Между тем Рейчел медленно пошла вдоль обочины, выискивая на асфальте хоть что-нибудь – окурок, пуговицу, горелую спичку. Томпсон остался стоять рядом со мной, наблюдая за коллегой издалека и лениво ковыряя каблуком ссохшуюся землю. Мы с ним одновременно увидели, как Рейчел вдруг остановилась и присела, закусив губу. На асфальте перед ней что-то ярко блеснуло в солнечных лучах.
Когда мы подошли, Рейчел осторожно трогала носком туфли бриллиантовую россыпь возле поребрика. Это было разбитое автомобильное стекло.
К тому времени как мы вошли в тесное захламленное пространство конторы, управляющий трейлерным парком, должно быть, уже пропустил стаканчика три и теперь предвкушал четвертый. Судя по всему, здесь же он сам и жил. Брезентовое кресло-шезлонг, сплошь покрытое царапинами кошачьих когтей, было самым лучшим предметом обстановки после телевизора – «Панасоника» со встроенным видеомагнитофоном, который выглядел довольно новым. Развалившись в кресле, управляющий смотрел рекламное шоу и не сразу сумел оторваться от экрана и повернуться к нам. На экране вовсю расхваливали какую-то супертерку, которая резала и шинковала овощи быстрее и лучше кухонного комбайна.
– Это вы будете управляющий? – спросила Рейчел.
– Наша полиция, как всегда, очень проницательна.
«А ему палец в рот не клади!» – подумал я.
На вид управляющему было под шестьдесят. Он был одет в зеленые трикотажные брюки и белую безрукавку с прожженной на груди дырой, из которой торчал пучок густых седых волос. На голове его, напротив, волос почти не осталось, а лицо и нос были нездорового красного цвета – свидетельство злоупотребления алкоголем. Кроме того, этот человек оказался белым – единственным белым, которого я увидел на всей территории трейлерного парка.
– Я не из полиции, – пояснила Рейчел, демонстрируя ему удостоверение и значок.
– ФБР? – удивился управляющий. – Ну надо же, прямо как в кино! Какое дело столь солидному ведомству до какой-то банальной кражи из автомобиля?
Рейчел посмотрела на нас с Томпсоном и снова перевела взгляд на управляющего. Я почувствовал, как в душе шевельнулась тревога.
– А откуда вам про это известно? – спросила Рейчел.
– Я просто видел, как вы бродили туда-сюда по мостовой: глаза-то у меня есть. Битое стекло, которое вы там нашли, я сам сметал к обочине – муниципальные мусорщики бывают у нас от силы раз в месяц. Правда, летом, когда пыльно, они заглядывают к нам немного почаще.
– Я не о том вас спрашиваю. Как вы узнали, что взлом автомобиля вообще имел место?
– Дело в том, что я сплю вон там, в задней комнате. Я слышал, как разбили стекло, а потом видел, как воришки возились в салоне.
– Когда это было?
– Дайте подумать… По-моему, в прошлый четверг. Я еще гадал, когда же владелец заявит в полицию, но уж вашего визита никак не ожидал. А что, – обратился он ко мне и Томпсону, – вы двое тоже из ФБР?
Но Рейчел не дала нам и рта раскрыть.
– Это к делу не относится, мистер… мистер…
– Адкинс.
– Так вот, мистер Адкинс, вам известно, чья машина была взломана?
– Нет, никогда не видел ее владельца. Я только услышал звон разбитого стекла и заметил мальчишек.
– А номер автомобиля вы не запомнили?
– Нет.
– И вы не позвонили в полицию?
– Да у меня и телефона-то нет. Можно было, конечно, дойти до третьей площадки и позвонить оттуда, но стояла уже глубокая ночь. К тому же ежу ясно, что копы не примчатся в наш район из-за какой-то паршивой кражонки. У них слишком много работы в других местах.
– Значит, вы никогда не видели владельца машины и никакого шума он потом не поднимал, так?
– Совершенно верно.
– А что это были за мальчишки? – неожиданно вмешался Томпсон, перехватив инициативу. – Вы, наверное, в курсе, мистер Адкинс?
– В курсе чего?
– Вы знаете, как зовут этих мальчишек?
– Понятия не имею.
Его глаза устремились мимо нас на экран телевизора. Ведущий как раз расписывал зрителям достоинства «супер-рукавицы с мягкими каучуковыми пупырышками на ладони, предназначенной для ухода за домашними животными».
– Я знаю, для чего еще ее можно использовать, – с неожиданным торжеством в голосе провозгласил мистер Адкинс и сделал рукой непристойное движение, изобразив, будто занимается онанизмом. Потом он подмигнул Томпсону. – Для этого они ее и продают, приятель.
Рейчел шагнула к телевизору и выключила его. Адкинс не возражал.
– Мы расследуем убийство полицейского, – ровным голосом сказала она, – и нам хотелось бы, чтобы вы отнеслись к нашим вопросам со вниманием. У нас есть основания полагать, что машина, которую подростки взломали на ваших глазах, принадлежала убийце. Мы не собираемся заводить дело на этих мальчишек, нам нужно только побеседовать с ними. Вы солгали нам, мистер Адкинс, я поняла это по вашим глазам. Эти подростки живут здесь, в вашем трейлерном парке.
– Но я…
– Дайте мне закончить. Да, вы попытались ввести в заблуждение ФБР, но я намерена дать вам шанс исправиться. Выбирайте: либо вы скажете нам правду, либо мы сейчас вызовем подкрепление и перевернем вверх дном вашу паршивую стоянку, которую вы величаете парком. Неужели вы думаете, что в этом клоповнике не обнаружится ни одной краденой вещи? Или что мы не наткнемся здесь ни на кого, кто скрывается от правосудия? А как насчет парочки мексиканцев, нелегально пересекших границу? Я уж не говорю о вопиющем нарушении правил пожарной безопасности. А кто у вас живет в сарае? Не сомневаюсь, что вы имеете неплохой побочный доход. А теперь подумайте: что скажет вам владелец этой помойки, когда обо всем узнает? Как он отреагирует, если его доходы резко упадут, а это непременно произойдет, потому что одни арендаторы будут депортированы, а другие окажутся за решеткой – не важно, за совершенные преступления или за неуплату алиментов? А вы сами, мистер Гад-кинс, чисты перед законом? Может быть, мне пробить по базе серийный номер вашего телевизора?
– Телик мой, честное благородное слово! Я его купил на свои кровные. Ох, только вы и умеете, что простой народ запугивать! Тоже мне: агент ФБР! Да знаешь, кто ты? Фига без рясы![19]
Рейчел не обратила на его замечание никакого внимания, но Томпсон, как мне показалось, отвернулся в сторону, чтобы скрыть улыбку.
– У кого вы купили телевизор?
– Не важно. Ладно, я скажу вам, кто взломал машину… Это были братья Тиррел. Но учтите, если после этого они явятся сюда и возьмут меня за бока, я вас засужу, ясно?
Следуя полученным от Адкинса указаниям, мы прошли к трейлеру, стоявшему четвертым от ворот. Слух о том, что в «Солнечные мили» прибыла полиция, уже успел распространиться, и обитатели трейлерного парка высыпали на ступеньки своих убогих жилищ. Когда мы подошли к номеру четыре, братья Тиррел уже ждали нас.
Оба подростка сидели на стареньком диванчике-качалке под выцветшим голубым тентом, прикрепленным к древнему строительному вагончику небывалой ширины. Рядом с дверью висел на столбе умывальник, а на шатком столике стояла проволочная сушилка для посуды. Обтрепанный край голубого тента кое-как защищал ее во время дождя.
– Привет, ребята! – окликнула их Рейчел, но не получила ответа. – Ваша мама дома?
– Не-а, нету ее, – сказал старший и тут же посмотрел на брата.
Тот с неприступным видом принялся раскачивать жалобно скрипевший диванчик, отталкиваясь от земли ногой.
– Я знаю, что вы умные ребята, – заявила Рейчел, – поэтому давайте постараемся договориться по-хорошему. Когда мы спрашивали у мистера Адкинса, как вас найти, то пообещали ему не обижать вас.
– Адкинс – дерьмо, – высказался младший Тиррел.
– Мы хотели расспросить вас о машине, которая останавливалась на улице на прошлой неделе, – продолжала Рейчел, нисколько не удивленная этим не по годам зрелым суждением.
– Не видали мы никакой машины.
Рейчел подошла ближе и наклонилась. Теперь она говорила практически на ухо старшему.
– Вот что, хватит валять дурака. Включи мозги и думай головой, как учила тебя мамочка. Вы же не хотите доставить неприятности ни ей, ни самим себе, верно? Вы хотите, чтобы мы тихо-мирно ушли отсюда и оставили вас в покое. А для этого придется честно ответить на все наши вопросы.
Рейчел вошла в местное отделение ФБР, гордо держа перед собой пластиковый пакет с вещественным доказательством, словно заполучила бог весть какой трофей. Едва она опустила его на стол Матужака, как вокруг сразу же собралось с полдюжины агентов. Даже Бэкус, привлеченный поднявшимся шумом, взирал на добычу с таким уважением, как будто это была чаша Священного Грааля. Потом он перевел взгляд на Рейчел, и в глазах его промелькнуло восхищение.
– Грейсон проверил данные Управления полиции Финикса, – сказал он. – Никаких заявлений о краже из машин из того района не поступало. Ни в прошлый четверг, ни позже. А ведь любой законопослушный гражданин, в чью машину забрались воры, непременно сообщил бы об этом в правоохранительные органы.
Рейчел кивнула:
– Согласна.
– Ты знаешь, что нужно сделать? – спросил Бэкус у Матужака, который бережно взял пластиковый пакет со стола.
– Да.
– Ну что же, ступай и возвращайся с добрыми вестями. Должно же нам наконец повезти.
В пакете лежала стереофоническая автомагнитола, украденная предприимчивыми Тиррелами из «форда-мустанга» последней модели. Цвет его мог быть белым или светло-бежевым, в зависимости от того, который из братьев лучше видел в темноте.
Собственно говоря, это было все, чего нам удалось добиться от подростков. Рейчел и Томпсон допрашивали их по отдельности, потом поменялись местами и повторили все сначала; однако, кроме магнитолы, у братьев ничего не было. Оба божились, что ни разу не видели водителя, оставившего свой «мустанг» на темной улице перед «Солнечными милями», а также что во время своего стремительного налета не взяли больше ничего. Они не решились даже заглянуть в багажник. Никто из них не удосужился посмотреть на номер, поэтому мы не располагали информацией, зарегистрирован ли автомобиль в Аризоне или в каком-нибудь другом штате.