– Почему бы не повязать этого типа прямо в магазине?
– На наш взгляд, Кумбс должен находиться в магазине, чтобы не насторожить Глэддена. Мне бы не хотелось, чтобы при аресте преступника пострадали гражданские лица. Кроме того, это очень маленький магазин, и присутствие даже одного постороннего человека, помимо владельца, способно встревожить Глэддена. Если наших людей будет несколько, он может вообще пройти мимо. Поэтому наиболее целесообразным представляется вариант, который я только что озвучил: спокойно отдать преступнику фотоаппарат, а затем задержать его на улице, где мы сможем лучше контролировать ситуацию.
После того как Торсон закончил, он, Бэкус и Сэмпл еще раз обсудили детали плана. В конце концов было решено, что Торсон проведет весь день вместе с Кумбсом, занимаясь текущей работой и обслуживая настоящих покупателей, но как только наружное наблюдение заметит человека, хотя бы отдаленно напоминающего Глэддена, Кумбс немедленно уйдет в крошечную подсобку и запрется там. Еще один агент, притворившись покупателем, зайдет в магазин сразу после Глэддена и подстрахует Торсона. Изнутри помещение будет просматриваться при помощи замаскированной видеокамеры, а снаружи наблюдение станут осуществлять пешие агенты и агенты на машинах, движущихся или стоящих, готовые к любым непредвиденным обстоятельствам. Сверх того, женщина-агент под видом сотрудницы дорожной полиции будет патрулировать квартал, в котором расположен магазин «Дата имэджинг».
Закончив инструктаж, Бэкус сказал:
– Я не думаю, что мне нужно лишний раз напоминать вам, насколько опасен этот человек. Запаситесь назавтра здравым смыслом, каждый должен внимательно следить за собой и своим напарником. Вопросы есть?
Я выждал секунду и поинтересовался:
– А что, если до завтра фотоаппарат не успеют доставить?
– Хороший вопрос, – похвалил меня Бэкус. – Но мы об этом позаботились. В распоряжении нашего компьютерного подразделения в Куантико имеется одна такая камера, и сегодня ночью ее доставят сюда самолетом. Этот фотоаппарат мы и используем, вне зависимости от того, задержится ли фирменный фургон или нет. На всякий случай наша модель оборудована радиомаяком. Не дай бог, конечно, но, если Ворон уйдет от нас, мы сумеем его выследить.
– А может быть, нам его пока не задерживать? – раздался из динамиков голос Рейчел.
– В каком это смысле?
– Я просто подумала, может быть, нам стоит немного поиграть с ним? На мой взгляд, мы основательно зацепили Глэддена и сможем держать его под контролем. Не упускаем ли мы редкую возможность проследить за действующим маньяком-убийцей в процессе охоты? Это помогло бы нам изучить его повадки и приемы. Для нашего исследования подобные сведения могут представлять огромный интерес.
Предложение Рейчел вызвало оживленный обмен мнениями между агентами.
– Не задержав Глэддена, мы рискуем очень многим, – громко сказал Торсон. – Мы можем потерять его след, а он возьмет и убьет еще какого-нибудь ребенка или полицейского. Нет уж, давайте не будем понапрасну искушать судьбу. Тем более что через представителя прессы за нами наблюдает все прогрессивное человечество.
С Торсоном почти все согласились. Общее мнение сводилось к тому, что такого хитрого и коварного хищника, как Ворон, лучше всего изучать, когда он заперт в тюремной камере. Опасность того, что злодей сумеет выйти из-под самого пристального контроля, во много раз перевешивала значение любых материалов, которые могло дать наблюдение за Глэдденом в естественной обстановке.
– Итак, план завтрашней операции у нас есть, – объявил Бэкус, закрывая тему. – Мы обсудили предложенные варианты и, как мне кажется, выработали самую правильную и безопасную тактику. Давайте двигаться дальше. Рейчел, что у тебя?
Тут я заметил, как изменилось поведение присутствующих: всеобщее внимание переключилось с Бэкуса и Торсона на белый аппарат селекторной связи на столе. Агенты дружно подались вперед, стараясь не пропустить ни слова. Даже Боб, который все еще стоял, наклонился ниже, опираясь кулаками о край столешницы.
– С вашего позволения, я начну с банка, – раздался голос Рейчел. – Мне удалось получить записи о транзакции денежных средств Глэддена примерно полтора часа назад, так что говорить пока особенно не о чем. Предварительный просмотр, однако, показал, что некоторые суммы, снятые с указанного счета, отправлялись телеграфным переводом в три города, фигурирующие в нашем списке, а именно в Чикаго, Денвер и Лос-Анджелес. Даты тоже совпадают: преступник получал наличные в этих городах либо незадолго до, либо сразу после убийств из первой группы. Что касается Лос-Анджелеса, то сюда Глэдден посылал деньги дважды. Первый перевод совпадает по времени с его задержанием в Санта-Монике, когда преступнику потребовались деньги на адвоката. Второй перевод, на сумму одна тысяча двести долларов, имел место в субботу. Наличные были получены в отделении того же банка «Уэллс фарго» на бульваре Вентура, неподалеку от Шерман-Оукс. Кстати, я подумала, что, если Глэдден вдруг не появится завтра в магазине, есть еще один способ выйти на него: достаточно следить за движением денег и тогда можно будет схватить преступника при попытке в следующий раз получить наличные. Главная проблема, однако, заключается в том, что на счету на сегодняшний день осталось всего сто пятьдесят шесть долларов.
– Но он уж постарается заработать еще, как только у него в руках окажется фотоаппарат, – вставил Торсон.
– Что касается поступлений, – продолжала Рейчел, – то вырисовывается довольно многообещающая картина. Я еще не успела вникнуть в детали: не было времени, однако за последние два года на счет Глэддена было перечислено в общей сложности больше сорока пяти тысяч баксов. Переводы шли из Техаса, Калифорнии – из Калифорнии, пожалуй, чаще всего – и из Нью-Йорка. Это не совпадает с датами наших убийств. Кроме того, я обнаружила один случай, когда два перевода из Техаса и Нью-Йорка поступили в один день – первого ноября прошлого года.
– Эти деньги, – вступила Брасс, – плата за проданные фотографии. Очевидно, переводы осуществлялись непосредственно покупателями.
– Несомненно, – согласилась Рейчел.
– Могли бы мы проследить эти переводы и добраться до заказчиков и покупателей? – спросил Торсон.
– Можно попробовать проследить, – отозвалась Рейчел, когда никто больше не ответил, – однако вряд ли это нам что-то даст. Ведь если у тебя есть наличные, то ты можешь без проблем зайти в любое отделение любого банка страны и отправить телеграфный перевод на известный тебе номер счета. В данном случае необходима лишь самая приблизительная информация об отправителе, к тому же предъявлять удостоверение личности не требуется. Люди, которые покупают детскую порнографию, а возможно, и кое-что похуже, наверняка пользуются выдуманными именами.
– Это точно, – вздохнул кто-то.
– Что еще, Рейчел? – спросил Бэкус.
– А еще за Глэдденом числится на почте абонентский ящик, который, видимо, используется для корреспонденции. Завтра я это проверю.
– О’кей. Ты готова прямо сейчас рассказать что-нибудь о Горации Гомбле или вернемся к этому вопросу попозже?
– Я могу перечислить основные моменты – их немного. Мой старый приятель был не особенно рад меня видеть. Сначала он колебался, но потом его эго взяло верх. Гомбл рассказал, что, будучи с Глэдденом соседями по камере, они обсуждали теорию и практику гипноза, а под конец сознался, что преподал ему несколько уроков в благодарность за то, что Уильям составлял для него ходатайства в высшие инстанции. Больше он мне ничего не сообщил, но… Я почувствовала…
– Что, Рейчел?
– Мне показалось, что он очень доволен успехами своего ученика.
– Ты ему все рассказала?
– Нет, но Гораций, конечно, смекнул, что я приехала в Рейфорд не просто так. И все же мне кажется, он знает несколько больше. Возможно, прежде, чем выйти на свободу, Глэдден поделился с ним своими планами или поведал о Белтране. Не знаю. В конце концов Гораций мог видеть сегодняшнюю программу по телеканалу Си-эн-эн, в которой вовсю обсуждали статью Макэвоя. Я сама смотрела эту передачу в аэропорту. Разумеется, там не упоминалось, что Глэдден и есть Ворон, но он мог догадаться. Кроме того, Си-эн-эн снова показал сюжет, снятый в Финиксе. Если Гомбл видел его, а буквально через несколько часов к нему вдруг заявилась я собственной персоной, то, согласись, тут уж совсем нетрудно сообразить, что к чему.
Это был первый отклик на мою статью, который я услышал. Удивительное дело: заслоненная событиями сегодняшнего дня, она напрочь вылетела у меня из головы.
– Не может ли оказаться так, что Глэдден и Гомбл продолжают поддерживать связь? – задал вопрос Бэкус.
– Не думаю, – ответила Рейчел. – Я разговаривала с офицером, ответственным за режим. Почта Гомбла, входящая и исходящая, до сих пор перлюстрируется. Кроме того, Горацию удалось примерным поведением добиться определенных льгот, и теперь он трудится на продовольственном складе тюрьмы. Разумеется, в адресованных ему письмах всегда может оказаться зашифрованное сообщение, но мне такой вариант представляется маловероятным. Да и самому Гомблу вряд ли захочется рисковать своим теперешним положением. Он неплохо устроился: работа не пыльная, к тому же в его распоряжении собственный маленький кабинет. Насколько я поняла, он отвечает за снабжение тюремной лавки, и это, несомненно, придает ему немалый вес среди заключенных. Во всяком случае, нынче он обитает в отдельной камере, где имеется собственный телевизор. Я не вижу достаточно веских причин для того, чтобы Гомбл стремился вступить в переписку с Глэдденом, которого разыскивают по подозрению в нескольких убийствах, и потерять все, чего он смог добиться за семь лет.
– Хорошо, Рейчел, это важно. У тебя есть что-нибудь еще?
– Нет, Боб.
Некоторое время все молчали, обдумывая информацию, которую только что услышали.
– Тогда переходим к психологическому моделированию, – решил Бэкус. – Брасс, ты готова?