– Спасибо, Дэн. Постараюсь как-нибудь тебя навестить.
– Слушай, а как у тебя с этой девчонкой из ФБР, которую показывали по телевизору? Агент Уоллинг, кажется… На мой взгляд, там есть на что посмотреть.
Я бросил взгляд на Рейчел:
– Совершенно с тобой согласен.
– В новостях Си-эн-эн показывали сюжет, как она выводит тебя раненого из магазина. Не теряй бдительности, парень!
Ему все-таки удалось выжать из меня улыбку. Я повесил трубку, и мысли мои переключились на предложения от издательств. Мне хотелось связаться с ними как можно скорее, но я пока воздержался, поскольку почти ничего не знал о том, как делаются в наше время книги. Правда, в ту пору, когда я писал свой роман – незаконченный, ныне пылящийся где-то в столе, – я предпринял небольшое исследование на эту тему и выяснил, что если моя рукопись когда-нибудь будет закончена, то, прежде чем идти с ней в издательство, необходимо обзавестись литературным агентом. Помнится, я даже выбрал себе подходящего, который, как мне казалось, способен был достойно представлять мои интересы, однако я так и не дописал книгу, которую должен был ему переслать. Надо будет поискать его координаты.
Оставался еще звонок от Уоррена. Стенографистка все не появлялась, и я набрал его номер, но попал на коммутатор «Лос-Анджелес таймс». Услышав фамилию Майка, Рейчел сразу встрепенулась и удивленно посмотрела на меня. Я подмигнул ей, но тут секретарша ответила, что Уоррена в редакции нет. Я представился и попросил известить Уоррена о моем звонке, однако не оставил для него ни сообщения, ни телефонного номера, по которому он мог бы меня разыскать. Майклу предстояло поломать голову и пожалеть, что его не оказалось на месте именно в тот момент, когда я надумал с ним связаться.
– Зачем ты ему позвонил? – поинтересовалась Рейчел, когда я повесил трубку. – Я думала, что теперь вы враги.
– Так оно и есть. Просто хотел лично послать его куда подальше.
Мне потребовался почти час с четвертью, чтобы изложить Рейчел и стенографистке все подробности вчерашнего дня. Сначала Рейчел задавала наводящие вопросы, помогая мне придерживаться хронологии событий, однако когда я дошел до того, что случилось в магазине, ее вопросы стали более предметными, и она впервые поинтересовалась, о чем я думал, когда совершал то или иное действие.
Я сказал, что попытался завладеть оружием с единственной целью – чтобы оно не досталось Глэддену, и упомянул о том, как мне в голову пришла идея полностью разрядить магазин, когда завязалась борьба. Отсюда логически вытекало, что второй выстрел был непреднамеренным.
– Можно сказать, что пистолет выстрелил не потому, что я нажал на курок, а потому, что Глэдден дернул его на себя, – пояснил я. – Увидев группу захвата, он попытался вырвать у меня оружие, но указательный палец моей левой руки застрял внутри предохранительной скобы. Когда Глэдден потянул, грянул выстрел. Вот как получилось, что он вроде как убил сам себя. И еще мне кажется, что Глэдден наперед знал, каков будет финал.
Еще через несколько минут я закончил свой рассказ, и Рейчел задала мне несколько последних вопросов. Отпуская стенографистку, она напомнила ей, что расшифровку необходимо подготовить к завтрашнему утру, когда будет готов пакет обвинений для окружного прокурора.
– Что значит «пакет обвинений»? – уточнил я, когда стенографистка вышла.
– Это просто такой юридический термин. Материалы, которые мы передаем прокурору, называются «пакетом обвинений» вне зависимости от того, настаиваем мы на возбуждении уголовного преследования или нет. Тебя никто не обвиняет, просто надо показать, что ты действовал в пределах необходимой самообороны. Все будет хорошо, Джек, не волнуйся.
Было еще довольно рано, и все же мы решили перекусить, после чего Рейчел обещала отвезти меня в отель. Ее ждала кое-какая работа, и она рассчитывала к ней вернуться; что касается меня, то до конца дня я был совершенно свободен.
Мы уже шли по коридору, когда Рейчел заметила приоткрытую дверь с надписью «Отдел № 3» и заглянула внутрь. В комнате трудились за компьютерами двое молодых агентов. Многочисленные листы распечаток были разбросаны повсюду, в том числе разложены на стульях, на клавиатуре и на корпусах компьютеров. На столе у одного из парней я увидел однотомник Эдгара Аллана По, точь-в-точь такой же, как тот, по которому я и сам проверял цитаты. Именно этот агент первым повернулся к нам.
– Привет, – сказала ему Рейчел. – Я агент Рейчел Уоллинг. Как идут дела?
Тут уж и второй агент оторвался от экрана. Они поздоровались и назвали себя. А Рейчел представила меня и повторила свой вопрос.
Парень, у которого на столе лежала книга По, оказался Доном Клермонтаном: как раз про него и рассказывал нам Бэкус. Несмотря на свою молодость, он, похоже, не испытывал никакого смущения или робости в присутствии многоопытного агента Уоллинг и вел себя вполне естественно и раскованно.
– Как дела? Отлично. К концу дня я рассчитываю составить полный список фамилий и адресов. Тогда мы разошлем материалы нашим местным отделениям. Я думаю, им этого будет достаточно, чтобы получить санкции на обыск.
Я представил себе, как команды агентов, одетых в черные комбинезоны и бронежилеты, взламывают посреди ночи двери квартир и вытаскивают из теплых постелей визжащих от ужаса педофилов, которые покупали у Глэддена фотографии. Этакий маленький Судный день для извращенцев в масштабе всей страны. Я уже предвидел заголовки, которые появятся завтра в газетах: «Тайное общество имени мертвого поэта» или еще лучше – «Стервятники предпочитают мертвых»… В общем, журналистам будет где развернуться.
– Кстати, – продолжал Клермонтан, – попутно мне удалось сделать одно важное открытие.
И он посмотрел на нас с улыбкой, достойной юного хакера, который только что взломал шифр ближайшей сберегательной кассы. Это было явное приглашение, и Рейчел, уже не колеблясь, вошла в комнату. Я последовал за ней.
– И что это за открытие? – спросила она, даже не пытаясь скрыть своей заинтересованности.
– Вот здесь у нас перечень номеров, по которым Глэдден направлял оцифрованные фотографии. А вот – телеграфные переводы, поступавшие на его счет в Джексонвилле. Мы сравнили их и убедились, что оба списка совпадают в точности.
Он взял с клавиатуры соседнего компьютера несколько листов распечаток и, порывшись в них, нашел нужный.
– Например, пятого декабря прошлого года на счет Глэддена пришел перевод в пятьсот долларов. Он был отправлен из отделения Национального банка в Сент-Поле, штат Миннесота. Отправитель некто Дэвис Смит. Очевидно, вымышленное имя. На следующий день с модема Глэддена было отправлено сообщение на адрес Данте Шервуда, жителя того же Сент-Пола. Длительность соединения составила четыре минуты – примерно столько времени требуется, чтобы переслать и загрузить фотографию. И таких совпадений у нас дюжины! Временной интервал между поступлением денег на счет и отправлением файла в каждом случае составляет один день.
– Великолепно!
– Ну а потом мы задали себе следующий вопрос: каким образом эти покупатели узнали о Глэддене и о товаре, который он предлагает? Иными словами, где искать черный рынок подобной, с позволения сказать, продукции.
– И вы нашли его. – Рейчел не спрашивала, а констатировала.
– Да, мы нашли его – по номеру, который Глэдден вызывал со своего модема чаще всего. Это электронная доска объявлений под названием «Сеть „ЛКД“».
Лицо Рейчел удивленно вытянулось.
– И как это расшифровать? «Любители кровавых дел»?
– Если угодно. Мы полагаем, что это аббревиатура от «Любовь к детям» или что-то в этом роде.
– Все равно ужасно.
– Вот именно. Впрочем, догадаться было не так уж трудно. Ничего оригинального, к тому же эта публика довольно часто прибегает к подобным эвфемизмам. Так или иначе, к утру мы смогли взломать пароли и войти в сеть.
– Как вы сделали это?
– Использовали реквизиты самого Глэддена.
– Погодите-погодите! – воскликнула Рейчел. – Вчерашние события широко освещались, о них уже знает вся страна. Разве не мог системный администратор стереть всю информацию о Глэддене и заблокировать доступ в сеть через его пароль?
– Мог, но почему-то не стер. – Клермонтан обернулся на второго агента, и они обменялись заговорщическими улыбками. Чего-то эти ребята недоговаривали. – Может быть, он в это время был занят в другом месте и не сумел вовремя добраться до своего компьютера.
– Хорошо, выкладывайте остальное, – нетерпеливо потребовала Рейчел.
– Мы перепробовали самые разные варианты: имя Глэддена, дату его рождения, номер карточки социального страхования и все подобные штучки, но ничего не добились. Как и вы, мы уже думали, что информация о нем стерта.
– Но?..
– Но потом мы вспомнили про Эдгара По.
Клермонтан взял со стола толстый том и взвесил его в руке.
– Глэдден пользовался двухступенчатым кодом доступа, и первое слово мы отгадали быстро – это было имя Эдгар. Но вот со второй частью возникли проблемы. Мы попробовали и Ворона, и Эйдолона, и Ашера – словом, все, что нам удалось найти в этой книге. Когда ничего не вышло, мы принялись комбинировать Эдгара с известными псевдонимами, которыми пользовался Глэдден, но и это ничего нам не дало. И вдруг – опля! – Джо наткнулся на пароль, как раз когда пил кофе с бисквитом.
Клермонтан указал пальцем на своего коллегу Джо Переса, который смущенно улыбнулся и, сидя за компьютером, неловко изобразил поклон. Я подумал, что парень необычайно горд собой: Джо сиял, как школьник, которому удалось снять номер в гостинице для вечеринки с девчонками.
– У меня был перерыв, – принялся обстоятельно объяснять он. – Глаза, знаете ли, устают, если долго пялиться в монитор. Я пил кофе и просматривал биографический очерк об Эдгаре По. И вот…
– Нам здорово повезло, что Джо привык отдыхать с книгой в руках, – перехватил инициативу Клермонтан. – И вот он наткнулся на упоминание о псевдониме, который писатель использовал лишь один-единственный раз в жизни: записываясь в армию, он назвался не Эдгаром По, а Эдгаром Перри. Мы попробовали этот вариант и – бац! – все сработало.