лось, что Лори случайно прислала мне материал, предназначавшийся для кого-то другого. Но как выяснилось, ошиблась не она, а я сам.
Я уже хотел закрыть файл, когда неожиданно наткнулся на имя Горация Гомбла. В статье говорилось, что некий субъект, подозреваемый в совершении убийства, отбывал срок заключения в Рейфорде одновременно с Гомблом и даже якобы дружил с ним, насколько это было возможно в тюрьме. Я несколько раз перечитал эти строки, и у меня в голове созрела блестящая догадка.
Отсоединив компьютер, я снова набрал номер сотового Рейчел. Мои пальцы так сильно тряслись, что, нажимая на кнопки, я несколько раз ошибался и вынужден был начинать все сначала. Наконец я справился с этой нелегкой задачей, но Рейчел по-прежнему не отвечала. Я заметался по комнате, злобно поглядывая на молчащий аппарат. Возможно, я сумел его в конце концов загипнотизировать, поскольку треклятый телефон разразился пронзительным кваканьем. Я прыгнул вперед и схватил трубку:
– Послушай, Рейчел, я тут, кажется, кое-что нащупал!
– Надеюсь, что не прыщ на заднице, – спокойно сказал в ответ Грег Гленн.
– О, я думал, это не ты. Послушай, Гленн, я жду важного звонка. Мне непременно нужно поговорить с одним человеком.
– Все потом, Джек. Сначала статья. Ты готов обсудить правку?
Я посмотрел на часы. Макет завтрашнего номера должны были утвердить еще десять минут назад.
– Хорошо, готов. Чем скорее мы с этим покончим, тем лучше.
– Ясно, Джек. Кстати, должен тебе сказать – знатная работа. Жаль, конечно, что наша газета упустила пальму первенства, но мы все же кое-кому утерли нос. Твою статью гораздо приятнее читать, да и информации ты раздобыл куда больше.
– Так что там надо согласовать? – быстро спросил я. Похвалы главного меня не интересовали, во всяком случае сейчас; я торопился покончить с рутиной как можно скорее, пока Рейчел не перезвонила мне. Я открыл исходный вариант статьи, а Гленн зачитал мне места, которые он счел необходимым подправить.
– Я хочу сделать вводный абзац энергичнее и короче, чтобы привлечь внимание к сообщению о факсе. Вот что у меня получилось после того, как я немного поиграл с твоим текстом: «Загадочное послание маньяка-убийцы, который охотится на детей, женщин и полицейских, проанализировано экспертами ФБР. Новый поворот в расследовании по делу Ворона!» Ну, что скажешь?
– Неплохо.
Гленн заменил «тщательно изучается» на «проанализировано», но возражать не было смысла. Еще десять минут мы потратили на то, чтобы выловить в передовице все блохи и придать ей нужную тональность. Гленн мало что исправил, да у него и не было времени – статью пора было подписывать в набор. Кое-что он действительно улучшил, но часть исправлений была сделана просто ради исправления (видимо, в воспитательных целях). Впрочем, этим грешили все главные редакторы, с которыми мне приходилось работать. Что касается рассказа о том, как я вышел на след Ворона, пытаясь понять причины самоубийства своего брата, то в этой части статьи Гленн и вовсе не стал ничего трогать. Откровенно говоря, это была просто попытка газеты намекнуть на свой приоритет и протрубить в рога, когда олень уже освежеван.
Наконец мы закончили, но Грег попросил меня не класть трубку, пока он переправит статью на корректуру и верстку.
– Может быть, нам пока не разъединяться, на случай если у корректоров вдруг возникнут вопросы? – предложил он.
– Кому ты поручил это дело?
– Браун вычитывает первую часть, а Байер – вторую. А потом я еще и сам пройдусь разок по всему тексту.
Я попал в хорошие руки. Браун и Байер были лучшими и самыми опытными издательскими крысами.
– Какие у тебя планы на завтра? – спросил Гленн, пока мы ждали результатов. – И кстати, нам не помешало бы заранее позаботиться о субботнем и воскресном выпусках.
– Я пока еще не думал.
– Нам нужно продолжение, Джек, – торжественно заявил Гленн. – Хоть что-нибудь. Не годится сегодня занять целую полосу, а назавтра отделаться пустым сообщением из нескольких строк. Слезать с темы нельзя. Что касается выходных, то мне хотелось бы получить что-нибудь художественное. Впечатления человека, который вместе с ФБР охотится за маньяком. Этакий взгляд на расследование изнутри, но глазами постороннего. Может быть, стоит даже дать подробное описание персонажей, с которыми ты столкнулся, – короче, зарисовки с натуры. В общем, ближе к художественной литературе, чем к публицистике, Джек.
– Ясно, – откликнулся я. – Ладно, подумаю об этом на досуге.
Я пока не хотел ничего говорить Гленну о своем недавнем открытии и о теории, которую потихонечку обдумывал вот уже более получаса. Попади подобная информация в руки редактора, он мигом возьмет меня в оборот. Если я сейчас проболтаюсь, то к воскресенью мне придется писать статью о связи Ворона с Горацием Гипнотизером, а мне хотелось сначала потолковать об этом с Рейчел.
– Что там у тебя с ФБР? Как тебе кажется, они примут тебя обратно?
– Хороший вопрос, – сказал я. – Откровенно говоря, очень в этом сомневаюсь. Как раз сегодня они вроде бы дали мне окончательную отставку. На данный момент я даже не знаю, где они все находятся. Судя по некоторым признакам, Бэкус и иже с ним срочно отбыли из Финикса. Что-то где-то произошло, и вот…
– Черт возьми, Джек, а я думал, что ты…
– Не волнуйся, Грег, я их найду. А уж когда найду… У меня в запасе есть еще один способ поднажать на них. Да и в загашнике имеется кое-какой материал, который не вошел в сегодняшнюю статью. Поэтому до завтра я обязательно что-нибудь накропаю для старушки «Роки-Маунтин». Но вот по поводу зарисовок с натуры ты особо не обольщайся и не рассчитывай на богатство палитры. Эти люди не любят, когда рисуют их портреты.
Прошло еще несколько минут, и Грег получил отчет из корректорской. Статью отправили на верстку, и шеф заверил меня, что лично проследит за ее судьбой, чтобы все уж точно было в ажуре. До завтра я был свободен, и главный посоветовал мне пойти заказать себе роскошный ужин за счет газеты. Я обещал ему, что именно так и поступлю.
Пока я раздумывал, не попробовать ли мне еще раз связаться с Рейчел, телефон снова зазвонил.
– Здорово, приятель.
При звуке этого голоса я очень живо представил себе капли желтого яда, стекающие с раздвоенного языка.
– Торсон?
– Как ты меня узнал? – неискренне удивился он.
– Что тебе надо?
– Это я тебя хотел спросить. Что касается агента Уоллинг, то она очень занята и не сможет перезвонить тебе в ближайшее время. Так что сделай одолжение, перестань трезвонить ей на сотовый каждые пять минут. Это, знаешь ли, отвлекает.
– Где она?
– Вообще-то, теперь это тебя не касается. Ты свой кусок уже ухватил, материала на статью набрал. А дальше наши пути расходятся.
– Вы в Лос-Анджелесе?
– Все, конец связи, отбой.
– Погоди, Торсон! Мне кажется, я кое-что нащупал. Соедини меня с Бэкусом, я должен с ним поговорить.
– Дудки, сэр, не забывайте, что вы уже вышли из игры. Все запросы от СМИ по этому делу теперь переадресовываются в нашу пресс-службу в Вашингтоне.
Ярость вспыхнула во мне с такой силой, что челюсти словно бы свело судорогой, и все же я сумел сделать ответный выпад:
– К Майку Уоррену это тоже относится или у него с тобой прямая связь?
– Ты ошибаешься, глупыш. Я тебе не трепач какой-нибудь. И к тому же меня от репортеров сразу начинает тошнить, понял? Сказать по совести, всяких подонков, которых мне удалось отправить в кутузку, я порой и то уважаю больше, чем вас, дешевых писак.
– Хватит мне мозги компостировать.
– Подожди, я еще не закончил. Так вот, вам, журналистам, плевать на самое…
– Не будь идиотом, Торсон. Соедини меня с Бэкусом или с Рейчел. У меня есть одна ниточка, которая может оказаться важной.
– Можешь поделиться со мной. Боб и Рейчел очень заняты.
Меня так и подмывало бросить трубку, но я проглотил обиду и заставил себя сделать то, что полагал правильным.
– Запомни имя: Уильям Глэдден. Этот человек может оказаться нашим Вороном. Глэдден – педофил из Флориды, но сейчас он в Лос-Анджелесе. Он…
– Я в курсе, что это за тип.
– Интересно, и откуда тебе это известно?
– Из прошлого опыта.
Только тут я вспомнил, что Торсон тоже участвовал в проекте ФБР по работе с заключенными.
– А-а… интервью с убийцами и насильниками. Рейчел мне говорила. Он что, тоже был в числе тех, кого вы допрашивали?
– Совершенно верно, так что можешь забыть о своей ниточке. Это не тот человек, заруби себе на носу. Тебе, небось, захотелось прославиться и в одиночку распутать весь этот клубок? Так вот, приятель, ничего не выйдет.
– Но как ты можешь утверждать, что это не Ворон? На мой взгляд, этот парень подходит по всем статьям, а гипнозу он мог научиться у Горация Гомбла. Если ты знаешь о Глэддене, то наверняка знаешь и о Гомбле тоже. Все совпадает. Сейчас Глэддена разыскивает полиция Лос-Анджелеса, где он убил горничную в мотеле. А вдруг это очередное убийство-ловушка? Неужели ты не понимаешь, что этот детектив – как его там… Эд Томас – и может быть той самой жертвой, о которой Ворон упоминал в своем факсе. Дай мне связаться с…
– Ты ошибаешься, – громко перебил меня Торсон. – Мы уже все проверили. Тебе не первому пришла в голову эта идея, Макэвой, так что не задирай нос. Мы отработали Глэддена, но это не тот, кто нам нужен. И не беспокойся – мы вовсе не такие дураки и простофили. Перестань лезть в это дело и вали уже поскорее в свой Денвер. Когда настоящий убийца будет пойман, ты об этом узнаешь.
– А как именно вы проверяли Глэддена?
– Я не собираюсь вдаваться в подробности, Макэвой. Мы очень заняты, а ты больше не участвуешь в расследовании. Теперь ты посторонний, каковым впредь и останешься. И не звони больше Рейчел на сотовый – а то ты тут уже всех задолбал.
Он дал отбой, прежде чем я успел сказать хоть слово. Трубка, которую я бросил на рычаг, соскользнула и стукнулась об пол. Больше всего мне хотелось немедленно набрать номер Рейчел еще раз, но я не стал этого делать.