– Не скучаете?
Я должен был об этом спросить, хотя бы из элементарной вежливости.
– Пока нет. Иногда, правда, попадается неплохая статья, и тогда мне хочется взяться за старое, подергать за разные ниточки и взглянуть на события в необычном ракурсе. Впрочем, это все уже в прошлом…
Он лгал, и мне показалось, Майк понимает, что я знаю это. Ему очень хотелось вернуться назад.
– Иногда я и сам начинаю чувствовать усталость… – соврал я просто для того, чтобы Майку стало хоть немного легче. Впрочем, вряд ли моя ложь могла ему чем-то помочь.
Он перешел на «ты»:
– Так что там у тебя насчет полицейских-самоубийц? Под каким углом ты видишь эту проблему? – Майк украдкой посмотрел на часы.
– Еще пару дней назад в этой истории не было ничего удивительного или необычного. Теперь статья может получиться сенсационной. Я знаю, что у тебя мало времени, и постараюсь объяснить суть в двух словах. Только один нюанс… поверь, я не хочу тебя обидеть, но мне будет гораздо спокойнее, если ты пообещаешь, что все, что я сейчас скажу, останется между нами. Эта тема принадлежит мне, и я должен сам написать свою статью.
Уоррен согласно кивнул:
– Не беспокойся, Джек, я отлично тебя понимаю и не стану обсуждать то, что ты сообщишь, с другими журналистами, если только они не начнут задавать мне те же самые вопросы. Возможно, однако, мне придется раскрыть кое-какие из фактов в разговоре с руководством нашего НИИ или сотрудниками ФБР. В этом отношении я не могу ничего обещать, поскольку ты еще ничего не рассказал.
– Справедливо.
Я почувствовал, что могу довериться Уоррену. Возможно, всегда легче поверить тому, кто когда-то делал то же, что и ты. Кроме того, согласитесь, приятно поведать о своих достижениях человеку, который способен оценить их по достоинству. Иными словами, каюсь, мои уста готовы были извергнуть слегка замаскированное бахвальство.
И я начал свой рассказ:
– Статьей о самоубийствах полицейских я начал заниматься только на этой неделе. Мне было известно, что эту тему уже разрабатывали, но у меня появилась возможность взглянуть на нее под новым углом. Мой брат тоже был полицейским и примерно месяц назад предположительно совершил самоубийство. Тогда я…
– Господи Исусе! – пробормотал Уоррен. – Прими мои соболезнования…
– Спасибо, но я взялся за статью вовсе не по этой причине. Мне захотелось написать об этом случае, потому что я должен был понять, что заставило его совершить поступок, который, как уверяла полиция, он совершил. Начинал я как обычно – покопался в электронной базе данных и, естественно, наткнулся на упоминания об исследованиях, которые проводятся вашим фондом.
Уоррен сделал попытку незаметно бросить взгляд на часы, и я понял, что пора форсировать события.
– Короче говоря, пытаясь выяснить, почему брат покончил с собой, я обнаружил, что он этого не делал!
Я посмотрел на Уоррена. Похоже, мне удалось завладеть его вниманием.
– В настоящее время у меня – и у полиции тоже – не осталось практически никаких сомнений, что мнимый суицид моего брата на самом деле является весьма хитро замаскированным убийством. Кто-то прикончил Шона. Полиция возобновила расследование, но это еще не все. Мне удалось связать гибель брата с другим предполагаемым самоубийством, которое произошло в Чикаго год назад. Я только что оттуда; и это дело тоже было извлечено из архива и открыто заново.
Теперь объясню, почему я решил обратиться в вашу организацию: два практически одинаковых случая в Денвере и Чикаго навели меня на мысль, что кто-то ездит по стране и убивает копов, маскируя убийства под самоубийства. Обнаружить другие, аналогичные инциденты и, возможно, выявить преступника можно, только тщательно изучив информацию, собранную для исследований вашим фондом. Ведь отчеты о всех самоубийствах среди копов за последние пять лет хранятся у вас, верно?
Несколько мгновений мы оба молчали. Наконец Уоррен перестал пристально меня разглядывать и попросил:
– Расскажи-ка все подробно и с самого начала. Нет, погоди…
Он поднял одну руку, как регулировщик на перекрестке, приказывающий остановиться потоку машин, а другой снял телефонную трубку и нажал кнопку автоматического набора:
– Дрейкс? Это Майк. Слушай, я знаю, что уже опаздываю, но я сегодня вообще не смогу прийти. Тут у меня наклевывается одно интересное дельце… Давай лучше в другой день. Поговорим завтра. Спасибо. Ну бывай.
Он положил трубку, посмотрел на меня и сказал:
– Просто отменил обед. А теперь давай по порядку.
Примерно через полчаса, после того как Уоррен сделал несколько телефонных звонков и договорился, чтобы меня приняли, мы отправились в путешествие по лабиринту коридоров третьего этажа, направляясь в комнату 383, которая оказалась конференц-залом. Там меня уже ждали директор Натан Форд и ведущий эксперт Олин Фредрик. Майкл представил нас друг другу, после чего мы с ним уселись на свободные стулья.
Мисс Фредрик, блондинка с вьющимися волосами, выглядела лет на двадцать пять. Выражение ее лица было настолько безразличным, что я полностью сосредоточил внимание на директоре Форде, благо уже знал от Уоррена, что все решения здесь принимает именно он.
Мистер Натан Форд оказался худощавым мужчиной в годах, одетым в неброский черный костюм, однако держался он так, что любой собеседник непременно ощущал исходящую от него властную уверенность. Солидности ему добавляли также очки с розоватыми стеклами в толстой черной оправе и аккуратная седая борода, прекрасно сочетавшаяся со стильной прической. Когда мы вошли и уселись за большим овальным столом, его голова даже не дрогнула – мистер Форд следил за нашими движениями одними глазами, удобно упираясь локтями в стол и сложив перед собой руки с переплетенными пальцами.
– Ну что, приступим? – спросил он, как только церемония представления была закончена.
– Мне хотелось бы, чтобы Джек еще раз рассказал вам всю историю от начала и до конца, – отозвался Уоррен. – С этого мы и начнем. Ты не против, Джек?
Я не возражал.
– С твоего позволения, на этот раз я сделаю кое-какие заметки, – сказал он, доставая блокнот.
Я снова поведал им все, почти слово в слово повторив то, что недавно изложил Майку. Время от времени мне вспоминались кое-какие подробности, не обязательно значительные, но я все равно вставлял их в свое повествование. Мне хотелось произвести на Форда впечатление, ибо только от него зависело, будет ли помогать мне Олин Фредрик или нет.
Пока я говорил, меня перебили только однажды; сделала это Олин. Я как раз рассказывал о смерти Шона, и она заметила, что соответствующий протокол из Управления полиции Денвера поступил к ним неделю назад. Я посоветовал выбросить его в мусорную корзину.
Закончив, я посмотрел на Уоррена и поднял вверх обе руки.
– Я ничего не пропустил?
– Не думаю.
И мы оба выжидающе уставились на Форда. Все это время он почти не двигался и сейчас, оторвав от стола сложенные руки, задумчиво постукивал себя по подбородку. Неожиданно я вспомнил, что мистер Форд имеет докторскую степень, и мне сразу захотелось узнать, в каких таких науках он преуспел. Кем нужно быть, чтобы возглавить подобного рода НИИ? Наверное, решил я, скорее, все-таки политиком, чем ученым.
– Весьма любопытная история, – сказал Форд негромко. – И ваше с мистером Уорреном волнение мне вполне понятно. Уоррен, насколько мне известно, проработал репортером всю свою сознательную жизнь, и страсть к сенсациям, должно быть, у него в крови. Увы, порой она проявляется в ущерб его прямым служебным обязанностям.
Нанося этот удар, он даже не взглянул на Майка; его взгляд по-прежнему оставался прикован ко мне.
– Кое-чего я, однако, никак не могу понять, и потому мне нелегко разделить ваш восторг. Объясните, пожалуйста, какое отношение все это имеет к Фонду поддержки правопорядка. Прошу вас, Макэвой, и постарайтесь изложить свою точку зрения четко и ясно.
– Видите ли, доктор Форд, – начал Уоррен. – Джек должен…
– Помолчите, – прервал его директор. – Пусть мистер Макэвой сам выскажет свои соображения.
Я принялся лихорадочно размышлять. Форду не нужны были пустые фразы, директор хотел знать, какие политические плюсы он сможет извлечь из всего этого для себя.
– Я исходил из того, что вся информация относительно самоубийств полицейских занесена в компьютер.
– Совершенно верно, – кивнул Форд. – Большинство наших исследований проводится с использованием математических методов анализа. Сбор материалов осуществляют для нас полицейские управления на местах. Доклады – готовые протоколы, о которых упоминала мисс Фредрик, – поступают к нам и вводятся в компьютерную базу данных, однако само по себе это еще ничего не означает. Только опытный исследователь способен обработать все эти данные и дать авторитетное заключение. Могу сообщить также, что в этом случае нашему эксперту помогают специалисты из ФБР, которые отсматривают и сортируют поступающую информацию.
– Я все понимаю, – смиренно согласился я, – но для меня важно другое. Все дело в той базе данных, о которой вы упомянули. Она достаточно велика, чтобы…
– У нас собраны все случаи за последние пять-шесть лет. Эта работа началась еще до того, как к нам присоединилась Олин.
– Я бы хотел получить доступ к вашему компьютеру.
– С какой целью?
– Если мы правы – под словом «мы» я имею в виду не только себя, но и полицейских детективов из Чикаго и Денвера, – то у нас имеются два связанных между собой случая. Они…
– Предположительно связанных, мистер Макэвой.
– Да, предположительно связанных между собой. Если это действительно так, то наверняка могут обнаружиться и другие подобные инциденты, а мы имеем дело с серийным убийцей. Возможно, таких эпизодов наберется много, возможно – всего несколько или вообще не будет выявлено. Но мне хотелось бы это проверить, а у вас есть данные за последние шесть лет. Я должен заглянуть в ваш компьютер и обнаружить все сомнительные случаи, к которым может оказаться причастен наш гипотетический убийца.