хождение по мукам без отказу
истоптанная местность белогриво
опустошенная лавиной сразу
«Вы спите поутру не то роман…»
21 мая
Вы спите поутру не то роман
додумала среди ложбин валторна
не то навеян зрительный обман
под укрепленьем в котловине горной
Мой всякий помысел с любовью ткан
текут мечты подземные из горна
и низится на погруженный стан
моя рубашка птицей надозерной
Не покидают Вас мои поступки
мы амальгама вековечной ступки
случается что Вы со мной и без
Меня не будет пусть но погребая
в урочный миг обрушится небес
взамен моей сорочка голубая
«Беги перо куда глаза глядят…»
24 мая
Беги перо куда глаза глядят
хозяйств подальше на дворе светает
спасайся быстрое рассудок лает
проснемся мы не приходи назад
Писатель твой мудрен и бородат
зажег в работной и стопы считает
по переходам память ковыляет
привычки крепостничеством грозят
В горах живи не требуя приюта
туда влюбленные восходят круто
там низвергаясь обмер ледопад
Воротишься тебя заставят сдуру
скоблить пергамент соблюдать цезуру
для вящего удобства оскопят
«Мы только что отчалили спеша…»
26 мая
Мы только что отчалили спеша
с шара воздушного перчаткой машем
я принужден к земле оттенком вашим
привязан к дереву карандаша
Прогулка легочная хороша
с ночлегом расквитались и шабашим
покуда здесь черновиками пашем
страницы и поля ища гроша
Воздухоплаванье лафа счастливых
купаются в безоблачных заливах
ленивые разрешены пути
Я спутан меланхолии правами
приговорен к стихотвореньям Вами
от ремесла не в силах отойти
«Порой полуночной и поминальной…»
29 мая
Порой полуночной и поминальной
покуда месяц новый не пророс
товарищ выполняй обряд русальный
плетеньями из пожелтелых роз
Любви доискиваясь доскональной
ответить на мучительный запрос
и пусть уносится венок сусальный
быстринами отговоренных гроз
Таинственную покидая заводь
и водорослями оплетены
взойдут наперекор теченью плавать
у меловой колышатся стены
просясь на волю на свет полный тьмы
любовники приснившиеся мы
«В прозрачной растворяемся неделе…»
31 мая
В прозрачной растворяемся неделе
не выключаем поутру огни
отхлынуло от городской возни
не ходит время разве еле еле
Непомнящий покой в плавучем теле
бывает ночь не разделяя дни
протяжную мечту июнь ожни
все в жизни будто бы и в самом деле
Взогретый воздух потечет с низов
на розыски луны по млечной мгле
доносит чей то бесполезный зов
Сонетная постелена солома
мы издавна блуждаем по земле
себя самих впервые видим дома
«Ненастоящий город крепко спит…»
4 июня
Ненастоящий город крепко спит
стрекочут понапрасну самолеты
и над уроками любовь корпит
ни первый не усвоила ни сотый
Вдоль половодья серебро улит
стены и раковины завороты
не образумилась любовь продлит
рассказ прямой и рядом криворотый
Не двигается вылет голубей
простертые оживлены вельможи
запретной силы время не отбей
от башни для живущих непригожей
Граница защищается слабей
бессмертие и мы одно и то же
«Не выжидайте дольше на дворе…»
4 июня
Не выжидайте дольше на дворе
обманет вычурная колоннада
что если смутное плывет горе
любви постричься ненасытной надо
Что зеркала в колодезной дыре
в неощутимом прочная услада
и разве на монашеском одре
дознается любовь земная клада
Нет не дочитывайте нашей книги
не раскрывайте вовсе оглавленья
мы не нуждаемся в убогом сдвиге
Несете преисполненная рвенья
неутоляющих страстей вериги
объятий нескрепляемые звенья
«Взволнованная необыкновенно…»
5 июня
Взволнованная необыкновенно
Вы пожелали видеть бой быков
возрождена античная арена
резные веера и смоль жгутов
Малиновый платок дразни надменно
прядает лошадь вспорота с боков
в занозах зверь различные колена
и напослед проколот и готов
При выходе не уклоняюсь прений
и не прошу подспорья у льстеца
Я скажем не любитель обагрений
не конь а людь но с головой тельца
любовь не вымещу и нет зазрений
выслуживаю смерть в поту лица
«По набережной разбрелись туманы…»
6 июня
По набережной разбрелись туманы
седое пламя с пристани течет
мы слишком небожительница пьяны
тысячестрочный не оплатим счет
Все здешнее томит вопрос карманный
насторожился стеклодельный сброд
достреливай пернатых окаянный
могила братская свое берет
Но или полночь скашивает пули
и Вашей хрупкости всегда верны
нароком звезды покидают улей
за море опрокинутой луны
А крыльями взмахнув Вы не заснули
и в якорь отданный обращены
«Я пораженный Вашей красотой…»
7 июня
Я пораженный Вашей красотой
в смятеньи падаю ничком на землю
ступни обхватывая и объемлю
вселенную обугленной рукой
Мгновенье уходящее постой
коснел впросонках наконец не дремлю
раскатам вечности безмолвным внемлю
участвую в беседе колдовской
Кристаллизуется любви осадок
стремительно фигуры чертит хаос
многоугольный мир зеркальный гладок
Не признаю царапанья и кляуз
горят алмазы в глубине тетрадок
когда поэт провидец а не страус
«Неспешно сумерки вошли в сады…»
8 июня
Неспешно сумерки вошли в сады
полощется волна внизу в овраге
приободрились фонарей ряды
в морскую чешую вонзают шпаги
Крушений столько в нас на все лады
постыдного в невозмутимой влаге
мы вспомнили что вышли из воды
что мы земные только на бумаге
Еще минута и любя вполне
вернемся в отраженье небоскреба
существовать на молчаливом дне
Но по дорогам вечных неудач
гремучий город обретаем оба
где жизнь за клавишем а смерть трубач
«Заторопились воды тараторя…»
9 июня
Заторопились воды тараторя
ветра вздохнули моряков храбря
рассеянная оглашает зоря
нашествие в июне ноября
На перекат взошла Венера споря
с прибоями и шелухой торя
стекает пена творческого горя
по мрамору в тенях из янтаря
Пучина средиземная древнея
переполошенных твоих гребней
не прекратится долго ахинея
Надеются что с высоты видней
погрезят о богине зеленея
вот заревут затосковав по ней
«За ставнями гостиницы коваль…»
11 июня
За ставнями гостиницы коваль
шарахаются зайчики по стенам
намедни выдуманным переменам
мы покорились бездомовья жаль
На север пробирается педаль
обратно угнетенная по венам
очутится перемещение пленом
устанет велосипедистов сталь
Мы заблуждаемся на переломе
а может быть горение пройдет
то жар невыносимый то под пеплом
И маятно в ценинном водоеме
где Ваше тело зыблется прядет
текучий мрамор в роднике окреплом
«Прояснивается столичный рынок…»
12 июня
Прояснивается столичный рынок
последовательностью вышины
и мы расчетливые казнены
вдоль навезенных окриков и крынок
От надземельного отрешены
дотерпим аккомпанемент волынок
беспиршественные и без поминок
и неправдоподобной белизны
а уповая хоронить концы
мы сумерничали в чертополохе
светящиеся подбирали крохи
И опрометчивые беглецы
восточные носили багрецы
мы сумашедшие и скоморохи