потом основной. Так должно происходить. Но при полете «Союза-1» тормозному парашюту не удалось вытащить купол основного. Произошло это потому, что якобы давление в контейнере снизилось и сравнялось с атмосферным. А в спускаемом аппарате оставалось нормальным. Из-за этого стенки парашютного контейнера как бы немного прогнулись внутрь и не дали выйти и без того плотно уложенному основному куполу. А запасной закрутился вокруг строп тормозного.
А вот неофициальная версия, которой придерживаются многие из тех, кто когда-то создавал «Союз». Суть ее в следующем. Когда на заводе, где шло изготовление корабля, спускаемый аппарат помещали в автоклав, чтобы при высокой температуре укрепить на поверхности теплозащиту из синтетических смол, то парашютные контейнеры закрывали не штатными крышками, которых еще не было, а чем-то другим. При этом не было полной герметичности спускаемого аппарата, и на стенки контейнера сквозь щели просочились клейкие вещества. Они-то впоследствии и не дали возможности выйти основному парашюту. Комиссия, расследовавшая обстоятельства катастрофы, до таких нюансов не докопалась, и неофициальная версия никак не озвучена в итоговом отчете.
Проведенное расследование выявило и множество других конструктивных недостатков, которые косвенно также являются причинами гибели корабля и космонавта. Но непосредственной причиной все-таки стал нераскрывшийся парашют. И не так уж важно, по какой причине это произошло. Результат, увы, один – катастрофа.
Комарова похоронили в Кремлевской стене на Красной площади. Когда представители правительства улетели из Орска с останками погибшего космонавта в Москву, на месте трагедии военные и инженеры продолжили поиски. Были найдены новые фрагменты тела Комарова. 25 апреля, за сутки до официальных похорон в столице, товарищи сами похоронили в степи в районе города Орска все, что удалось найти.
Единственный майор из первой «двадцатки», Павел Беляев, получил квалификацию космонавта 4 апреля 1961 года, за восемь дней до полета Гагарина. Но уже в августе того же года был вынужден прервать подготовку – во время приземления после парашютного прыжка сломал левую ногу. В течение года был «не у дел», после чего возобновил подготовку к космическим полетам в составе группы.
С 15 августа 1964 года по 25 февраля 1965 года проходил непосредственную подготовку к полету в качестве командира основного экипажа корабля «Восход-2» вместе с Алексеем Леоновым. Этим же составом они и отправились в космос 18 марта 1965 года.
Во время этого полета Леонов первым в мире совершил выход в открытый космос. Беляев оставался в кабине, но был готов в любой момент прийти на помощь другу. К счастью, этого не потребовалось. Хотя проблем с техникой оказалось «выше крыши».
Возникли трудности и при приземлении – отказала система ориентации, и Беляеву пришлось сажать корабль вручную. Сели они не в расчетном районе, а в тайге. Спасатели трое суток пробивались к космонавтам, которые их ждали у спускаемого аппарата. Но и это испытание было преодолено с честью.
Вернувшись из космоса, Беляев начал готовиться к новым полетам.
Со 2 сентября 1966 года по 18 января 1967 года он проходил подготовку по программе «Алмаз» в составе группы космонавтов, а 7 сентября 1966 года был назначен командиром группы.
С 18 января по 25 марта 1967 года проходил подготовку по программе облета Луны в составе группы. 25 марта был отстранен от подготовки по состоянию здоровья и заменен Валерием Волошиным.
К сожалению, справиться с нежданно-негаданно возникшей болезнью Беляеву не удалось, и 10 января 1970 года он скончался.
Как я уже упомянул, напарником Павла Беляева во время полета корабля «Восход-2» был Алексей Леонов. Он стал первым человеком, шагнувшим в открытый космос. Сейчас подобная операция считается обыденной, практически все космонавты работают вне корабля. Но для 1965 года – это был прорыв. Именно поэтому, когда перечисляют основные свершения пилотируемой космонавтики, имя Леонова всегда ставят вслед за Гагариным, но перед Нейлом Армстронгом, первым человеком, ступившим на поверхность Луны.
После полета в феврале 1968 года Леонов получил высшее образование, закончив Военно-воздушную инженерную академию имени Н.Е. Жуковского. В 1981 году окончил адъюнктуру при этой академии и 16 марта того же года защитил диссертацию, получив степень кандидата технических наук.
10 февраля 1970 года был назначен заместителем начальника ЦПК по летной подготовке космонавтов, а с 30 апреля 1974 года являлся заместителем начальника ЦПК по космической подготовке.
С 10 января 1967 года по 8 января 1970 года проходил подготовку по программе облета Луны на корабле «Л-1» сначала в составе группы, а затем в качестве командира экипажа.
С 21 января по 13 сентября 1968 года проходил непосредственную подготовку по программе Н1-ЛЗ (полет на Луну) в качестве командира экипажа. Если бы полет состоялся, вероятнее всего, был бы в составе первого экипажа советских космонавтов, отправившихся к Луне. В рамках подготовки отрабатывал действия по пилотированию лунного корабля при посадке на Луну и взлете с нее на вертолетных тренажерах «Ми-4» и «Ми-8», а также прошел тренировки по переходу из лунного орбитального корабля в лунный корабль и обратно в скафандре «Орлан-94».
13 мая 1970 года был назначен командиром второго экипажа для полета на орбитальную станцию «Салют». С 18 сентября 1970 года по 20 марта 1971 года проходил непосредственную подготовку к полету на «Салют» в качестве командира дублирующего экипажа по программе первой экспедиции вместе с Валерием Кубасовым и Петром Колодиным. С 27 апреля экипаж готовился к полету как основной. Однако 4 июня (за два дня до старта) решением Госкомиссии основной экипаж был отстранен от полета из-за обнаруженного у Кубасова затемнения в легких.
С 16 июня готовился к полету в качестве командира основного экипажа по программе второй экспедиции на «Салют» вместе с Николаем Рукавишниковым и Петром Колодиным. Старт планировался на 20 июля на корабле «Союз-12». Из-за гибели экипажа «Союз-11» полет был отменен.
В следующие два года прошел несколько циклов подготовки по программе работ на борту орбитальных станций.
В мае 1973 года вместе со своим напарником Валерием Кубасовым был назначен в основной экипаж для советско-американского полета по программе ЭПАС (Экспериментальный полет «Аполлон» – «Союз»). Полет состоялся в июле 1975 года. В ходе полета впервые на орбите была выполнена стыковка кораблей разных стран – «Союз-19» (СССР) и «Аполлон» (США).