Умер 3 мая 2007 года от сердечного приступа в больнице, куда был ранее госпитализирован с диагнозом рак.
Малколм Карпентер побывал в космосе на три месяца позже Гленна, в мае 1962 года. В 1962–1964 годах готовился к новым полетам в космос. Однако после того, как он повредил локтевой сустав во время аварии на мотоцикле на Бермудских островах, его лишили летного статуса.
Но в НАСА он продолжал работать. Участвовал в реализации программы ВМС США «Человек в море» (Man-in-the-Sea). Летом 1965 года во время эксперимента «Силэб-2» провел 30 дней в подводной лаборатории у берегов Калифорнии на глубине более 60 метров, после чего заявил, что подводный мир еще более враждебен человеку, чем космос. Был командиром двух экипажей, которые работали в этой лаборатории во время 45-дневного эксперимента.
Во время полета корабля «Джемини-5» в августе 1965 года был организован уникальный в своем роде телефонный разговор между находящимся на дне моря Скоттом Карпентером и астронавтами Гордоном Купером и Чарльзом Конрадом, пилотировавшими космический корабль.
В 1966–1967 годах Карпентер работал помощником директора Центра пилотируемых космических полетов, участвовал в проектировании лунного посадочного модуля и руководил подводными тренировками астронавтов НАСА по отработке внекорабельной деятельности.
В 1967 году Карпентер вернулся к работам по программе разработки систем глубоководного погружения и был руководителем работы акванавтов во время проведения эксперимента «Силэб-3». Отвечал за проведение водолазных работ с автономными дыхательными аппаратами, организацию глубоководного поиска и спасения и исследования условий пребывания человека на морском дне.
В июле 1969 года ушел в отставку из ВМС и из НАСА. Основал компанию «Сир Сайнтис Инкорпорейтед», которая занималась разработкой и развитием технологий использования ресурсов океана и сохранением экологического равновесия. Работал в тесном взаимодействии с французским океанологом Жак-Ивом Кусто и командой его корабля «Калипсо», участвовал в подводных работах по всему миру, в том числе подо льдом Арктики.
В 1990-е годы отошел от активной исследовательской деятельности и переключился на работу в средствах массовой информации. Работал представителем пресс-служб компаний «Дженерал Моторс», «Стандарт Ойл» и «Атари» на телевидении. Участвовал в съемках множества документальных фильмов. Читал лекции в США и за рубежом об истории подводных исследований, работал консультантом по вопросам аэронавтики и подводных работ в различных частных компаниях.
Активно занимался публичной деятельностью практически до своих последних дней. Хотя с меньшим размахом, чем это было прежде.
Умер 10 октября 2013 года.
Тех, кто не смог стать первым, мы будем помнить так же, как помним Юрия Гагарина. Они такая же частица истории освоения космоса, как и множество других людей, живших до них, живущих сейчас, и тех, которые будут жить завтра.
Глава XVII. Пилотируемая космонавтика сегодня
В 1970 году мне довелось приобрести и прочитать выпущенный издательством «Мир» сборник «Космическая эра (прогнозы на 2001 год)». В него были включены избранные доклады, прочитанные четырьмя годами ранее на IV симпозиуме памяти Роберта Годдарда, посвященном проблемам научного прогнозирования. Собравшиеся в Вашингтоне ведущие специалисты, занятые в ракетно-космической отрасли США, высказали свой взгляд на космическое будущее человечества. Прогноз простирался на 35 лет вперед.
Книга произвела на меня столь сильное впечатление, что я, вооружившись листом ватмана, линейкой и карандашом (сами понимаете, о персональных компьютерах тогда и речи быть не могло), вычертил «маршрут» человечества к «светлому космическому завтра». На нем были нанесены все основные вехи этого пути. Такие, как первые полеты человека на Луну (напомню, что прогноз составлялся в 1966 году) и планеты, первые поселения на орбите, первые базы на других небесных телах и так далее, и тому подобное
Каюсь, но в водовороте событий последующих лет этот рисунок где-то затерялся. Да и сама книга надолго исчезла из поля моего зрения.
Вновь она попалась мне на глаза лишь в 2001 году. Вот уж воистину судьба – она «всплыла» именно тогда, когда пришла пора сравнить прогноз прошлого с сегодняшней явью.
Что же показало это сравнение? Да ничего хорошего. Потому что из всего обилия сделанных тогда предсказаний сбылись лишь два: высадка человека на Луне и создание орбитальных станций на околоземной орбите. Что и неудивительно, так как 45 лет назад эти работы были, что называется, «на выходе». Все остальные «пророчества», – о полетах пилотируемых кораблей к Венере и Марсу, о создании постоянно функционирующих обитаемых научных станций на спутниках Юпитера и Сатурна, о развитом космическом туризме, да и о многом другом, так и остались прогнозами. И судя по всему, будут являться таковыми еще много лет.
Увы, но сегодня пилотируемая космонавтика находится на том же уровне развития, которого она достигла в 1960-х годах. То есть мы по-прежнему там же, откуда и стартовали. Мы летаем и еще лет десять как минимум будем летать на тех кораблях, которые были разработаны тогда, или тех, которые используют идеи тех лет. И «сфера наших интересов» по-прежнему не выходит за пределы околоземной орбиты.
Нет, конечно, за прошедшие пятьдесят лет были и полеты на Луну, и полеты кораблей многоразового использования. Но от этих грандиозных проектов, которые позволяли сделать огромный шаг в развитии пилотируемой космонавтики, человечество отказалось, чтобы не потерять хотя бы того, что было достигнуто в начале космической эры. Слишком дорогим оказалось «удовольствие» идти вперед.
Вот ведь «выверты судьбы». И программа «Аполлон», и наработки по советской лунной программе, и «Спейс Шаттл», и «Буран» оказались никому не нужны. Мы создали то, что опередило свое время. И не зная, что с этим делать, «испугавшись содеянного», вернулись к началу.
Почему же так получилось, что пилотируемая космонавтика, с которой связывалось (впрочем, и сегодня продолжает связываться) будущее человечества, сегодня оказалась, по большому счету, в стагнации?
Причин этому множество, и относятся они и к политике, и к экономике, и к психологии человека. Какая из них может считаться основной, определить трудно. Вероятнее всего, их сочетание и затормозило развитие пилотируемой космонавтики.
Если говорить о политике, то надо вспомнить, что все космические достижения 1960—1970-х годов были порождением «холодной войны». А первые космонавты были сплошь людьми военными. Две сверхдержавы соревновались друг с другом и, рассматривая космос как театр будущих военных действий, стремились там закрепиться. Поэтому первые десять лет полетов человека в космос и отмечены столь крупными свершениями.
Но уже в начале 1970-х годов произошла первая «переоценка ценностей». Космос по-прежнему считался ареной будущих боевых действий, но главная роль в грядущих «звездных войнах» стала постепенно отходить к беспилотным системам. Корабли многоразового использования «Спейс Шаттл» и «Буран» являлись, по сути дела, последним аккордом в советско-американском противостоянии пилотируемых военных систем.
Новая «переоценка» произошла после распада Советского Союза и окончания «холодной войны». Военные перестали играть определяющую роль в формировании космической политики. И тут же эта самая космическая политика перестала быть интересной и правительствам крупнейших мировых держав. Как результат, многие программы были «выброшены за ненадобностью», другие отложены «до лучших времен», а ряд проектов был «передан фантастам» как нереализуемые при жизни нынешнего поколения.
Изменения на политической карте мира, а также экономические трудности, с которыми столкнулись многие страны в конце ХХ века (да и в начале XXI века), стали еще одним фактором замедления темпов развития космонавтики в целом и пилотируемой космонавтики в частности. Слишком дорогим оказалось это «удовольствие». На Земле нашлись дела важнее, чем полеты небольшого числа наших представителей в космическое пространство.
Впрочем, космонавтика – это избыточный род деятельности человечества. Мы занимаемся ею не из-за того, что она имеет огромный экономический эффект сейчас и принесет огромную прибыль в будущем. Хотя определенные дивиденды есть уже и сегодня.
Проникновение в космос – это необходимость для человечества. Хотим мы того или нет, но ресурсы Земли ограниченны, и нам уже в обозримом будущем понадобятся те природные богатства, которые есть на других планетах. К сожалению, мы не всегда это понимаем и поэтому далеко не все, имеются в виду правительства, готовы выделять на это необходимые средства.
Свою роль играет и психологический фактор. Романтизм первых лет космической эры сменился прагматизмом нынешнего поколения, которое усиленно воспитывается как поколение потребителей, стремящихся иметь все и сразу. А такому поколению космос нужен только как сфера развлечения. Поэтому так популярна идея о космическом туризме – толку от него немного, а прибыль, по расчетам, должен принести немалую.
Все эти причины и привели к тому, что мы так и не слетали на Марс, так и не создали надежных аэрокосмических систем, так и не создали на околоземной орбите базы для дальнейшего проникновения в космос.
Поэтому на данный момент пилотируемая космонавтика это:
– Международная космическая станция – единственная, хотя и не столь масштабная, как хотелось бы, постоянно действующая база людей в космосе;
– испытанные, надежные, но разработанные еще 45 лет назад, российские пилотируемые корабли «Союз», правда, в варианте ТМА-М, но не намного отличающемся от первых «Союзов»;
– китайские пилотируемые корабли типа «Шеньчжоу», созданные на базе «Союза» и очень на него похожие.
И все.
Как бы грустно это ни звучало, сегодня больше ничем мы похвастаться не можем. Остальное либо в прошлом, либо в перспективе, близкой и далекой. Но только в пе