– Может быть, кто-нибудь объяснит мне, что происходит?
Бэкус воспользовался радиотелефоном и, позвонив в магазин, ввел Гордона в курс последних событий. На экране монитора было видно, как Торсон сжал руку в кулак и слегка ударил им по столу. Трудно сказать, был ли это знак разочарования, или же он, напротив, радовался, что теперь сможет встретиться с Вороном лицом к лицу.
Следующие четыре часа я в основном провел в той же машине вместе с Бэкусом и Картером. Мне, впрочем, было намного легче, чем им, потому что на заднем сиденье можно было хотя бы вытянуть ноги. Единственный раз я вышел из машины, когда они послали меня сбегать за угол и купить бутерброды и кофе. Я обернулся довольно быстро, но ничего интересного за время моего отсутствия так и не произошло.
Это был долгий-долгий день, который тянулся невыразимо медленно и однообразно, несмотря даже на то, что каждый час Картер объезжал квартал и возвращал нас на прежнее место. Несколько скрашивали наш досуг покупатели. Когда кто-нибудь заходил в магазин, мы неизменно напрягались, но все это оказывались обычные любопытствующие бездельники, а вовсе не Глэдден.
К четырем часам пополудни Бэкус уже в открытую заговорил о планах на завтра, причем ему явно стоило большого труда не поддаваться мысли о том, что Глэдден, возможно, что-то почувствовал или заметил некую деталь, которую мы упустили, а потому вообще никогда не придет. Думать о том, что Ворон опять нас перехитрил, никому не хотелось. Картеру Бэкус заявил, что для разговоров с Торсоном ему необходимо в машине переговорное устройство.
– Постарайтесь сделать это к завтрашнему утру, – распорядился он.
– Без проблем, – отозвался Картер. – Когда лавочка закроется, я сам пойду туда с техниками, и мы оборудуем все как надо.
После этого в салоне снова наступила тишина. Мне уже было ясно, что Бэкус и Картер, ветераны многих удачных и неудачных засад, привыкли к длительному молчанию и не особенно от этого страдают. Мне же казалось, что в тишине время ползет как минимум вдвое медленнее. Несколько раз я пытался завязать разговор, но после нескольких фраз он замирал сам собой, и мы снова ждали, ждали и надеялись.
В начале пятого прямо позади нас остановился легковой автомобиль. Я оглянулся и увидел Рейчел. Выйдя из машины, она пересела к нам.
– Так-так, – сказал Бэкус. – Я чувствовал, что ты долго в разлуке с нами не выдержишь. Надеюсь, ты закончила все дела во Флориде?
Он говорил ровным и спокойным голосом, но я чувствовал, что Боб недоволен столь стремительным возвращением Рейчел. Очевидно, по каким-то своим соображениям он предпочитал, чтобы она оставалась там, куда он ее послал.
– Да, Боб, все в порядке. А как ваши успехи?
– Пока никак.
Когда Бэкус снова отвернулся, Рейчел пожала мои пальцы, которыми я упирался в сиденье, и сделала недоуменное лицо. Сначала я даже не понял, что ее так удивило.
– Ты проверила абонентский ящик, Рейчел?
Она оторвала взгляд от моего лица и посмотрела в затылок Бэкусу. Задавая свой вопрос, он не обернулся, а Рейчел сидела сразу позади него.
– Да, конечно, – ответила она с легким раздражением в голосе. – Это с самого начала был дохлый номер. В ящике ничего не оказалось, но служащий почтового отделения рассказал мне, что примерно раз в месяц какая-то пожилая женщина приходит забирать корреспонденцию. Насколько он помнит, там сроду не было ничего, кроме банковских уведомлений. Что касается женщины, то мне кажется, это мать Глэддена. Очевидно, она живет где-нибудь поблизости, но мне не удалось найти ее ни в адресном бюро, ни в регистрационных книгах местной автоинспекции.
– Может быть, тебе следовало остаться подольше и поискать получше? – предположил Боб.
Некоторое время Рейчел не отвечала, и я понял, что она никак не может взять в толк, чем вызвано такое нелюбезное отношение со стороны Бэкуса.
– Может быть, – сказала она наконец. – Но я уверена, что эта задача вполне по плечу агентам, оставшимся во Флориде. Кроме того, это расследование возглавляю я. Ты не забыл, Боб?
– Нет, не забыл.
После этого в салоне снова воцарилась тишина. Я смотрел в окно и, только почувствовав, что напряженность начинает ослабевать, повернулся к Рейчел и слегка приподнял брови. Она сделала движение рукой, как будто хотела дотронуться до моего лица, но вовремя одумалась.
– Ты сбрил бороду?
– Угу.
Бэкус обернулся посмотреть на меня и снова сел прямо.
– То-то я чувствую, что-то здесь не так, – заметил он.
– А зачем ты это сделал? – спросила Рейчел.
Я пожал плечами:
– Просто так.
– Покупатель, – прохрипело радио.
Картер взялся за микрофон и спросил:
– Что за птица?
– Белый мужчина лет двадцати с небольшим, блондин, в руках коробка. Машины поблизости не видно. Направляется либо в наш магазин, либо в парикмахерскую. Откровенно говоря, подстричься ему не мешало бы.
Дело в том, что слева от «Дата имэджинг» располагался парикмахерский салон. Наблюдавшие за улицей агенты уже несколько раз сигнализировали о появлении потенциальных клиентов, однако большинство из них направлялись именно в парикмахерскую.
– Заходит внутрь.
Я приподнялся на сиденье, чтобы посмотреть на монитор, и увидел, как человек с коробкой входит в магазин. Изображение охватывало весь демонстрационный зал, но было слишком зернистым, и мне никак не удавалось рассмотреть маленькую фигурку посетителя и определить, похож он на Глэддена или нет. Я затаил дыхание, как и каждый раз, когда в магазине появлялся посторонний. Молодой человек направился прямо к столу, за которым сидел Торсон, и я увидел, как рука последнего поднялась к груди, готовая нырнуть к спрятанному за пазухой пистолету.
– Чем могу служить? – спросил Торсон.
– Взгляните, сэр, – сказал юноша, – могу предложить вам отличные ежедневники. – Он сунул руку в коробку, и Гордон вскочил. – Все ваши соседи уже купили…
Торсон схватил молодого человека за руку и, остановив ее движение, наклонил коробку к себе, чтобы просмотреть содержимое.
– Не интересуюсь, – сказал он.
Блондинчик, ошарашенный стремительными действиями Торсона, быстро отправился и снова завел свою песню:
– Вы уверены, сэр? Очень дешево, всего десять долларов за штуку. Нечто в этом роде обойдется вам в ближайшем канцелярском магазине в тридцать – тридцать пять долларов. Обложка под кожу, сделана из отличного синтетического материала, который никогда…
– Спасибо, не нужно.
Коробейник повернулся к Кумбсу, сидевшему за соседним столом:
– А вы, сэр? Позвольте показать вам…
– Нам ничего не нужно! – рявкнул Торсон. – А теперь соблаговолите покинуть магазин, мы очень заняты. Здесь не подают.
– Да, я вижу. И вам также всего хорошего.
Торговец выкатился из магазина.
– Ох уж эти коммивояжеры… – Бэкус покачал головой, но более ничего не прибавил. Неожиданно он сладко зевнул, и я следом за ним. Рейчел, заразившись от меня, зевнула тоже.
– Теперь очередь Гордона, – прокомментировал Бэкус.
Я подумал, что он прав: скоро мы все тут захотим спать. Пора было принять кофеиновый допинг. Находись я у себя в отделе новостей, к этому часу у меня в желудке уже плескалось бы не меньше шести чашек крепкого кофе; однако, сидя в машине, мы попили кофе с бутербродами только один раз, и это было три часа назад.
Я открыл дверь.
– Я пошел за кофе. Принести на вашу долю?
– Ты не боишься пропустить самое интересное? – поддразнил меня Бэкус. – Вдруг Ворон придет в этот самый момент?
– Все может быть, – ответил я. – Зато теперь я знаю, почему большинство копов страдает геморроем. Им слишком часто приходится сидеть и ждать неизвестно чего.
Наконец, хрустя коленями, я выбрался из машины и с наслаждением потянулся. Картер и Бэкус сказали, что обойдутся без кофе. Рейчел согласилась, что одна чашечка ей не помешает. Я-то надеялся, что она захочет пойти со мной, но как бы не так.
– Какой кофе ты любишь? – счел я нужным спросить, хотя и прекрасно знал ответ.
– Черный, – с улыбкой отозвалась Рейчел, принимая мою игру.
– О’кей. Я мигом обернусь.
Глава 42
Когда я, держа в руках картонную коробку с четырьмя порциями кофе навынос, открыл дверь «Дата имэджинг», Торсон от изумления буквально лишился дара речи. Но не успел ничего сказать, поскольку у него на столе зазвонил телефон. Гордон поднял трубку и кивнул.
– Я знаю, – произнес он и посмотрел на меня. – Это тебя, приятель.
Звонил Бэкус.
– Джек, какого черта?! Немедленно убирайся оттуда!
– Сейчас, сейчас. Я только хотел занести нашим по чашечке кофе. Ты же сам видел, что Гордон буквально спит на ходу – настолько ему здесь скучно.
– Это очень смешно, Джек, но все равно – немедленно уходи! Если будешь и дальше заниматься самодеятельностью, на эксклюзивную информацию можешь не рассчитывать. И… – Тут в трубке послышалась какая-то возня, шипение, и Бэкус продолжал уже совсем другим тоном: – К вам покупатель, женщина. Скажи Торсону.
Я прижал телефонную трубку к груди и взглянул на Гордона.
– Сюда идет покупатель, вернее, покупательница. О’кей, сматываюсь. – Это уже было адресовано Бэкусу.
Положив трубку на рычаг, я достал из своей коробки чашку с кофе, поставил ее на стол перед Торсоном и услышал, как за моей спиной отворилась дверь; на мгновение в зал ворвался с бульвара шум машин, ворвался и затих, отрезанный толстым дверным стеклом. Не оборачиваясь, я подошел к столу Кумбса.
– Кофе?
– Большое спасибо, с удовольствием.
Я поставил перед ним вторую чашку и полез в коробку за пакетиками с сахаром и сухими сливками, а также за пластиковой ложечкой, чтобы было чем все это размешивать. А когда обернулся, то увидел женщину, которая стояла перед столом Торсона и рылась в большой сумочке. Ее длинные белокурые волосы, совсем как у Долли Партон, волной падали на спину, и я понял, что это парик. Женщина была одета в светлую блузку, короткую юбку и черные чулки. Роста она была высокого, да плюс еще каблуки. Мысленно я отметил, что, как только дама вошла, в магазине сразу запахло парфюмерией.