Я подпрыгнул на стуле и хлопнул ладонью по переплету книги. Резкий звук испугал нас обоих.
– Я помню эти строки, – сказал я и схватил толстый том.
Перечитывая книгу в номере «Хилтона» в Вашингтоне, я загнул уголки страниц со стихотворениями, из которых брал цитаты убийца. Считаные секунды понадобились мне, чтобы найти стихотворение «К Анни» и, наскоро его проглядев, удостовериться, что я не ошибся. Потом я снова положил фолиант на стол и развернул его так, чтобы Бледшоу мог прочесть.
– Самые первые строки, – подсказал я.
Бывший полицейский наклонился вперед и прочел:
О счастье! Не мучусь
Я больше, томясь,
Упорной болезнью,
И порвана связь
С горячкой, что жизнью
Недавно звалась[13].
Глава 19
Ворвавшись в вестибюль «Хилтона» (у нас дома было уже почти четыре), я живо представил себе, как Грег Гленн не торопясь встает из-за своего стола и направляется на ежедневную летучку, которая традиционно проводилась в конференц-зале. Мне необходимо было срочно поговорить с ним, поскольку я чувствовал, что если не перехвачу Гленна сейчас – до того, как он уйдет, – его будут использовать вместо боксерской груши и на летучке, и на совещании по итогам недели, которое начнется ровно через два часа.
Только бы успеть! Приблизившись к лифтам, я заметил, что в распахнутые двери одной из кабин входит ка-кая-то женщина. Я прибавил скорости и успел проскользнуть в лифт, когда она уже нажала на кнопку двенадцатого этажа.
Остановившись в глубине кабины, я перевел дух и снова посмотрел на часы. Времени почти не оставалось, но я решил, что успею, – у нас в газете летучки сроду не начинались вовремя.
Когда я вваливался в лифт, незнакомка слегка отступила в сторону, иначе я запросто мог бы сбить ее с ног, и теперь мы оба хранили неловкое молчание, которое всегда возникает между двумя посторонними людьми, запертыми в узком пространстве кабины. Лицо моей спутницы отражалось в полированной латунной двери, и я видел, как она следит взглядом за лампочками указателя этажей, которые одна за другой вспыхивали и гасли под потолком. Случайная попутчица была настолько привлекательной, что я с трудом оторвался от созерцания ее отражения, хотя и боялся, что женщина может обернуться и уличить меня в нескромности. Мне, впрочем, казалось, будто она знает или догадывается о том, что за ней наблюдают. Должно быть, все красивые женщины со временем привыкают каждую минуту чувствовать на себе чужой взгляд.
Когда лифт остановился на двенадцатом этаже, я пропустил даму вперед и вышел сам. Она повернула налево и не спеша пошла по коридору. Я же свернул от лифтов направо, торопясь как можно скорее добраться до телефона в своей комнате, однако при этом едва удержался, чтобы не посмотреть красотке вслед.
У самой двери номера я остановился и уже вытащил из кармана магнитный ключ, когда вдруг услышал за спиной легкие шаги по застеленному ковром полу. Это была она – я увидел ее, обернувшись через плечо. Незнакомка слегка улыбнулась мне и извиняющимся тоном пояснила:
– Похоже, я не туда свернула.
– Да уж, – улыбнулся я в ответ. – Здесь у них настоящий лабиринт.
«Можно было сказать что-нибудь не столь банальное», – упрекнул я себя, отпирая дверь в номер.
Неожиданно крепкая рука ухватила меня за воротник и втолкнула в комнату. Как только я очутился внутри, вторая рука немедленно скользнула к моему брючному ремню. В следующее мгновение я уже летел вниз лицом на кровать, судорожно прижимая к груди сумку с компьютером. Ноутбук стоил две тысячи долларов, и мне совсем не улыбалось его уронить, однако кто-то грубо вырвал у меня драгоценный футляр.
– ФБР! Вы арестованы! Не двигаться!
При этом одна рука продолжала удерживать меня за шиворот, а вторая деловито прохлопывала мои карманы.
– Какого хрена?! – ухитрился пробормотать я, несмотря на то что кто-то с силой прижимал мое лицо к пыльному матрасу.
Руки исчезли так же внезапно, как и появились.
– Хорошо, можете встать. Следуйте за мной.
Я медленно повернулся, начал подниматься, и… у меня от изумления отвисла челюсть.
Это была та самая молодая женщина, с которой мы вместе ехали в лифте. Потом я подумал, как легко она справилась со мной – одна, без всякой помощи, – и почувствовал обжигающий стыд. Кровь бросилась мне в лицо.
– Не переживайте, – успокоила меня красотка. – Я проделывала подобное с мужчинами побольше и пострашнее вас.
– Покажите-ка лучше удостоверение, иначе вам очень скоро понадобится адвокат.
Она достала из кармана курточки бумажник и открыла его прямо перед моим носом.
– Боюсь, адвокат понадобится все-таки вам. А теперь я хочу, чтобы вы взяли стул, поставили его в уголке и спокойно посидели, пока я буду осматривать помещение. Это не займет много времени.
Значок и удостоверение, которые молодая женщина мне продемонстрировала, были очень похожи на настоящие. Я успел прочесть ее имя и теперь знал, что передо мной – специальный агент Рейчел Уоллинг. Понемногу в голове стало проясняться.
– Эй, пошевеливайтесь! Вон в тот угол.
– Может быть, вы предъявите мне еще и ордер на обыск?
– У вас есть выбор, – сурово отозвалась она. – Либо вы добровольно отправляетесь в угол, либо я веду вас в ванную и пристегиваю наручниками к трубе канализации под унитазом. Решайте.
Я встал с кровати, взял стул и нехотя поволок его, куда было велено.
– Мне все-таки хотелось бы, чтобы вы чем-нибудь подтвердили свои вонючие полномочия.
– Зачем же вы сквернословите? По-моему, это не лучший способ восстановить поруганное мужское самолюбие.
– А по-моему, вы просто дерьмом набиты. Так где же ваш ордер, мисс?
– Мне не нужен ордер. Вы сами пригласили меня в комнату и предложили осмотреть ее. Обнаружив краденое имущество, я вас арестовала. Звучит правдоподобно, как вы считаете?
С этими словами она отступила к двери и, не сводя с меня глаз, заперла ее.
– Никуда я вас не приглашал, – возразил я. – Что за глупость? Да ни один нормальный судья не поверит, будто бы я сам предложил провести обыск, особенно если у меня в номере действительно находилось краденое имущество.
Молодая женщина премило улыбнулась:
– Мистер Макэвой, во мне пять футов и пять дюймов роста, а вешу я всего сто пятнадцать фунтов – это вместе с пистолетом. Неужели вы думаете, что судья поверит вашей версии? Или, может быть, вам очень хочется предать огласке, как ловко управилась с вами такая малявка, как я?
Я отвернулся и посмотрел за окно. За время моего отсутствия горничная раздвинула шторы, и я заметил, что небо понемногу начинает темнеть.
– Лично я в этом сомневаюсь, – резюмировала моя амазонка. – Если хотите сэкономить время, лучше скажите сами, где документы, которые вы скопировали?
– В сумке с компьютером, – признался я неохотно. – Кстати, добывая копии, я не совершил никакого преступления, как не может считаться преступлением и обладание ими.
Заговорив об этом, я вступал на тонкий лед. Мне нужно было тщательно выбирать выражения, ибо я пока не знал, известна ли ФБР роль, которую сыграл во всей этой истории Майк Уоррен.
Агент Уоллинг достала из сумки книгу Эдгара По, с интересом посмотрела на меня и бросила том на кровать. За книгой появились на свет божий моя записная книжка и пачка листов бумаги – копии резюме.
Майк Уоррен оказался прав. Рейчел была очень красива, и впечатления этого не могла испортить суровость, которую она на себя напускала. На вид она была моей ровесницей, может быть, на год-два постарше. Густые каштановые волосы чуть-чуть не доходили до плеч. Решительный взгляд проницательных зеленых глаз только подчеркивал, делая еще более заметной, ауру уверенности, которая исходила от этой женщины. Пожалуй, это-то и было в ней самым привлекательным. Хотя, признаться, в эти минуты я почти ненавидел спецагента Рейчел Уоллинг, такую красоту просто нельзя было не заметить.
– Несанкционированное проникновение в фонд и взлом архива – это уже преступление, – сообщила она. – Когда выяснилось, что похищенные документы имеют непосредственное отношение к ФБР, ваше дело автоматически перешло под нашу юрисдикцию.
– Я никуда не вламывался и ничего не крал, – возмутился я. – Вы меня на пушку берете! Впрочем, я часто слышал, что ребята из ФБР терпеть не могут, когда кто-то отбивает у них хлеб.
Рейчел Уоллинг молча просматривала документы, разложенные на кровати. Потом она выпрямилась и достала из кармана чистый пластиковый пакет для хранения вещественных доказательств, в котором уже лежала какая-то бумага. По размерам она напоминала листок, вырванный из записной книжки. Я прищурился, вглядываясь, и Рейчел поднесла листок поближе. На бумаге черным по белому было написано всего шесть строк. Я узнал свой почерк.
Пенна: его руки?
Сколько времени прошло потом?
Векслер, Скалари – машина?
Обогреватель?
Замок?
Рили: перчатки Шона?
И тут все окончательно встало на свои места. Майк вырывал листы из моей записной книжки, чтобы вкладывать их туда, где стояли на стеллажах позаимствованные нами папки. Видимо, заодно он вырвал и страничку со старыми записями, а потом случайно оставил ее в архиве.
Выражение моего лица не укрылось от агента Уоллинг.
– Любительская работа, – прокомментировала она. – После того как мы проанализировали и сравнили почерк, все стало предельно ясно. Я доходчиво объяснила, мистер Макэвой?
На этот раз я не сумел даже послать ее подальше.
– Ваш компьютер, книгу и блокноты я изымаю как потенциальные вещественные доказательства, – продолжала агент Уоллинг. – Если они нам не понадобятся, вы получите их назад. А теперь нам пора идти. Моя машина ждет у подъезда. Мне хотелось бы отвести вас вниз без наручников, чтобы вы не принимали меня за совершенного крокодила; к тому же нам предстоит совершить небольшое путешествие в Виргинию, и, если отправиться прямо сейчас, у нас не возникнет проблем с пробками на дорогах. Ну что, обещаете вести себя хорошо? На всякий случай предупреждаю: одно неосторожное движение, и я уложу вас в наручниках на заднее сиденье, а наручники, как у нас говорят, удерживают не хуже обручального кольца.